Он играл кота Матроскина и кота Леопольда, князей, гуманоида, милиционера, участвовал в инсценировках «Анны Карениной» и в «Тульском секрете».
Толька-артист
- Анатолий Митрофанович, у вас хорошая дата дня рождения — всего на один день позже Дня победы.
- Да на самом деле он у меня не десятого мая. Я даже не знаю, когда родился. Наша семья тогда была в ссылке — маленькая деревушка Кокино в Сибири — это Кемеровская область, рядом с городом Прокопьевском. Родители меня зарегистрировали позже. Мама говорила, что я 30 марта родился. Сестра ничего подобного не помнила, считала, что 30 апреля. А записали 10 мая. Потом, когда нас реабилитировали, мы уехали в Донбасс, поселок Снежное. Там я прожил семь лет. Мои племянники там остались, племянницы.
- А сослали за что?
- Родители жили в Крыму, в Саках. Обычные крестьяне, работали в каком-то подсобном хозяйстве. Сослали по национальному признаку, как нацменов.
- У вас ведь достаточно экзотичная для Тулы национальность. Вы сами себя ощущаете греком?
- Да нет, конечно. Родители — да, они и разговаривали на греческом. А никто из нас, их детей, уже нет. Сейчас уже и не осталось никого в живых, кроме меня.
- Если посмотреть на список ваших ролей, среди них много всяких князей, аристократов.
- Да ну ладно, князей. У меня просто западный тип лица, поэтому в западных спектаклях и давали роли.
- За событиями в Донецке сейчас следите? Что об этом думаете?
- Слежу, а как же. Все выболело уже. Я по телевизору смотрю только программы, в которых эти события обсуждаются. Конечно, я за нормальных людей. Неужели я за этих буду переживать? Во всяком случае, в Снежном все настроены очень категорично. Это же рядом с Саур-могилой, где были бои. И в той войне, и в этой.
- Давно там были?
- Не ездил с того времени, как начался конфликт.
- У вас ведь совсем маленький поселок. Откуда пришла решимость стать актером?
- Я как-то с раннего возраста выступал в самодеятельности, в драмкружках. Все говорили: ну, Толька точно артистом станет. Толька и стал артистом.
- Куда поехали поступать?
- Поехал в Москву. Куда идти? Во МХАТ, конечно. На первый тур пришел, на второй. А потом мне говорят: вы понимаете, мы уже всех набрали. Мы берем высоких, фактуристых. А я не высокий, да еще у меня говорок был украинский — гэкал. Гэкать, конечно, сразу резко перестал, но это все равно чувствовалось — многоударность южнорусская. Поехал в Щуку — там тоже до третьего тура дошел, сказали у вас сильный говор, этого не исправить.
- Слукавили?
- Конечно. Я исправил это все через полгода в Ярославле. С Ярославлем получилось интересно. Вернулся домой, и тут Ярославский театр приехал на гастроли в Донецк. А у моего друга была тетка актриса. Она говорит: поезжай к ним-то, покажись, у них есть училище. Я поехал. Там никто меня не хочет слушать. Потом согласился один, он как раз оказался руководителем курса. Я час читал — все, что было, включая школьную программу. Взяли меня кандидатом в студенты. Я тут же оформился рабочим сцены, и поехал вместе со всеми на гастроли во Львов.
О баранах и баронах
- Говорят, вы дружили с Михаилом Матвеевым.
- Мы с ним даже первые в Туле игровые рекламы снимали. А самая первая — рекламировали подержанные машины. Авторынок был еще на стадионе «Локомотив» около Московского вокзала. Даже сценку какую-то придумали, ходили около «мерседеса». Дали нам за эту рекламу по бутылке коньяка. Потом капустники все время писали, иногда достаточно злые. Этим жили параллельно репертуара. Хотя ролей было много тогда, плюс выездные спектакли по деревням.
- Это как?
- Выезжали недели на две, например, в Ефремов, и оттуда ездили в села. Для этого делали выездной вариант оформления, более компактный.
- И как встречали артистов на селе?
- Ой, да что вы, очень хорошо встречали. Для них это ведь целый праздник. Только мы ждали долго. В деревне же пока коров не подоят, работу не заканчивают. Поэтому спектакли начинали часов в девять. Кто-то спал в зале, потому что устал за день, а кто не спал — те принимали очень хорошо.
Помню, мы привезли в Краинку «Коварство и любовь». Я играл там Вурма, Вячеслав Говалло — барона. И вот после спектакля подходит зритель один, в восторге от увиденного, эмоции захлестывают. И он Говалло говорил: ну ты баран, блин, ну ты баран. Говорил-то барон, но звучало как баран. Хохотали потом долго над этим. Всякое бывало. Иногда кто-то не в себе на сцену выходил посреди действия.
- Это был дополнительный заработок?
- Это была директива партии и управления культуры. Мы обязаны были эти спектакли играть, выезжать на село, они стояли у нас в плане.
- Вы были на тех гастролях, когда с Матвеевым все случилось?
- Нет, я лежал в областной больнице. Он ко мне приехал с чекушечкой, сказал: отправляемся в Калугу, как вернусь заеду. Мы с ним чекушечку эту выпили, он поехал. Все нормально было. Просто уехал на работу. Калуга же — вот она, рядом.
- О чем говорили тогда, помните?
- Да ни о чем особенно. Потом уже ко мне врач приходит и говорит: вы знаете, что у вас там в театре Михаил Казаков умер? Отвечаю: нет у нас Михаила Казакова. У меня сразу екнуло что-то. Он говорит: сейчас газету принесу. Принес, смотрю — Миша. Ужасно это все — как полменя сразу ушло. Потеря невосполнима абсолютно. Мы с ним были как петелька и крючочек. День-два меня нет в театре, он тут же звонит: приходи, похохочем. Все дурачились с ним: какие будем, когда станем старые. А он до старости не дожил.
Надо уметь уступать
- Как получилось, что решили переехать в Тулу? Да еще из Севастополя.
- У меня ведь жена тулячка. Родители уже пожилые, она и попросила вернуться домой. Устроилась в ТЮЗ, а я сюда, в драму.
- Вы ведь не совсем типичный актер: одна жена, одна семья…
- Да почему, таких много. Это кому как повезет. У нас с женой просто общие интересы, вместе учились, работали вместе все время. Только в Туле не получилось.
- А почему, кстати? У вас ведь был даже спектакль в драме, в котором вы вместе играли — «Моя профессия синьор из общества».
- Не сложилось у нее здесь. Но отчасти это ведь хорошо. Говорят, супругам лучше работать в разных организациях. — А отчасти плохо. У нас с ней в разное время отпуск. У меня в июле, у нее в августе. Но она любит на даче копаться, а я не люблю. Все упрашиваю продать эту дачу, она не хочет.
- К дачным работам вас привлекают?
- Куда ж я денусь. И потом у меня сын взрослый, помогает, когда время есть. Но он все время занят, у него четверо детей, бегает с работы на работу, и дом сейчас строит еще. На этот дом уходят все наши свободные деньги. Я в кино снимался, в Белеве съемки были, сразу получилась приличная сумма, все для него отдал.
- Кино — это «Радуга»?
- Ну да. Этот фильм в прокат не пошел. Да он и снимался по остаточному принципу в смысле финансирования. Сценарий вроде неплохой, но режиссер его весь перепахал, и там ляп на ляпе.
- А больше в кино не сложилось?
- Эпизодики в сериалах. Я их не считаю и не смотрю. Я сериалы вообще не смотрю.
- Сериалы же разные теперь бывают.
- Иногда на что-то, конечно, глаз падает, привлекает внимание. «Прыжок Богомола» вот сейчас посмотрел. Привлек внимание герой, интересный довольно. Посмотрел «Т-34». Сложилось ощущение, что это фильм на полчаса, а его раздули на полтора. Но играют там все честно.
- А вам какие ближе роли?
- Мне нравятся люди трогательные, мягкие. Люблю, когда на сцене надо не кривляться, а разговаривать по-человечески. В последнее время это реже удается. Потому что сейчас формы, пластика, эффекты.
- Был такой роман «Кафедра», в котором главный герой рассказывал историю о некоем старом актере. Он всегда приходил в театр с собачкой. Пока шла репетиция, собачка где-то отлеживалась. Как репетиция заканчивалась, и все начинали говорить обычными голосами, она тут же выбегала к хозяину. И вот как-то в этот театр приехал маститый актер. Когда только он заговорил на сцене, собачка тут же выбежала, решила, что репетиция закончена. Мораль из этой истории была: работать надо так, чтобы выбегала собачка.
- Это ж самое главное, когда люди смотрят и говорят: ничего не играют, а за душу берет. Высший пилотаж. Так старики умели мхатовские.
- Раскройте секрет семейного счастья, как быть счастливым на всю жизнь с одной женщиной.
- Мы, кстати, трудно живем иногда. У нас взрывные характеры, хотя сейчас уже реже сталкиваемся. Но мы никогда не оскорбили друг друга, не перешли грань. Надо стараться уступать.
- Если вы писали капустники, наверное, собираете и театральные байки.
- Ко мне и сейчас даже иногда обращаются с просьбой написать. Нет, как отрубило, юмор весь остался в молодости. Это дело молодых. Пока хулиганишь, тогда и юмор есть.
Кирьяков Анатолий Митрофанович.
Родился 10 мая 1949 г.
Окончил Ярославское театральное училище (ныне Ярославский государственный театральный институт).
Работал в Воронежском ТЮЗе, театрах Краснознаменного Черноморского флота, Сызрани, Тульском ТЮЗе.
С 1974 года — артист Тульского драматического театра.
Роли текущего репертуара: Священник («Грех» по Л. Н. Толстому), Иван Кузьмич Иванов («Нахлебник» И. С. Тургенев), Князь в бане («Тифлисские свадьбы» А. Цагарели), Человек Карминных — («Медовый месяц Белугина»
