Услышала я краем уха о человеке, жившем с полвека назад в деревеньке под Чернью. Будто бы дружен был человек тот с самим Шаляпиным, а в комнатах у него на стенах запросто висели картины Репина, Сурикова, Врубеля и пр. Подумалось: не может такого быть! Оказалось, очень даже может.
На днях позвонили из Чернского музея: «Узнали мы кое-что о таинственном знакомце Шаляпина. Звали его Григорий Петрович Маликов. Сохранились остатки дома, где он жил, могила на деревенском кладбище… А еще есть в деревне бабулька, которая Маликова помнит. Приезжайте».
И вот вместе с историком-краеведом Владимиром Зайцевым мы катим на редакционной машине по неширокой, но хорошей дороге в направлении Коротеевки. По пути Владимир рассказывает, что удалось «накопать» про Маликова:
Владимир Зайцев, историк-краевед
– Григорий Петрович пел в частном оперном театре знаменитого мецената Саввы Мамонтова. Того самого, который открыл миру дарование Федора Шаляпина и у которого в друзьях был фактически весь цвет русского искусства того времени. Маликов был вхож в этот круг. Особенно он сдружился с Сергеем Малютиным, который создавал декорации для Нижегородской, а позже – Московской частной оперы Мамонтова. Известно, что этот художник гостил в Коротеевке, писал там этюды. Вместе с ним наезжали и другие представители богемы. В том числе Шаляпин, с которым будто бы Маликов однажды сильно поссорился и собрался стреляться на охотничьих ружьях…
Встреча на мосту
Когда до деревни оставалось около километра, навстречу попалась немолодая отечественная легковушка. «Это Александр Петрович Рябцев, из местных, он про Маликова знает кое-что», – обнадежил нас Зайцев.
Александр Петрович Рябцев, местный житель
Со слов Александра выходит, что «оперный певец Маликов» был человек богатый, имел большую пенсию, отоваривался в магазине села Ёржино по «спецпайку». Окончательно поселился в Коротеевке в 1952 году. После войны бывал наездами, когда «свозил из Москвы свои картины». У Маликова часто гостили москвичи «из интеллигентных». Человек был веселый, незлой, помогал деньгами, когда к нему деревенские обращались. В 63-м он полез на чердак, оступился и упал вниз, аккурат на керогаз. Отвезли в больницу в Бредихино, там и умер от ожогов. Приехала дочь хоронить, мебель и мелочи раздала, а картины все увезла.
Похоронили Маликова на кладбище возле деревни Лутово, но портрет его с памятника давно уж кто-то снял. Дом «маликовский» после смерти владельца купила та самая больница, где он умер. Хотели вроде бы сделать в нем реабилитационный центр с радоновыми ваннами (анализ, взятый из местной артезианской скважины, показал большое содержание этого редкого элемента в воде). Даже кухоньку пристроили. Но что-то не сложилось. Когда пошла мода на дачи, дом стали растаскивать. Дубовую дверь здоровенную, крепкую, лично снял тогдашний глава районной администрации, увез к себе…
Богатей Григорь Петров
Следующая наша остановка была возле дощатого домика той самой бабульки, Марии Владимировны Трифоновой, которая лично знала загадочного человека Маликова.
Мария Владимировна Трифонова, местный житель
– Помню, конечно, Григорь Петрова! Дом у него был большой, крыльцо высокое, качели рядом. А в доме – картины, картины… Лес на них, люди, речка, колодец… Девчонками ходили к нему полы мыть. Он платок носовой вытащит, протрет: молодцы, хорошо вымыли! И денежку даст, и гостинчик сладкий – вареньица там или конфету. Играл на пианино, на гардеропе (аккордеоне. – Прим. автора). Была у него жена из городских, дочь. Красивые, одевались очень богато. Только жена-то в окно ночью выпрыгнула и убежала. И больше не верталась.
У нас бригадирша была, Мишунова Лиза, веселая, шумная. Григорь Петров ее из всех выделял. Идем с покоса, он увидит её, кричит: приходи вечером! А мы с нею наладимся вместе. Как придем, он велит плясать и частушки петь. И танцевать нас учил.
А какой богатей был! Все говорили – у него машинка имелась, чтобы деньги печатать. Когда помер, стали ее искать: дом весь перерыли, не нашли…
Шедевры для тульских музеев
«Маликовский» дом, вернее, его развалины, стоит на отшибе. Сложен он из старинного кирпича вишневого цвета. Под ноги попался один такой кирпич, на нем – клеймо: «Кн.Ш». Владимир Зайцев сказал, что эти буквы расшифровываются как «Князь Шаховской». Этот сиятельный потомок Рюриковичей жил неподалеку, в имении Большое Скуратово, и будто бы имел в хозяйстве кирпичный завод…
Крепкая кладка не выдержала натиска: старинный дом, повидавший на своем долгом веку немало знаменитостей, современные «дачники» разобрали почти до основания…
Вернувшись в Тулу, мы стали собирать о Маликове крупицы информации. И много интересного нашли!
Оказалось, к Маликову незадолго до его смерти ездили бывший директор Тульского областного художественного музея Софья Нечаева и народный художник СССР Порфирий Крылов (Кукрыниксы). На сайте музея есть запись: «Мы вошли и обомлели, так и замерли у дверей... Золоченая мебель в стиле рококо с гнутыми ножками, старинное пианино, а на стенах – Суриков, Врубель, Репин, Нестеров, Малютин, Кустодиев, Степанов… Шедевры, покрытые густым слоем пыли. Непрост был дед, от делового разговора увиливал. Каким образом он сохранил коллекцию в страшные годы – тайна… Предлагали Маликову гости из столицы в обмен на коллекцию для Третьяковской галереи квартиру в Москве. Не согласился. Дом в Туле – отказ. Ездили к нему несколько раз, и, наконец, он «проникся»: продал несколько полотен. Так в 1960 году появились в нашем музее «Красавица» Кустодиева, триптих «Воскресение Христа» Нестерова, «Автопортрет» Малютина, «Волки» Степанова».
Дальше – больше! В своих воспоминаниях И.К.Грызлова указывает, что в 1955 году побывала у Маликова в деревне группа сотрудников Яснополянского музея: «Нам удалось приобрести две-три картины. Среди них пейзаж Левитана, «Пустынник» Репина»...
Борис Кустодиев, «Красавица». Эту картину, которую художник считал венцом исканий, воплощением своего стиля, Тульский областной художественный музей приобрел у Григория Маликова.
Тверская часть
Таким образом, стало ясно: Григорий Маликов коллекцию картин действительно имел, причем огромную! Часть ее обнаружена нами в Тверском художественном музее. В 30-50-е годы полотна покупались у самого владельца, а позднее – у его наследников. В числе приобретений такие шедевры, как «Лесистый берег» Левитана и «Купальня в парке» Жуковского, четыре живописных произведения Сурикова, работы Маковского, Репина, Нестерова, Машкова и других. Более 40 экспонатов!
Портреты Петра Александровича и Насти Маликовых – отца и сестры героя статьи. Оба написаны в 1922 году в Коротеевке художником Сергеем Малютиным – автором русской матрешки.
Украинский след
Поиски в мировой паутине привели нас на Украину, в Днепропетровский художественный музей. Там были обнаружены еще две работы упомянутого выше Малютина: «Портрет Насти Маликовой» и «Портрет Петра Александровича Маликова», который в 1968 г. передала в экспозицию героиня первого портрета! Она рассказала украинским музейщикам, что обе работы Малютин написал летом 1922 г. в гостях у Маликовых в Тульской губернии.
Выходит дело, в Коротеевке жил когда-то не один Григорий Петрович, а все его семейство? Но вот что странно – кроме картин, никаких свидетельств этому нам найти не удалось! Мистика…
Там, где нет убедительных улик, всегда находится место размышлениям.
Итак, что мы имеем. Некоего Григория Маликова, «певца оперных театров» Мамонтова, семья которого жила в 20-х годах ХХ века в деревне Коротеевке Чернского уезда. Но вот что интересно: в каких-то сорока верстах от этого места, в имении Головинка, проживал с женой-красавицей Еленой Свербеевой сын Саввы Ивановича Мамонтова, Всеволод Саввич! Был он не только страстным охотником-борзятником, но также тонким ценителем оперного искусства, с детства посещал отцовский театр. А там – Маликов пел… Не исключено, что они были знакомы и, живя неподалеку друг от друга, обменивались визитами и полезными знакомствами…
Вроде все так, но вопросов осталось множество. Например, где и кем после революции работал Григорий Маликов, что имел деньги на приобретение полотен великих русских мастеров?! За какие такие заслуги государство платило ему персональную пенсию? Как ему удалось сохранить свою коллекцию в годы войны?
Фото Максима Котенёва.
