24 сентября Александр Филимонов ответил на вопросы читателей спортивного портала championat.com. Специально для читателей Myslo мы публикуем самые интересные моменты интервью.
«Тот «Спартак» стал бы чемпионом и сейчас!»
— Самый масштабный вопрос читателя: «Когда мне было лет 13−15, я с боем прорвался на матч с «Торпедо» на Восточной, когда командой руководил Жора Ярцев. У нас были детские билеты, которые раздавали в школе, и нас не хотели по ним пускать. Еле-еле, минуте к 20-й, обойдя все входы на стадион, мы наконец-то прорвались. В том матче в воротах стоял Руслан. Мы летели 0:3. И помню, вместо Руслана выходишь ты. И по первому касанию мяча, я, школьник, понял, что вот это вратарь. Вратарь надолго. Ты ещё тогда был с длинными вьющимися волосами. Абсолютная какая-то непоколебимая уверенность. Мы тогда вытащили тот матч 4:3. Для меня он ценнее, чем победы над «Реалом» и «Арсеналом». Тогда в «Спартаке» появился вратарь. Ничего не хочу сказать против Руслана, в «Спартаке» у него просто не пошло, а вратарь он отличный. Вопрос: помнишь ли тот матч? Что ты чувствовал, когда выходил на поле? Ощущал ли поддержку болельщиков? Верил ли, что победим в том матче?» (Андрей Курятов)
— Если вдаваться в хронологию, то я появился в «Спартаке» немного раньше, ещё весной. А тот матч очень хорошо помню. Тогда ещё запасным можно было стоять за воротами, и мы с ребятами наблюдали за игрой оттуда. В общем, сначала пропустили один, затем второй. Тут ко мне подбегает массажист и говорит, что Георгий Саныч (Ярцев. — Прим. «Чемпионата») сказал разминаться. Кстати, болельщики требовали моего выхода на поле и всячески скандировали мои фамилию и прозвище. После третьего гола снова подбежал массажист: «Фил, выходишь!» Несмотря на то что мы сильно уступали, я верил, что можно переломить ход матча, сократить разрыв и вернуться в игру. И нам это удалось!
— Что вы думаете о сегодняшнем «Спартаке», а именно о ситуации с Андреем Диканем, который был вынужден покинуть команду? (zaspartak 1985)
— Насколько я понимаю, решение расстаться с ним было принято до прихода Якина. В любом случае сейчас в «Спартаке» с вратарями, тьфу-тьфу, всё нормально. Хотя при Карпине ситуация с голкиперами поначалу тоже казалась радужной. На самом деле, всё это мелочи. Главное — у «Спартака» наконец-то появился собственный стадион! Невероятно важное событие.
— О нём болельщики мечтали ещё в ту пору, когда играли вы. Завидуете нынешнему поколению спартаковских игроков?
— И близко такого нет. Только радость за всех спартаковцев. Если смогу сыграть там за «Арсенал» — будет здорово. Но никакого сожаления нет. У нас судьба сложилась так, что мы играли на других стадионах. И, кстати, завоёвывали титулы на разных аренах. В Волгограде, на «Петровском», на «Динамо», в «Лужниках». Есть что вспомнить.
— Играй «Спартак» ваших времён в нынешнем чемпионате России, стал бы чемпионом?
— Стал бы! По мышлению, по действиям, по игре, которую показывал «Спартак», он со многими соперниками справился бы и сейчас. Если не со всеми.
— Откуда черпаете мотивацию для того, чтобы на протяжении столь продолжительной карьеры играть на таком высоком уровне? (maxbatickiy).
— По поводу высокого уровня можно поспорить (улыбается). Мы только в нынешнем сезоне вышли в Премьер-Лигу, а до этого у меня в карьере был любительский футбол, пляжный, вторая и первая лиги. Специально мотивацию не ищу, никак себя не заставляю, дополнительно не настраиваюсь. Я люблю футбол, и, слава богу, здоровье позволяет заниматься любимым делом на высоком уровне.
— До скольких лет планируете играть? (Юра Торрентес).
— В 2010 году, когда выступал за ташкентский «Локомотив», в день моего 37-летия главный тренер сказал: «Видя твоё отношение к футболу, не удивлюсь, если сможешь играть как минимум до 45». Играю, пока играется. Здоровье и желание есть, а там уж как сложится.
— Мыслей закончить в последние годы не появлялось?
— Когда только начинал в «Арсенале», думал, что буду играть во втором дивизионе, пока сил хватит, а дальше видно будет. Вроде, неплохо получалось, команда вышла в первую лигу, и появились мысли попробовать себя на этом уровне. Для себя решил: если не смогу ему соответствовать, то закончу с футболом. Но видите, как всё удачно сложилось. Вышли в Премьер-Лигу, и я окончательно осознал, что готов к этому уровню. Нет такого: мол, Филимонов еле передвигается, мяч поймать не может. Не выпадал из общей картины. Дмитрий Анатольевич (Аленичев) вообще перед началом сезона сказал, что я буду ещё играть как минимум года два.
— А чем займётесь после того, как закончите?
— Всё равно останусь в футболе, буду тренировать, что сейчас и делаю. В кресле главного тренера себя не вижу, хочу обучать именно вратарей. Досконально знаю, что происходит с голкипером на разных этапах подготовки. Физику, технику, вратарскую психологию. А что творится с полевым игроком после того, как он отбегал 30−60−90 минут, не знаю. Не говоря уже о том, чтобы понимать игровое мышление, скажем, нападающего. Вот у Станислава Саламовича Черчесова это получается, а я не в курсе, как подсказать условному Саше Кутьину, куда ему открываться, что делать с мячом и так далее.
— Хотели бы стать тренером «Спартака»? (partyzansky)
— Вратарем — да. Главным — нет.
«Как-то раз Романцев меня обнял. Я был в шоке...»
— Почему российские футболисты, ярко выступавшие за «Спартак» в начале 2000-х, так и не смогли уехать за границу? В том числе и вы. Неужели игроки, искрившие на всю Европу, оказались никому не нужны? (Лев Синельников).
— Разные причины. Бывало, что Олег Иванович (Романцев. — Прим. «Чемпионата») не отпускал, так как человек сильно был нужен. А иногда футболисты сами не хотели. Или просто не поступало достойных предложений.
— Ни за что не поверим, что после памятного матча со сборной Франции на «Стад де Франс» у вас не было достойных предложений!
— Во всяком случае я о них не знал.
— Назовёте хотя бы пару команд, о чьём интересе вы знали?
— В 2001-м, когда сказал Романцеву, что хочу уехать заграницу, посмотреть на меня приезжали представители «Монако». Но Романцев в ответ на мою просьбу перестал меня ставить. Так что смотреть было не на что.
— Вам так хотелось сменить обстановку или реально рвались в Европу?
— Мечтал уехать именно за границу. И никогда не скрывал, что Романцев действительно перестал меня ставить в состав, когда узнал, что я хочу в Европу.
— Расстроены, что толком не получилось поиграть там?
— Не могу так сказать. Всё равно выступал же за границей. Например, в Киеве. Или Киев уже не заграница? (Улыбается.) Теперь даже очень большая заграница. Если без шуток, то очень мало людей, которые играли и в «Спартаке”, и в киевском «Динамо». Так что мне с одной стороны повезло, с другой не очень. Но так уж сложилось.
— Романцев для вас — ангел или дьявол?
— Ну уж точно не дьявол! Но и не ангел, конечно. Олег Иванович — великий тренер, великий педагог. Именно он внёс самый большой вклад в моё развитие. Научил быть победителем. Всегда. Да, были какие-то обиды. Одна очень серьёзная… Но я не хочу о ней сейчас говорить. Всё в прошлом.
— Павлюченко рассказывал, что побаивался Романцева. А вы?
— По-своему боялся. Хотя прямо-таки паническим страхом это не назову. Скорее, почтением и уважением. Олег Иванович всегда держал дистанцию. Хотя Романцев мог и пошутить, мы всегда понимали, что шутка прошла и вновь начинается серьёзная работа. Он не позволял развивать какое-то шутливое настроение.
— Самое неожиданное воспоминание о Романцеве?
— Мы играли в Москве с «Ураланом» и выиграли 1:0, а я в концовке потащил пенальти. После Романцев подошёл и обнял меня. Это было так неожиданно для меня и так несвойственно для него. Олег Иванович всегда был строг и серьёзен, а тут такое проявление чувств. Наверное, поэтому и запомнилось.
— Самый эмоциональный тренер в вашей карьере?
— Георгий Александрович Ярцев. Павлов тоже мог повести себя эмоционально. На Кипре был немного неуравновешенный тренер, орал постоянно.
— Как понимали, чего он хочет?
— На Кипре учил греческий и английский, так что нормально общался с ребятами. Знаете, у русских бывает барьер — вроде всё понимаешь, но молчишь из-за боязни ошибиться и показаться смешным. У нас в команде играли венгры, болгары, румыны. Разговаривали мы на английском, который я тоже быстро освоил. Когда говорил что-то неправильно, они спокойно поправляли и подсказывали. Поэтому барьер быстро ушёл.
— Раз уж мы заговорили про ваши странствия: что такое «узбекский футбол»?
— Он крайне своеобразен. Были вещи, которые меня поражали. Всё-таки «восток — дело тонкое». Но когда я играл, футбол был на подъёме. Сколари тренировал, Ривалдо играл. Меня там два раза за сезон удалили. По делу ли? Ну да, я на судью орал матом. Но он заслужил — «убивать» команду в Узбекистане, к сожалению, совершенно нормально.
— Ривалдо — великий?
— На 100 процентов! Зря многие думают, что он в Узбекистане «отбывал номер». Ривалдо — высочайший профессионал, бился, носился по полю, раздавал шикарные пасы, забивал классные голы.
«Я никогда не играл на публику!»
— Почему с возрастом вы не остепенились и всё так же рискуете обводить в своей штрафной, ждёте до последнего сближения с игроком противника? (Сергей Королев)
— Покажите мне хоть один момент, когда я кого-то обводил! Кто-то переживает за нас, кто-то нервничает, это понятно… Но, думаю, я на поле нахожусь в более стрессовой ситуации, чем болельщик на трибуне. У вратаря самое большое чувство ответственности на поле. Я не исключение.
Поэтому всегда, когда отдаю мяч партнёру, то уверен: он сможет что-то с ним сделать. В хорошем смысле. Найти передачей другого игрока нашей команды, пройти вперёд и так далее. И только если нет адреса — выбиваю подальше от ворот. А Дмитрий Анатольевич как раз требует, чтобы мы держали мяч, разыгрывали, а не пуляли вперёд что есть силы. Потому я и стараюсь начинать атаки через пас. Порой болельщикам это кажется рискованным. Но, поверьте, мы отрабатываем всё на тренировках, для меня такой пас — обычный элемент игры.
— «Эпатировать публику» — это не про вас?
— Да нет, конечно! Такого и не было никогда. Никакой игры на публику. Бывают вратари, которые вместо того, чтобы элементарно поставить руку, зачем-то красиво прыгают, кувыркаются… Я не такой. Главное — спасти команду. Не важно — эффектно или нет.
— Хорошо, но разве конкретно в матче с ЦСКА вы не сыграли слишком опасно?
— А вы лучше вспомните детально тот эпизод. Идёт передача за спину нашему защитнику. Не выскочи я к углу штрафной на перехват, Муса бы вышел со мной один на один. В итоге мяч мой, «армеец» за спиной, а требование Аленичева, напомню, отдать пас своему футболисту. И я вижу, что открыт Осипов. Отдаю мяч ему, и получается, что-то ли он не увидел других партнёров, то ли никто под него не открылся, кроме меня. А я как раз в этот момент двигался в сторону ворот. И Осипов отдаёт мне. Муса бежит к моим воротам, и теперь я уже выбиваю сильно в центр поля. Хотя появись адресат, с удовольствием бы снабдил его мячом. И где тут эпатаж, игра на публику?
— А просто выбить мяч в аут — не вариант?
— Так мы отдаём мяч сопернику. Тогда бы другой болельщик сказал: «Ну и какого чёрта Филимонов выбил в аут, зачем?!».
— Аленичева, почти вашего сверстника, вы раз за разом называете Дмитрий Анатольевич. Когда стали так его величать?
— В начале совместной работы. В своём кругу обращаемся друг к другу по имени, но на тренировке или в интервью, конечно, добавляем отчество.
— К вам в команде тоже, мы знаем, обращаются уважительно.
— Да, всегда обращаются по отчеству — Владимирович.
— А если назовут по имени?
— Бывает в процессе тренировок, в азарте игры крикнут — Фил! Но я понимаю, что человек это сказал в пылу борьбы, на эмоциях. Не ведает, что творит (смеётся).
— А мы можем сегодня обойтись без отчества?
— Можете-можете. Я вас прощаю (смеётся).
«Собираюсь открыть собственную футбольную школу»
— Болельщик по имени Григорий интересуется, какого вкуса жвачку вы жуёте во время матча?
— Уже не жую. А раньше жевал обычную. Нет, не «турбо»! Мятную.
— И почему перестали?
— Не помогает. Я в Узбекистане начал пользоваться этим приёмом — успокаивало. Потом, когда вернулся в Россию, об этом не вспоминал, до осенней части прошлого сезона. Но в Премьер-Лиге пользы из этого не вышло.
— Многие футболисты открывают свои футбольные школы (в частности вратарские). Есть ли у вас подобные планы? (Юра Торрентес)
— Есть. Я хотел открыть подобную школу в Москве.
— Не думали организовать совместный проект с Нигматуллиным — вашим бывшим коллегой по «Спартаку»?
— Руслан мне как-то предлагал провести серию совместных мастер-классов, но на разговоре всё и закончилось.
— Вы играете на профессиональном уровне с начала 90-х. Сильно ли чувствуются изменения в большом футболе за такой период времени? В плане скорости, экипировки, тактики и стратегии, стиля игры и функций вратаря на поле? (Петр)
— Да, конечно, всё очень сильно поменялось — и техника, и тактика, и экипировка, и организация. Страна даже поменялась, политический строй. Главное, что изменилось в футболе — скорости, которые стали выше. Хотя мне иногда звонят знакомые, после того как посмотрят наши ретро трансляции по «НТВ-Плюс Классика»: «Слушай, а вы прилично двигались и скорости были не меньшими».
— Есть вещи, которые удивляют в современном футболе? Вот бьёт Халк — и вы думаете: в мои времена так не били…
— Да какое там (смеётся). Вася Баранов, Юра Никифоров на тренировках лупили будь здоров! Тогда ещё мячи были нормальными — это сейчас по ним не надо сильно бить, нужно просто направить. Сегодня есть футболисты, у которых мяч летит по непредсказуемой траектории, хотя всю силу в удар они не вкладывают. А если игрок бьёт сильно, мяч вообще может улететь неизвестно куда. В 90-е мячи вели себя более предсказуемо.
— Вратарём сейчас быть сложнее, чем в 1990-е или в начале 2000-х?
— Мне никогда не было легко. Смотришь нарезки — и видишь, как летаешь, словно белка в колесе.
«Акинфееву нужно признать существование проблемы»
— Насколько, по-вашему, ошибка в решающем матче может сломать вратаря? Мы видели ошибку Игоря Акинфеева в матче с Кореей. Как, по-вашему, она повлияет на его карьеру? (Дима Кеменев)
— Многое зависит от окружения, от того, как ошибка воспринимается окружающими, поднимается ли какая-то волна недоверия и критики. В моём случае словно поставили клеймо — и как бы я хорошо ни играл, сколько бы ни выручал команду, после одной ошибки шансов не давали. Хотя если раньше всё время вспоминали про матч с Украиной, то после мирового чемпионства в пляжном футболе больше поздравляли с этим. Много раз бывает, что тренер говорит об ошибке, и это подхватывается, все начинают критиковать и искать ляпы у вратаря. У меня были помарки, но Олег Иванович Романцев говорил, что Филимонов — номер один, и критика даже не поднималась. Слуцкий верит в Игоря, значит, всё будет нормально. Если доверие пропадёт, будет сложней.
— Может, на Акинфеева повлияла смена тренера вратарей в клубе? (Никита)
— Кстати, да, я тоже слышал такую версию. И доля правды в этом есть. Чанов и Акинфеев прекрасно понимали друг друга, их отношения были построены на доверии. Этот тренер дал Игорю очень многое, фактически воспитал с 16 лет. Может, из-за этого всё поменялось. Хотя Сергей Овчинников тоже был хорошим голкипером.
— Что посоветуете Акинфееву для выхода из игрового кризиса и для возвращения былой уверенности? (Андрей, 4erokee)
— С одной стороны, не нужно на этих неудачах зацикливаться, но с другой необходимо провести анализ. Что-то идёт не так, и это очевидно. Игорю нужно признать существование проблемы. Может, сделать паузу и посмотреть на ситуацию со стороны, проанализировать поглубже, посмотреть на процесс в динамике.
— Вы верите в Акинфеева?
— Да, конечно, верю. Игорь — классный вратарь! Но что-то не видимое болельщикам с ним всё же происходит. Может быть, в личной жизни что-то не так.
— Когда вы уступите место в раме другим, молодым вратарям и дадите им шанс заиграть в РПЛ? (Soames Forsyte)
— Видимо, кому-то не нравится, как играет Филимонов? А месяц назад или три месяца назад не надо было уступать место в раме? У нас на данный момент два здоровых вратаря: Филимонов и Котов. Тренерский штаб принял решение, что с «Мордовией» будет играть Филимонов. Это не моё желание, напротив, я лично хотел, чтобы с Саранском попробовал себя Котов. Есть претензии ко мне и у Дмитрия Анатольевича. Раз Филимонов виноват в том, что команда проигрывает, может, действительно стоит попробовать другого вратаря? Вопрос: а кого считать молодыми? Другим нашим вратарям, Кликину — 33, а Котову — 32.
— Вы сами не считаете, что Филимонов виноват в неудачах?
— Нет, не считаю. У нас с Аленичевым вопрос решён, каждый остался при своём мнении.
«У «Арсенала» просто «не прёт»»
— Вопрос от ярого поклонника «Арсенала»: «Почему команда абсолютно все тульские матчи начинает на южной половине поля? Вы же капитан, и это от вас наверняка зависит. Почему бы не начать на северной?» (Windrider)
— Молодец какой… Всё знает. Да, это зависит от меня, когда выпадает по жребию, я выбираю половину поля. Есть определённые приметы, нюансы. Но бывают моменты, как в матче с «Мордовией», когда капитан соперников выбирает северную половину поля.
— Мне 51 год. Я старый болельщик «Спартака». Хорошо помню вас и Аленичева, когда вы выступали за «Спартак». Поэтому тоже переживаю за «Арсенал». Что мешает выступать команде более уверенно в Премьер-Лиге? Удачи вам и команде! (Андрей Зайцев)
— (Вздыхает.) Это очень тяжёлый вопрос. Здесь множество нюансов. Мы боремся, стараемся изо всех сил в каждом матче, но, что называется, «не прёт». В футболе мелочей не бывает, и если команда в восьми играх забила всего два гола, а пропустила 15, значит, и впереди, и сзади что-то не так. Вдобавок, увы, много проблем и в нефутбольном плане. Практически во всём клубном хозяйстве.
— Что конкретно вы имеете в виду?
— Ну вот самый банальный вопрос — в городе три футбольных поля. Один газон на центральном стадионе, второй на базе, где мы тренируемся, плюс искусственное поле в пригороде — на Косой Горе. Там занимается и играет дубль плюс «Арсенал-2». Собственной базы как не было, так и нет — её клуб арендует. А представьте на минуту, что ударят морозы и три команды будут тренироваться на одном поле. Вроде бы, должны были выкупить стадион, но так и не ясно, получилось ли. Ну и много чего ещё.
— Посещаемость тоже не радует. На последнем матче с «Мордовией» присутствовало немногим более 10 тысяч зрителей.
— Раньше было намного больше. Люди хотят получать удовольствие от футбола. Слышал среди болельщиков такие разговоры: зачем выходили в Премьер-Лигу — лучше бы играли сейчас в ФНЛ и обыгрывали всех подряд! Есть те, кто нас поддерживает, но появились и те, кто начал оскорблять. Нет положительных эмоций, поэтому всё меньше и меньше народа стало ходить на стадион. Если во второй лиге и ФНЛ на нас приходило по 13−15 тысяч, то теперь всего 10. Возможно, сказалось, что соперник не топовый. Это не «Зенит», не «Спартак», не ЦСКА и не «Динамо». А может, повлияла наша игра в последнее время. Или скорее всё вместе. Тут всё взаимосвязанно. К слову, после матча с «Зенитом» нас вовсю поздравляло руководство. Мы думали, чего это они — мы же 4:0 проиграли? А нас поздравляют с первым матчем в «вышке». Странно всё это.
— Вопрос капитану: почему команда не такая сплочённая? Чувствуется, что нет командного духа: потренировались-разбежались — так и на поле. Чувствуется клановая напряжённость в команде, напоминающая ситуацию в «Зените». Вас самого не смущает такая ситуация, когда скоро всё может выйти из-под вашего контроля? И готовы ли на опыте взять инициативу и сплотить команду одной идей? Какой? (Илья Левит)
— Как капитан, я предпринимал попытки сплотить команду, честно могу сказать. Но… если болельщики это видят, я отрицать не буду. Не могу сказать, что есть какие-то кланы, что мы друг с другом не общаемся. Нет неприязни, отвращения. Есть ребята, которые более тесно общаются, но так в каждом коллективе. Впрочем, и то, что есть нюансы напряжённости, я опровергать не буду. Попытки делались, но пока они ни к чему не привели.
— Причина — неудачное выступление на старте чемпионата?
— Неудачное выступление — это как раз следствие. Я не назову точную дату, но это тянется с момента перехода из ФНЛ. После этого что-то изменилось.
— Пошли обиды тех, кто играл в ФНЛ и не играет сейчас?
— Нет. Всё глубже.
— Юлия Степанчук интересуется — после первой победы вы побреетесь?
— Нет, побреюсь только тогда, когда закроется одно незавершённое дело. История тянется ещё с тех пор, как команда вышла из второго дивизиона в ФНЛ. И это касается не только меня. Есть и другие ребята.
— Предлагаете вычислить их по бородатости?
— А чего там вычислять? Осталось не так много футболистов, которые играли с «Арсеналом» во второй лиге (улыбается).
— Версия тут может быть только одна — вам не выплатили то, что обещали.
— Не буду озвучивать, а то получится, что Филимонов выбивает долги. Назовём это просто незавершённым делом.
— А сама-то борода вам нравится?
— Нет. Но я терплю. Это, так сказать, напоминание.
«Сначала предложили 100 долларов, потом 1000»
— Вам когда-нибудь предлагали сыграть договорной матч?
— Конечно.
— Кто, когда, за сколько?
— Вам всё рассказать, аудиозапись предоставить? (Смеётся.) Для этого нужно иметь доказательства. Вообще смешно, когда люди говорят: «Да, «договорняки» есть, но я о них ничего не знаю!». Но реальные факты были. Например, в девяносто… Нет, не буду говорить, в каком — чтобы вы сразу не поняли, о каком клубе идёт речь (смеётся). В общем, сначала предложили 100 долларов на человека. Смешные деньги, хотя по тем временам приличные. Вся команда собралась, капитан нам озвучил. Я отказался сдавать. Но ребята сыграли вничью, которая и требовалась.
Через год уже тысяча долларов каждому. Ситуация такая же: все сдают, а я играю в полную силу. Снова «договорняк» состоялся.
Наконец, третий раз уже 10 тысяч каждому. И снова: Филимонов отказался, команда сдала. Проиграли. Вообще, тогда смешной матч был: полный абсурд. Наши защитники позволяли сопернику делать всё, что угодно, но мне там с метра люди не забивали. До того были расслабленны, понимали, что матч выигран до финального свистка. В итоге всё-таки «прошили».
Все эти истории были в России, не за рубежом, не на Украине. В разных командах. Но не в «Спартаке». После трёх попыток предложения мне прекратились. Футбольный мир-то маленький, и люди поняли: Филимонов сдавать не будет. Хотя лет через 10 снова вышли на меня. Но я даже не стал узнавать сумму. Зачем, если всё равно не сдам?
— Партнёры не хотели разобраться с вами после такого? Для кого-то ведь те же 10 тысяч долларов были важны, а вы ведь мешали состояться «договорняку»?
— Нет. Все понимали мою позицию. Каждый занимается своим делом. К тому же технологий сдачи ведь много: забить в свои, сделать пенальти и многое другое. Я всегда честно пацанам говорил: сдавать не буду. Если вы хотите — это ваше дело. Плюс, повторюсь, море всяких вариантов, порой и тренер может сказать: «Ребята, сегодня сдаём».
— Но если бы такое вам сказал тренер, смогли бы с ним дальше работать?
— Ну… С футболистами ведь, которые сдавали, я работал. Но мне этот мир чужд. Скажем, есть же схема «победа дома — поражение в гостях». Так вот, когда я знал, что мы сегодня «отдаём за первый круг», то просто просил тренера не ставить меня в основу. И всё. Участвовать в цирке не хотелось.
— Самая странная причина, по которой вас не ставили на игру?
- История, когда меня в «Уралане» не поставили в основу по «решению звездочёта», — самый странный случай. Первое место!
— А второе?
— В «Москве» был конфликт с генеральным директором Белоусом. Мы как-то играли с «Крыльями» в гостях. Шёл мокрый снег, погода ужасная, газон… Ну, вы знаете, какой он в Самаре.
В общем, играем в болоте, мяч на углу штрафной, я тяну время, жду, пока ко мне подбежит нападающий. Пытаюсь взять мяч в руки, но он, дико скользкий, вываливается, нападающий подхватывает мяч, и в борьбе я его сбиваю — пенальти. Мы проигрываем 1:2. После этого гендиректор Белоус начинает предъявлять мне претензии. Мол, я опять-таки «эпатирую публику», должен играть по-другому. Я с ним не согласился. И больше за ФК «Москва» не выступал.
«На звонке стоит Metallica»
— Новый вопрос от читателя. Я знаю, ты фанат хэви метала, как и я. До сих пор ли слушаешь тяжёлую музыку? Слушаешь ли перед матчами? Какие твои любимые группы, стили, направления? (Андрей Курятов)
— На первом месте для меня Metallica. Хотя люблю и более ранние вещи из 70-х и 80-х. Deep Purple, Iron Maiden, Uriah Heep, Kiss. Можно долго перечислять. Современный рок не очень по душе, разве что Rammstein могу послушать. А перед матчами музыку вообще не включаю. Хотя вот на звонке у меня Metallica.
Если говорить о русском роке, то слушаю Владимира Кузьмина. Это, конечно, не heavy metal, но все равно роковый исполнитель. Так вот я его очень люблю и всегда хотел с ним познакомиться.
— Познакомились?
— Да. И после этого представляю, что испытывают болельщики, когда подходят к Филимонову за автографом! Со мной приключилась ровно та же история, когда попал в гримёрку Кузьмина. Руки трясутся, двух слов связать не могу — настолько нравится человек. Когда слушаю его песни, то складывается ощущение, что переживаю те же эмоции, о которых он поёт. Был однажды на концерте Кузьмина в Большом кремлевском дворце.
— В итоге пришли в себя, справились с волнением?
— Да, мы пообщались и после этого еще несколько раз встречались.
— Сами на гитаре не пробовали играть?
— В своё время, ещё в детстве, пытался учиться. Но уже тогда понял, что с моим руками делать это как-то сложновато.
— А что у вас с руками?
— Ну, видимо, они сделаны для того, чтобы ловить мяч…(усмехается)
