Приложение DeepViewer разработал научный коллектив кафедры вычислительной техники ТулГУ.
Что это? Шаг в светлое будущее, где в компаниях обращают внимание на ментальное состояние работников? Чтобы разобраться в тонкостях, Myslo поговорил с разработчиками.
Их четверо: Алексей Ивутин — доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой вычислительной техники, Анна Волошко — кандидат технических наук, доцент, Павел Савенков — кандидат технических наук, старший преподаватель и Олег Крюков — аспирант.
Выросло из дипломной работы
Идея создать приложение пришла Павлу Савенкову 7 лет назад:
Павел Савенков
— Приложение называется DeepViewer и дословно переводится как «глубокий взгляд». Это не простой программный продукт, как у конкурентов, который просто собирает данные, а анализирующий и выдающий краткую информацию в насыщенном виде и объеме.
Пользовательский интерфейс программы представлен на русском языке, интеллектуальные скрипты написаны на Python. Основной язык — .NET Core, C#. Веб-панель управления — на React.js.
DeepViewer собирает информацию за определенный промежуток времени. Учитывается то, что пользователь вводит на устройстве, на котором установлено приложение. Алгоритм анализирует часто встречающиеся слова, выводит их на панель администратора. В коде программы не предусмотрены стоп-слова, поиск по негативно окрашенной лексике. Система просто выводит статистические данные, а вывод делает администратор.
С идеей создания DeepViewer Павел обратился к зав. кафедрой Алексею Ивутину.
Алексей Ивутин
— Мы поняли, что у продукта есть потенциал. Взялись, попробовали — получилось. Позже DeepViewer перерос в кандидатскую диссертацию. Мы хотим дальше развивать программу по направлениям, которые кажутся нам достаточно интересными и перспективными, чтобы приложение работало не только в бизнесе или в сфере родительского контроля, но также и в медицине.
Как пояснил Павел, в DeepViewer сейчас зарегистрировано чуть более 4 тысяч пользователей. Функционал постоянно обновляется и дополняется. Приложение находится в разработке — его версия будет доступна в PlayMarket только на Android. Для «яблочных» гаджетов оно пока не предусмотрено:
— В IOS возможностей для реализации функционала сильно меньше, да и требуется больше рук для такой реализации. Наша команда считает, что лучше работать в одном направлении и добиться результата, чем в два и без прогресса, — пояснил Павел Савенков.
«Думал, программа меня подводит, а это у человека поменялось все…»
DeepViewer устанавливается на планшет или смартфон — оборудование, которое выдают сотруднику на работе. Разделений на соцсети и мессенджеры нет. Учитывается все, что вводит пользователь на мобильном устройстве, даже если забивает текст в обычный вордовский документ. Исключение — пароли.
— Все данные ввода собираются из открытых окон. Естественно, на выходе после всего этого получается абсолютная «каша». Программа преобразовывает эту «кашу» в читаемый формат, который можно анализировать, — рассказал Павел Савенков.
С интересным кейсом Павел столкнулся, когда тестировал программу за несколько месяцев до сдачи диссертации:
— Я сначала проверял на одном «живом» аккаунте работоспособность алгоритма. И у меня был шок, когда увидел выводимые теги. Думал, что программа меня подводит, а оказалось, это у человека в жизни все поменялось: он учился в вузе, потом решил бросить его, жениться и переехать в другой город.
Не про контроль, а про заботу
И все же главная задача приложения — защитить организацию от утечек, сберечь персональные данные.
— Корпоративное устройство — не лучшее место для решения бытовых вопросов, особенно если пользователю предоставлен доступ к конфиденциальной информации. Поэтому особенно важно соблюдение границ рабочего и личного, в том числе и с точки зрения защиты от утечек важной информации, которые могут носить и непреднамеренный характер, — пояснил Алексей Ивутин.
Вторая ветка развития приложения — родительский контроль. Ею занимается Анна Волошко.
Анна Волошко
— Здесь речь идет не о чтении переписок ребенка. Родителю выводятся определенные теги, слова, которые часто употреблялись в поисковых запросах и чатах с друзьями. Если встречается ненормативная лексика, фразы, связанные со смертью, травлей (например, стало много слов «отстань»), значит, его кто-то преследует в соцсетях, и это повод родителю задуматься, поговорить с ребенком, сводить его к психологу.
Цифровой след и грани дозволенного
В процессе создания родительского контроля у разработчиков возникла мысль, что отслеживать эмоциональные всплески важно не только у ребенка, но и у взрослых, работающих в компаниях.
Недавно научный коллектив получил грант Российского научного фонда и правительства Тульской области. Эти средства позволят провести исследования по выявлению эмоционального окраса текста, а имеющееся программное обеспечение выступит испытательной площадкой для проверки методов, которые, как они полагают, в дальнейшем смогут найти применение в разных сферах:
— Исследование только начинается. Новый алгоритм будет искать в тексте эмоционально окрашенные элементы. Есть еще разница в специфике между компьютером и мобильным устройством. Если на компьютере — клавиатура, где набирать текст гораздо удобнее, то на телефоне ресурс ограничен.
Мы не могли не спросить: где же грани дозволенного? Ведь сбор данных даже с разрешения сотрудника звучит весьма угрожающе… Алексей Ивутин ответил:
— В такой формулировке — безусловно. Однако взглянем на вопрос под другим углом. Люди оформляют кучу дисконтных карт, предоставляя о себе много лишней информации, и продолжают ею делиться — истории покупок с геолокацией, время посещения магазинов или входа в приложение...
Все это — с добровольного согласия, которое подписывается автоматически, и скорее всего, пользователь даже не читал его. А как сетевые гиганты угадывают наши потребности, показывая контекстную рекламу именно тех товаров и услуг, о которых мы только начали задумываться? Все это — огромные объемы информации, накапливаемые на основе данных от трекеров на сайтах, поисковых запросов, писем, геолокации, интернет-заказов.
Никого ведь не смущает, что для попадания письма в папку «Спам» оно должно быть проанализировано, т. е. фактически прочитано.
Так и в случае с нашей системой. Да, сбор и анализ данных производится, однако об этом не только сообщается при установке, но и выводится индикация в процессе работы. Одним из этапов исследования является поиск путей, минимизирующих передачу чувствительной персональной информации за пределы устройства, что способно открыть новые области применения нашей разработки.
Что касается использования данных начальниками с целью давления на сотрудников… Если у начальника есть цель извести, он найдет более простые и дешевые средства. Это можно сравнить с использованием ножа и вилки. Ими можно есть, а можно нанести травму. Все зависит от того, как мы это применим.
В любом случае использование программного обеспечения регламентируется пользовательским или лицензионным соглашением, соблюдение которого обязательно для всех сторон, в том числе и для начальника.
— Если человек ведет инсайдерскую деятельность, он будет нервничать даже в переписке. Программа это тут же отразит, — рассказала Анна Волошко. — В гранте мы прописали задачу по обеспечению безопасности. Хотим выстроить аналитику так, чтобы было понятно, что происходит, когда устройство попало к постороннему человеку. Паттерны поведения будут отличаться, и это будет видно по сообщениям, когда текст набирает другой. Хотим, чтобы администратору приходил сигнал в случае, если с устройством что-то не так и им пользуется не тот человек.
Например, пишет «Ок» вместо «Хорошо» или наоборот.
Кстати, включение максимальной грамотности очень часто идентифицирует переписку как деловую. И если пользователь вдруг становится в неформальном общении подчеркнуто вежливым, обращается как «уважаемый Иван Иванович», значит, что-то происходит не так.
А как вы относитесь к разделению личного и рабочего пространства в гаджетах? Помогут ли такие меры? Пишите в комментариях!
