Мы беседуем с Анастасией в ее квартире. На полу в огромном манеже играет маленький Архип. Он, сам пока того не зная, хоть немного помогает маме и папе пережить трагедию, которая случилась в их семье три года назад.
– Всё равно это никогда не забудется. Они сломали мою жизнь, понимаете? — говорит Анастасия. — И эта компенсация — формальность, деньги не вернут моего ребенка. Я просто хочу добиться справедливости, чтобы люди, которые так относятся к своей работе, не занимали высоких постов. А ведь они занимают!
Долгожданная беременность
В 2018 году Анастасия встала на учет в Тульский областной перинатальный центр. Долгожданная беременность наступила в результате ЭКО. Вела беременность врач Татьяна Юдина.
– Патологий у меня не было, в самом начале я лежала на сохранении, но так у многих бывает. Вообще, чтобы сделать ЭКО, да еще и по квоте, за государственные деньги, будущие мама и папа должны быть буквально космонавтами! Список необходимых для ЭКО анализов просто огромен. Мы с мужем сдавали и генетические анализы платно в Москве, и скрининги все были хорошие. Ребенок был здоров.
За месяц до родов Анастасия легла в отделение патологии беременных — были небольшие отеки, ей поставили многоводие, назначили лечение. Ребенок чувствовал себя хорошо — это определяли по КТГ (кардиотокография. – Прим. авт.), которая была в норме.
– Меня отпустили на несколько дней домой, я взяла направление на госпитализацию и 28 мая снова легла в роддом.
31 мая около полуночи у меня отошли воды. Я позвала акушерку, меня спустили в отделение обсервации на первый этаж для подготовки к родам. Акушерки поставили мне аппарат КТГ, чтобы следить за состоянием плода, и ушли. Всю ночь я пробыла одна.
Утром, около восьми часов, пришел Евгений Бриченко, завотделением обсервации. Познакомился со мной, сказал, что роды будет принимать он. Я забеспокоилась, что безводный период уже 8 часов, врач на это ничего не ответил, хотя схватки у меня так и не начались.
Мне дали таблетку для стимуляции родовой деятельности, но ничего не происходило. Я написала в WhatsApp Алле Анатольевне (Бадаевой, зав. отделением патологии беременности. – Прим. авт.), так как она месяц меня лечила. Написала, что ребенок уже долго без воды и я переживаю. Она ответила: «Ничего страшного, так бывает».
Фото magictail.ru
Я лежала и плакала, кричала «Помогите!»
В десять утра был консилиум, на котором присутствовали все заведующие отделениями и акушерка. Они приняли решение, что Анастасия будет рожать самостоятельно.
– Мне стали делать капельницы с окситоцином для сокращения матки. На тот момент КТГ уж показала брадикардию у ребенка (снижение частоты сердечных сокращений. — Прим. авт.), я стала просить сделать кесарево, так как ребенок явно страдал.
В 12.00 мне снова ввели окситоцин, КТГ показывала 4 балла (по разным методикам, оценки 4 балла и менее свидетельствуют о выраженной гипоксии плода. – Прим. авт.). Я забила тревогу, просила кесарево, умоляла. Черепенко (Олег Валерьевич, главврач ТОПЦ. – Прим. авт.) сказал — нет, будешь рожать сама. Мне сделали еще одну капельницу с окситоцином, поставили эпидуральную анестезию. Участники консилиума сочли, что показаний для кесарева сечения нет.
Около двух часов дня меня просто оставили в предродовой палате одну. Я лежала и не знала, что делать, как помочь ребенку. Безводный период продолжался более 14 часов.
Ближе к четырем часам дня мне стало совсем плохо. От эпидуральной анестезии у меня онемела левая сторона, я не могла управлять своим телом.
Пульса у ребенка уже не было. Я лежала и плакала, кричала «Помогите!», сама водила датчиком КТГ по животу, пытаясь найти сердцебиение ребенка, но аппарат уже рисовал линию…
Где-то в 15.50 ко мне подбежала акушерка. По рации она позвала Аллу Анатольевну. Дальше всё было, как в страшном сне. Они кричали: «Тужься!», надавили на живот руками, и я родила.
У девочки не билось сердечко, пульсировала одна пуповина. Только из-за этого они начали реанимировать дочку. Гипоксия, асфиксия, вызванная тяжестью родов, состояние плода по шкале Апгар – 0−0-2 (шкала Апгар — диапазон очков от 0 до 10 баллов. Ребенка осматривают дважды на первой и пятой минуте после рождения и присваивают оценки по 5 показателям. — Прим. авт.).
Понятно, что всё индивидуально, что организм мог повести себя по-другому и даже после такой тяжелой асфиксии дети выживают. Но мы все знаем, какие это дети.
В перинатальном центре нас успокаивали, что всё будет хорошо: «Молитесь, и всё получится. И не таких выхаживали». Но когда мы с мужем приехали в Москву на консультацию к профессору, детскому реаниматологу, он обнял нас и сказал: «Ребята, если этот ребенок выживет, это будет растение». Наша девочка прожила 20 дней и умерла в реанимации.
«Виноваты показатели, за которыми гнаться нельзя»
Анастасия обратилась с заявлением в следственный комитет. Там возбудили уголовное дело, провели несколько экспертиз, в том числе и в Санкт-Петербурге. Эксперты нашли ошибки в оказании Анастасии медицинской помощи в ТОПЦ, но прямую причинно-следственную связь между их действиями и смертью ребенка не обнаружили, только косвенную. Этого недостаточно для уголовного дела. Дело, у которого не было перспектив в суде, пришлось закрыть.
– Нам с мужем посоветовали обратиться в гражданский суд, что мы и сделали. Следователь СК мне очень помог, я благодарна ему — все необходимые документы нам были предоставлены. В суде было установлено и подтверждено множество ошибок, которые допустили врачи. Они даже показания КТГ расшифровали неверно, из чего сложилось неправильное представление о состоянии моей девочки…
Но перед нами никто даже не извинился! Мою жизнь искалечили...
Анастасия также присоединилась к группе рожениц, записавших коллективное видеообращение к высокопоставленным чиновникам. Уголовное дело вновь возбудили, только уже по коллективной жалобе.
– Каждое решение, рожать женщине самой или делать кесарево, принимает консилиум врачей во главе с главврачом перинатального центра. Я знаю, что у роддомов есть отчетность, статистика по числу кесаревых сечений, эти цифры даже озвучивали нам на встрече с представителями минздрава и следственного комитета, — говорит Анастасия. — С помощью кесарева сечения должно быть разрешено не более 40% родов. А вдруг за эти пределы роддомам нельзя выходить?
Именно гонку за показателями я считаю причиной стольких проблем. Если бы мне сделали кесарево тогда, моя дочка была бы жива и здорова.
Второго малыша Анастасия рожала в Центральном родильном доме путем кесарева сечения. Всё прошло хорошо.
Что говорит Следственный комитет
Когда выводы экспертов будут получены, следователи дадут юридическую оценку действиям медработников.
Коллективное письмо-жалобу женщины направили в Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения, Следственный комитет России,
