Талгат Баталов — художник, актер, режиссер, приглашенный режиссер Театр. doc и Театра Наций, дважды номинант «Золотой маски». Сейчас Талгату 32 года, родом он из Ташкента, в 18 лет переехал в Москву.
— Насколько было сложно было уехать и адаптироваться в новом городе?
- Не скажу, что были какие-то сложности с адаптацией, в 18 лет не бывает вообще сложностей. Трудности были с легализацией в России — с получением гражданства.
— Об этом ваш первый спектакль «Узбек», где вы были и актером, и режиссером. Это реальная история?
- Да, это реальная история, Полуторачасовой спектакль «Узбек» — это автобиографический стендап о том, как я переезжал в Москву из Узбекистана в Россию, получал гражданство. Когда приехал в Россию, просто офигел от того, как здесь относятся к приезжим, и решил, что надо обязательно рассказать, что такое Узбекистан и Ташкент. Решил стать своеобразным мостиком между Россией и Средней Азией. Рассказать, что в годы войны в тылу в Узбекистане жила Анна Ахматова, что в Ташкенте была написала песня «Темная ночь» — очень много фактов, которые связывают наши страны. А ведь мы раньше жили в одной стране, но совершенно об этом забыли. Спектакль я сделал смешным, как Джордж Карлин — развлечение и информирование. Этим я и занимался на протяжении почти 5 лет — столько шел этот спектакль, объехал с ним полмира от Берлина до Кореи.
- Нынешние ваши спектакли перекликаются с вашей родиной? Сидит ли внутри вас Ташкентский мальчик?
- Я не думаю, что ташкентский мальчик сидит во мне, скорее просто у меня южный темперамент. Но в каждом спектакле есть упоминания Ташкента или Узбекистана, это маячок, напоминающий зрителям, откуда я. Например, в спектакле «Зеркало Карлоса Сантоса» в лифте объявление на русском, английском и узбекском. Сейчас я занимаюсь постановкой пьесы «Алдар» Олжаса Жанайдарова, который рассказывает о казахском правозащитнике-супергерое, который защищает мигрантов в России. Этот спектакль будет сделан в основном не с актерами, а с теми людьми, которые тоже переехали. В нем буду играть я и мои друзья, имеющие отношение к театру, но не артисты — видеохудожник, композитор и другие. В нем будет только три профессиональных артиста из девяти. В конце года состоится премьера этой постановки.
— Почему и чем притягателен документальный театр и отказ от классических пьес? Это принципиальная позиция?
- Не так много режиссеров занимаются современными пьесами, но на такие спектакли есть большой запрос у зрителей. Я не против классических пьес, у меня есть задумки на этот счет, но до них руки не доходят. А притягательность документального театра в том, что ты являешься именно автором спектакля: ты не берешь пьесу и не придумываешь решение для этого текста, а реально с нуля создаешь спектакль, собирая с командой материал.
Документальный театр интересен именно процессом создания. «Двое в твоей квартире» — один из документальных спектаклей, который в 2013 году был номинирован на премию «Золотая маска». Документальный спектакль сталкивается часто с сопротивлением реальности, особенно когда события, о которых идет речь, происходили относительно недавно. Люди, чьи судьбы раскрываются в нем, не всегда будут согласны с тем, как они сыграны. Но тут ничего не поделаешь. Я стараюсь соблюсти нормы этики и морали, но если понимаю, что какая-то история для спектакля очень важна, но находятся те, кто не хочет ее раскрывать, то все же постараюсь включить ее.
— В одном из интервью вы говорили, что увлечены «театром в необычных местах». Почему в необычных местах? Вас не устраивает классическая сцена?
- Меня вполне устраивает классическая сцена, скорее всего, она уже не устраивает современного зрителя. Кажется, что есть запрос на театр другого коннекта. Люди хотят принимать участие в спектакле. В моей жизни было несколько экспериментов на эту тему. У фестиваля «Территория. Живые пространства» я был куратором программы и придумал показать театр в местах потребления: в магазинах, фитнес-клубах, отелях, там, где зритель не представляет себе театр.
Местом для представления стали Даниловский рынок, Арт-отель на Тверской, фитнес-клуб и магазин «Леруа-Мерлен». В последнем случае после ухода покупателей в магазин пришли зрители и смотрели спектакль сербского режиссера по рассказам Цыпкина. На Даниловском рынке в самый разгар рабочего дня дали оперу. В отеле – показали спектакль о путешествии по сознанию писателя.
— Вы как-то упоминали, что один из спектаклей был снят с проката за использование ненормативной лексики.
- Да, это был спектакль «Травоядные», его пришлось снять. В нем, к сожалению, нельзя было заменить чем-то эти слова, потому что тогда бы потерялся бы смысл. Спектакль был показан лишь четыре раза. Кстати, поставлен он был за бюджетные средства, на его создание было потрачено 4 млн рублей.
— Вы один из немногих режиссеров, которые работают в регионах…
- Я очень хотел посмотреть Россию, узнать, чем живет страна, поработать с другими артистами. За пять лет я объехал Россию от Ростова до Сахалина.
— А как отличаются артисты московские и региональные? Приходится ли адаптировать спектакли?
- Москва более снобистская, «насмотренная» и больше предъявляет требований к спектаклю. В других городах жители просто любят театр и ходят в него постоянно. Вообще в каждом городе есть свои нюансы, какие-то общественные явления с опозданием доходят до другого конца страны, из-за этого некоторые темы спектаклей могут быть зрителям непонятны. Многие режиссеры приезжают в региональные театры подхалтурить, не особенно заморачиваясь. Я же по четыре месяца веду серьезные репетиции, что-то ломаю в привычном образе репетиций. Но в итоге актеры благодарят за работу, и поставленный спектакль пользуется успехом годами.
В завершении интервью Талгат отметил, что в целом по России, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга, заметил тенденцию к снижению интереса к театру. И сказал, что новые формы театра могут и должны это изменить.
