«Попросил, и было дано»
Создание иконы — процесс уникальный. Это не просто творчество. Иконописец — посредник между Небом и всеми нами, земными. Говорят, монахи в монастырях с особым усердием молятся за иконописцев, поскольку это те люди, посредством которых мы общаемся с Богом. Если мастер во время работы был чист душой и помыслами, отстранился от мирского, значит, и икона у него выйдет с душой.
А вот освоить мастерство реставратора, тем более иконописца, еще сравнительно недавно было делом крайне трудным — ни учебников, ни каких-либо других изданных пособий.
Работа над иконой в творческой мастерской.
Руководитель творческой мастерской «Иконографика» Владимир Снытин:
Владимир Снытин
- Не думал, что стану когда-нибудь реставратором. Когда поступал в художественное училище в Москве, ходил на подготовительные курсы. Был у нас такой преподаватель, Стручков, он мне сказал: «Я смотрю, ты одни храмы рисуешь». И предложил: «Подумай, может, тебе не живописцем быть, а реставратором? Это тебе ближе».
Хотя не меньше, чем в училище, я получил знаний, учась в Туле в студии Константина Михайловича Кортукова, — продолжает Владимир Снытин. — Она работала при ДК «Серп и молот». Константин Михайлович — легендарный для Тулы человек, друг детства Порфирия Никитича Крылова. Очень много я от него почерпнул.
Особенно мне повезло, что проходил обучение у ведущих специалистов в области реставрации. В Российской академии живописи, ваяния и зодчества, ректором которой был Илья Глазунов, преподавал реставрацию старейший реставратор России Филатов, а секретам иконописи обучал сам Соколов, которому довелось реставрировать иконы Рублева и Дионисия.
У Юрия Барабанова своя история того, как он оказался в этой профессии:
Юрий Барабанов
- Я все время занимался наружной рекламой, но в душе хотелось что-то поменять. А тут пошла полоса неприятностей с работой, жена посоветовала пойти в церковь. Я зашел в церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и обратился с просьбой к св. Николаю Чудотворцу. На следующий день приходят знакомые и говорят, что нужны руки для позолоты купола в этой же церкви Благовещения. Не раздумывал ни секунды. А там уже познакомился с моими товарищами. Вот так: попросил, и было дано.
Анатолий Алексеев
- Владимир и нас потом всех обучил, как делать позолоту. Это особое искусство. У меня история тоже интересная. После политеха распределился в КБП инженером-конструктором. Проработал три года, пока не загорелся желанием перейти в художественный отдел на любых условиях. Но никому об этом не говорил. А почему художником — я еще в политехе параллельно окончил заочный народный университет искусств, занимался в тульских изостудиях.
– Как-то решил уже идти к начальству с просьбой о переводе, и тут произошло чудо — меня пригласили туда на работу художником. И даже с повышенным окладом, — вспоминает Анатолий. — Как и почему это случилось — загадка для меня до сих пор. Впоследствии к нам поступил на работу совсем молоденький Володя Снытин. Там, в КБП, мы с ним и познакомились.
В 1991 году уволился, стал писать картины, первый раз участвовал в серьезной большой выставке. Подзарабатывал росписью самоваров, матрешек и оформлением витрин. Чего только не было, в том числе и реставрация. Она приносила не очень большие деньги, зато быстрые. Одновременно изучал основы мастерства. Познакомили меня тогда с самым большим специалистом в этой области Игорем Борисовичем Щелоковым, который еще в 70-е годы работал во всех старых тульских храмах. Он, кстати, расписывал и самый старинный тульский храм — Благовещения. Именно он мне технику иконописи и поставил.
Их всех объединила в 2004 году одна большая работа — церковь Николы на Ржавце, которая стоит во дворе круглого дома на углу Красноармейского и Советской. Расписывать храм была приглашена семья иконописцев из Москвы. Они уже начали работу, но что-то им не понравилось, и они решили вернуться в Москву. Тогда по просьбе настоятеля храма к работе приступили Владимир Снытин, Анатолий Алексеев и Юрий Барабанов. Это был их первый совместный проект росписи храма.
История мира у каждого своя
В Туле во все времена существовала сильная местная школа иконописцев. Были даже целые семейные династии. Один из самых известных мастеров — Григорий Белоусов, работы которого есть и сейчас в некоторых старых храмах. Писал он и несколько икон в кремлевском Успенском соборе. Эта коллекция хранится сейчас в фондах областного художественного музея. В церковной описи Всехсвятского храма об иконах Белоусова написано так: «Свежесть красок, тщательность, даже некоторая художественность отделки фигур, в особенности лиц, и другие достоинства иконописного искусства ставят Белоусова выше обыкновенных иконописцев».
Тульские мастера не только писали иконы, но и делали великолепные оклады к ним.
К реставраторам часто попадают прекрасно сохранившиеся уникальные оклады, о принадлежности которых можно судить по наличию герба Тулы. Не только ружья и самовары умели у нас творить.
Юрий Барабанов: «Золочение храмов – работа ювелирная».
Современные мастера продолжают традиции, которые были заложены задолго до них. Хотя, конечно, новое поколение воспитывалось в несколько иных традициях.
- У нас не было в школе закона Божьего, но во многих семьях имелись носители веры — наши бабушки и дедушки, — рассуждает Владимир Снытин. — Конечно, Святое Писание надо знать. И мы каждую работу непременно начинаем с молитвы. Но если ты не будешь любить свое дело, у тебя ничего не получится.
Почему все иконы с виду примерно схожи, но при этом разные? На это тоже есть своя теория — у каждого творца свое восприятие мира.
- У Пикуля в романе о Бисмарке есть такой эпизод, — рассказывает Анатолий Алексеев. — Некий историк писал историю мира. Но получилось так, что у него во дворе было совершено преступление, свидетелями которого оказались три человека — конюх, повариха и кучер. Начинают их расспрашивать, и у каждого своя версия, непохожая на другие. И вот тогда ученый задумался: ведь они все были свидетелями одного и того же события, но каждому это увиделось по-разному. А я взялся писать историю мира! Вот и наше восприятие иконы не может быть одинаковым.
В основном иконописец зажат рамками канона. Сюжет, расположение, кто, как и во что одет, описание святого заложены каноном, от которого не принято отступать. Но внутри этого сюжета мастер может делать свои вариации цвета, колорита, изменять движения. В иконе художник передает свои чувства, вкладывает ощущение окружающего мира. Поэтому иконы, относящиеся к разным историческим эпохам, заметно отличаются друг от друга.
Правильная икона — та, где в написанном образе человек узнает Бога. Она помогает человеку молиться, доносить свои мысли Тому, Кто обязательно услышит.
У каждого человека своя икона, которая пробуждает его чувства, может тронуть и простой календарик. Ведь человеческая душа — загадка и для нас самих. Кто на самом деле пишет эти иконы — сам ли художник или тот, кто в этот момент водит его кистью, точно никто не ответит. Поэтому мастер никогда не подписывает свои работы.
Фото из архива героев публикации.
Нести людям радость
С того 2004 года художниками творческой мастерской «Иконографика» было выполнено немало того, что они считают важным и знаковым. Да и вообще каждая работа по-своему уникальна. Сделали иконостас Кафедрального Успенского собора — не кремлевского, а бывшего монастырского, на улице Советской. Между прочим, его второй этаж когда-то расписывали ученики Виктора Васнецова.
Писали иконы для храма Рождества Богородицы в селе Монастырщино. Дело это особенно сложное и ответственное — все-таки Куликово поле.
- Одна из самых интересных работ — Знаменский храм девятнадцатого века в Куркинском районе, — рассказывает Анатолий Алексеев. — Мы же в этот колхоз когда-то ездили от КБП (в советские времена была практика шефской помощи колхозам и совхозам от промпредприятий — техникой, рабочей силой. — Прим. авт.), помнится все с того времени. Рядом — деревня, которая за свою историю переименовывалась несколько раз. То Знаменка, то Мышенка, теперь вот Знаменское. А приход начал восстанавливать Борис Грызлов. В этом храме когда-то служил его дед, вот он в память о нем и решил вернуть церковь людям.
Места вокруг — красивейшие и легендарные. Куликово поле отсюда — рукой подать. Речка Непрядва течет, где, по преданию, была когда-то утоплена сабля фельдмаршала Суворова. При храме похоронена внучка последнего грузинского царя Георгия ХIII — Елизавета Башмакова (Грузинская). История ее появления в этих местах заслуживает отдельной книги.
Когда-то на родине ее бабушка, Мариам Георгиевна Цицишвили — грузинская царица, бросилась с кинжалом на русского офицера, и всю семью за этот проступок сослали в Москву. Там впоследствии Елизавета и познакомилась с обедневшим дворянином Аркадием Башмаковым, правнуком русского полководца
Анатолий Алексеев за росписью стен храма.
Работы продолжались около пяти лет — буквально с нуля все делали. Сначала оштукатурили стены, потом занимались росписью. Зато храм получился — на радость людям.
В этом, наверное, и есть главная философия профессии иконописца — нести людям радость и успокоение своей работой.
