Когда родился герой?
Известно, что родился Саша Чекалин 25 марта 1925 года, это в любой Википедии можно прочитать. На самом деле не все с датой его рождения понятно. Например, есть справка о рождении из Лихвинского исполкома, в которой этот факт зафиксирован несколько иначе. Запись акта о рождении № 409 от 25 марта 1925 года. Но это – запись о факте рождения! Однако несколькими строчками ниже стоит дата – 24 марта 1925 года. Родители – Чекалин Павел Николаевич, 1892 года рождения, и Чекалина Надежда Самуиловна. У нее год рождения вообще записан условно – 190 – ?.
Запись акта о рождении. Сделана 25 марта, но дата рождения стоит - 24-е.
Есть и еще один документ. В 1963 году, когда в областном центре начали собирать документы о туляках – Героях Советского Союза, Суворовский райвоенком Верхокамкин прислал справку «О боевом подвиге Героя Советского Союза Александра Павловича Чекалина». Первая строчка там такая: Александр Чекалин родился 17 марта 1925 г. в с. Песковатском Черепетского района Тульской области. «17» в этом документе зачеркнуто и аккуратно карандашиком, как обычно делают люди, с пиететом относящиеся к бумажному тексту, вписано: «24».
Павел Чекалин стоит возле деревянного дома рядом с коровой. Фото сделано зимой. Из фондов Тульского областного краеведческого музея.
Не 25-го, получается? Версия по поводу расхождения такая. Отец, Павел Николаевич, рассказывал, что Сашку он принимал самолично. Когда матери пришло время рожать, он запряг лошадь и повез ее в больницу. Доехать не успели – Саша, сыночек, появился на свет в чистом поле. Роды принимал отец.
Дальше, по-видимому, события развивались так. После рождения сына немедленно повернули домой – все ж таки март на дворе. На следующий день отец зашел в сельсовет, или что там было, и попросил записать сына. Запись сделали 25 марта, она стоит в шапке документа, отсюда и пошла потом путаница. За эту версию и приблизительный год рождения матери – 190 – ?. Отца спросили, он сразу не вспомнил, записали приблизительно. Родилась Надежда Самуиловна, кстати, в 1903 году – это можно узнать из ее наградных документов.
Конечно, из Саши Чекалина потом активно лепили образ идеального советского мальчика. Но похоже, все это было близко к правде.
Вот, например, как он описывался в школьной характеристике:
«Шура Чекалин обучался в Песковатской школе с 1 по 7 класс. Живой, впечатлительный ребенок, мастер на всякие игры и забавы, он с первых же шагов в школе завоевал авторитет среди товарищей и являлся инициатором разного рода забав и шалостей. Последними он иногда выводил из терпения любящую покой и порядок старую учительницу, которая обучала его в начальных классах.
– Шура, не шали, маме пожалуюсь, – часто останавливала она его.
Мальчик замирал, отгораживаясь за партой книгой, но через час во время перемен звонкий голосок его снова звенел в коридорах школы.
Однако шалости его были безвредны, зла он никому не хотел, дружески и доверчиво относился ко всем, и этим завоевал любовь к себе.
В старших классах Шура увлекся чтением и моделированием. Школьная библиотека из пятисот книг очень скоро была использована. Любимыми образами его были люди активные, борцы за новую жизнь, за счастье народа – Метелица из «Разгрома» Фадеева, Чапаев, смелый Дубровский».
А это рассказ учителя Лихвинской школы Ивана Захаровича Анчишкина:
«В весеннее время дома у него собиралась целая детская площадка, где они занимались повторением пройденного материала, готовили наглядные пособия.
Бывало, вернется мать с работы, а дома ничего не сделано, воды нет, печка не топлена. Шура взглянет на мать и скажет: «Ты, мама, не беспокойся. Сейчас все будет готово». И начнет командовать: одного по воду пошлет, других дрова пилить, а сам за работу возьмется. Не успеет мать оглянуться, а уже все в порядке».
«Что нравилось мне в нем – никогда ему не надо было повторять два раза, – вспоминал отец Павел Николаевич. – Только скажешь: «А ну-ка, Санек, – и в ответ: «Я мигом». А такие вещи, как подмести или посуду помыть, и говорить не надо. Сам все знал. Он и корову умел доить. Девчата даже смеялись над ним, но Саня не поддавался. Все в жизни пригодится. И пригодилось. Когда однажды мать поехала в дом отдыха, мы и горя не знали. Управились, плакаться никому не пришлось».
А еще, по его словам, на мандолине все что хошь играл. Перед самой войной купили ему фотоаппарат. Саша всех понащелкал. Пластинки проявил, окна завесил и карточек наделал море: «Смотрите на себя, папка с мамкой, какие вы у меня красивые».
А это из описания Суворовского райвоенкома Верхокамкина: «Пришел Шура в партизанский отряд вместе с отцом. Дома остались мать и младший 13-летний брат Витя. Дней через пять началась эвакуация. Мать побежала в райком, чтобы вызвали сына проститься. Приехал Шура, вошел домой хмурый и спрашивает: «Зачем ты меня вызвала, мама? Ведь ты от дела меня оторвала». Мать отвечает: «Неужели ты проститься со мной не хочешь?» – «Очень хочу, мама. Только я не хочу, чтобы ты плакала. Проводи меня весело». И Шура ушел в партизанский отряд».
У Верхокамкина, правда, в его описаниях очевидный перебор с патетическими нотами, и все же.
«Немцев бью по-гвардейски»
Надежда Самуиловна была зачислена в медсанбат прачкой в хозчасть, потом медсестрой. Награждена орденом Красной Звезды и семью медалями, в том числе медалью «За боевые заслуги». В представлении к ордену Красной Звезды отмечалось, что она работает медицинской сестрой в палате с нетранспортабельными ранеными. Тяжелее участка в госпитале, наверное, и не придумать.
«Чутко и заботливо относилась к нуждам раненых бойцов и офицеров. Несмотря на свой пожилой возраст, не считаясь со своим личным отдыхом и здоровьем, обслуживала раненых и больных сутками. В последней боевой операции в январе-феврале 1945 г., когда госпиталь был перегружен на 500-600 процентов, выше своих сил и возможностей».
Рассказывала, что в последние дни войны ей по-матерински повезло: встретилась в Берлине с сыном, вместе отпраздновали Победу. Это было настоящее чудо.
После войны жила в Москве, работала старшим администратором кинотеатра «Дружба».
В воинской части они с Виктором поначалу служили вместе. Но потом медсанбат ушел далеко вперед, а сын остался. Его хотели отправить в тыл к родным, но он отказался, хотел воевать. Сначала сыном полка, потом разведчиком 3-го батальона 740-го полка 217-й пехотной дивизии, потом – механиком-водителем танка на Калининском фронте. В 1944 году окончил Саратовское танковое училище, получил направление на 1-й Белорусский фронт. Командовал танковым взводом, а потом и ротой. Шесть раз горел в танке.
Школа, где учился Саша Чекалин.
И в этом тоже есть некая тайна. Виктор родился в 1927 году, а в Берлине, когда ему всего-то неполных восемнадцать, он уже командир. Не перебор ли? Получается, он действительно, оказавшись в армии, взял дату рождения старшего брата, приписав себе целых два года. Это семейное – старший брат Саша, вступая в школе в комсомол, тоже приписал год возраста, иначе не приняли бы.
Однополчане то ли не стали слишком усердствовать в проверках, то ли просто вошли в положение. Напротив, как могли шли навстречу. За бои в Берлине Виктор Чекалин был представлен к званию Героя Советского Союза – «одним из первых ворвался в город Берлин и удерживал занятый рубеж до подхода главных сил». Красивая была бы история, газетная: оба брата – Герои Советского Союза. Младший дошел до Берлина, отомстил за брата. Но представление не утвердили – наградили орденом Отечественной войны I степени.
28 апреля 1945 г. он писал матери: «Немцев бью по-гвардейски, и запомни, мама, что твой Виктор не опозорит семью героя и честь гвардейца. Я уже уничтожил 2 танка, 105 немцев, 15 пушек, 17 минометов».
После войны продолжил военную карьеру. Стал полковником Советской армии. В 1963 году в тульской прессе была опубликована корреспонденция о нем.
«Прошлой осенью в тяжелом положении оказалась мать Э. Бабичева. Это тревожило воина. И, уловив его тревогу, к Бабичеву подошел командир. Разговорились. Сержант выложил все, что было на душе. Офицер ободрил воина, обещал помочь. Вскоре Э. Бабичев уехал в кратковременный отпуск.
Был и такой случай. Один из солдат получил весть о том, что его жена уволена с работы по сокращению штата. Сделать это могли только черствые недалекие люди. И вот Чекалин направил в партком предприятия письмо. Жену воина восстановили на работе. И конечно, это обрадовало солдата».
В общем, настоящий отец-командир.
Братская могила в Лихвине. Захоронение Саши Чекалина - в центре.
Виктор Чекалин воспитал двух сыновей, один из которых тоже выбрал карьеру военного. А еще одного из сыновей назвали, конечно, Сашей.
Когда в 1990 году в Лихвине проходил референдум по поводу возвращения городу исторического имени, поинтересовались его мнением. Виктор сказал, что и он, и Саша воевали не за звания, а во имя лучшей жизни народа.
Жители, кстати, проголосовали тогда за Лихвин, но итоги референдума в Суворовском райисполкоме не утвердили.
Шесть Сашиных жизней
Родители Саши Чекалина после войны жили порознь. Мама в Москве, а отец в Песковатском. Он очень переживал случившееся и особенно то, что отпустил тогда сына в село лечиться. Считал себя повинным в его гибели.
До войны жизнь у отца была бурной. Воевал в Первой мировой и даже побывал в плену у австрийцев. Приехал в Петроград и там пять раз слушал Ленина. Потом вернулся домой – был рядовым колхозником, пчеловодом, кузнецом – Саша при нем молотобойцем. А еще председателем сельхозартели и даже охранником в тюрьме. Кстати, родной брат Дмитрий в Гражданскую служил в отряде по борьбе с бандитами и дезертирами.
Павел Николаевич совсем ушел в себя, жил рядом с домом, где схватили Сашу и где потом был открыт дом-музей. Ходил в солдатском полушубке, который подарил младший сын. Говорил: «Разве я виноват, что шесть Сашиных жизней прожил, даже больше?» Жил один и привык все делать сам. Даже телефон провести в дом не просил, хотя уж ему точно бы не отказали.
Открытие памятника Саше Чекалину в селе Песковатском. 1981 г.
Часто получал письма от незнакомых людей. Вот одно из них:
«Дорогой Павел Николаевич! Пишет вам офицер запаса с Украины Василий Михайлович Баранчиков. В войну мне довелось быть под Козельском. О Саше я узнал, когда мне самому было шестнадцать. Вместе с семьей мы ехали по вашему селу, и отец-офицер остановил автомашину и показал дом, где немецкие палачи схватили вашего сына. Потом мне много раз приходилось бывать в городе Лихвине, и я обязательно приходил к парку, где похоронен Саша. Имя его бессмертно. А подвиг тем выше и весомее, что совершил его просто мальчик. Низко кланяюсь вам за то, что воспитали Родине такого сына».
В гостях у Павла Николаевича часто бывал тульский журналист Владислав Аникеев. Вспоминал, как они сидели вместе, разговаривали, «а руки его все время двигались, двигались. Большие могучие руки с раздавленными работой кузнеца пальцами, выстукивающими по столу неспокойную дробь. Потом вдруг резко взметнулись к глазам, и из горла вырвался сдавленный крик». А ведь лет тридцать, даже больше, к тому времени после войны прошло.
Владислав Васильевич Аникеев рассказывал, что отец Саши Чекалина в день смерти сына всегда в одиночестве сидел на его могиле, потом выпивал стопку водки и уходил. Эту историю сейчас любят цитировать.
По желанию младшего сына, Виктора, родители соединились после смерти. Они были захоронены в одной могиле на Песковатском кладбище.
...Кстати, в доме купца Пронина, где в годы войны проводился допрос партизана Саши Чекалина, сейчас находится экспозиция, посвященная истории партизанского движения. Музейная экспозиция в память о юном воине находится в здании бывшей аптеки, построенном в начале XIX века и принадлежавшем купцу Петру Афанасьевичу Пронину (Суворовский р-н, г. Чекалин, ул. Калужская, 37).
Отец Саши Чекалина у дома-музея сына в Песковатском.
В 1941 году, во время оккупации города, здесь находился штаб немецкой военной комендатуры. На выставке представлены личные вещи Саши Чекалина: резиновая подушка, школьный угольник, приспособление для резки слюды и кавалерийская шашка. Передана обстановка немецкой комендатуры: стул допросчика, табурет для допрашиваемого, фашистские агитационные плакаты на стенах, приглушенное освещение.
