От тюрьмы до школьной доски: история одной тульской семьи

История серебряного сервиза

Большая и дружная семья Рождественских жила на Старо-Павшинской улице, нынешней Мосина. Глава семьи – священно­служитель храма Флора и Лавра, протоиерей Василий Александрович Рождественский.

Василий Александрович Рождественский.

Человек исключительной порядочности и честности. Рассказывают про него, что как-то пришлось отцу Василию как члену консистории вести бракоразводный процесс одной местной помещицы. Дело было очень сложное. Два года не удавалось добиться разрешения расторгнуть супружество. Отец Василий был на стороне женщины, он считал сохранение отмершего брака безнравственным. Благодаря его стараниям удалось добиться развода.

А вскоре в их дом принесли посылку. В ней оказался серебряный сервиз, который помещица прислала в благодарность. Отец Василий не посчитал возможным принять этот дар. Велел уложить сервиз обратно в ящик и вернуть назад. Через некоторое время посылка пришла вторично. Отец Василий проявил твердость и дорогой подарок все равно не принял.

Дом на улице Свободы в Туле - по правую сторону, если идти от Первомайской. Здесь с 1904 по 1908 годы жили молодожены Николай и Антонина Рождественские. У них - три крайних окна слева внизу дома. Снимок сделан в 1965 году перед самым сносом дома.

В таких же нравственных устоях он воспитывал и своих детей. В традициях того времени семья была большая – 11 детей, трое, правда, умерли в младенчестве. В 1896 году Василий Александрович скончался от кровоизлияния в мозг. С детьми осталась его вдова Мария Дмитриевна. Однако нравственных принципов отца и терпения матери хватило на то, чтобы воспитать удивительных детей.

Дом Рождественских рядом с церковью Флора и Лавра. 2008 г.

Домик их, покосившийся, старенький, простоял весь ХХ век – практически рядом с церковью Флора и Лавра. Может, и снесли бы, но в 1977 году на него прикрутили табличку, что здесь когда-то хранились подпольная типография и красное знамя, после чего он стал неприкасаемым.

Самый известный в Туле из Рождественских – один из младших братьев Николай. Окончив Тульскую мужскую классическую гимназию, в 1900 году он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Но в 1901-м был уже исключен – «за участие в недозволенной сходке, имевшей место 23 февраля 1901 г. в актовом зале университета». За участие в студенческой сходке в университете 9 февраля 1902 г. был подвергнут шестимесячному заключению в Бутырской тюрьме, но 22 июля досрочно освобожден и выслан в Тулу.

Николаю – двадцать с небольшим лет. Самое время пытаться изменить мир к лучшему и проявлять при этом достаточную отвагу. Тем более что слова «студент» и «революционер» в то время были почти синонимы. Именно Николай Рождественский отправился в Москву, чтобы привезти в Тулу подпольную типографию, на которой печатались прокламации к политической манифестации 14 сентября 1903 года.

Типографию привез он, а на хранение ее оставили на квартире у сестры Анны. Когда манифестантов разогнали, пошли аресты, типографию тоже накрыли. Тут-то на выручку пытались прийти другие Рождественские, совсем равнодушные к подпольной деятельности.

Владелец аптеки Митрофан простодушно рассказывал в участке о том, что человек он «очень занятой своей торговлей и своими личными делами, в делах своих сестер и брата положительно близкого участия не принимал». В тот день 14 сентября, закончив торговлю в своем магазине, что на Арсенальной площади, по случаю праздника в два часа дня позавтракал, переоделся и в четыре часа отправился к матери. А вскоре туда с черного хода один за другим приходили неизвестные визитеры, которым нужно было забрать некие свои вещи из квартиры Анны.

«Вещи сестры я хорошо знал, поэтому не боялся отдать незнакомому человеку не принадлежащие ему вещи», – рассказывал Митрофан.

Однако пошел с одним незнакомцем, ключ не подошел. Потом пришел другой. Пошел с ним, ключ опять не тот. При этом Митрофан спокойно взирал на то, как неизвестный молодой человек «засунул в дверную срединную щель бывший при нем инструмент, не то долото, не то топорик, и старался отодвинуть язычок замка». Вроде и не при делах, по его словам, а дверь ломать не мешал, пока на шум не вышла хозяйка дома и не разогнала всех.

Кофе в тюремной камере

Антонина Рождественская-Щепетева. 1955 г.

Сидели они весело. Анна – в каширской тюрьме, большинство остальных задержанных – в Туле. Камера Николая находилась этажом ниже камеры, где содержались Антонина Щепетева и Софья Луначарская (Смидович). Играли в шахматы. Перестукивались чайной ложечкой с помощью специальной системы. Иногда женщины спускали на веревочке через решетку окна чашечку кофе. Козырьков на тюремных окнах тогда еще не было – они появились при Ежове, в советские годы, поэтому кофе доходил до адресата.

По-видимому, путем перестука Николай сделал предложение своей невесте – Антонине Щепетевой.  Вскоре они стали мужем и женой, обвенчавшись в тюремной Покровской церкви.

Дочь Елена Николаевна:

– Когда было назначено венчание, уголовники вымели тюремный двор и посыпали песком дорожку от тюремного корпуса к церкви, По этой дорожке конвоиры и провели маму и папу на венчание и обратно – до камеры свиданий, где молодоженов ждали родственники. После свидания, длившегося полчаса, заключенных развели по камерам.

Первой из тюрьмы выпустили Антонину, и она тут же принялась хлопотать за молодого мужа. Анну Рождественскую также оправдали – наличие у нее на квартире подпольной типографии в качестве улики для обвинения предъявить не удалось.

Выйдя на свободу, интерес к революционному переустройству Николай Рождественский быстро потерял. Поступил в Московский университет, потом вернулся в Тулу и преподавал географию в частной гимназии Перова, или Перовской гимназии. Николай Васильевич был одним из любимейших педагогов в этом самом либеральном учебном заведении города. О нем очень сердечно отзывался выпускник Перовской гимназии Виктор Покровский, с которым автору этих строк удалось поговорить в 80-е годы прошлого века.

Тем временем в Москве уже приобретал известность другой из братьев – Василий, входивший в содружество художников русского авангарда «Бубновый валет». Того самого, основателями которого были Петр Кончаловский, Илья Машков, Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов, Наталья Гончарова. Есть даже портрет Василия Рождественского кисти Петра Кончаловского. В 1911-м его, кстати, тоже исключили из художественного училища – за участие в акции протеста учащихся против ухода художника В. Серова. С 1914 года был на фронте.

Работы Василия Рождественского выставлялись в СССР, США, Италии, они хранятся в Третьяковской галерее, музее изобразительных искусств имени Пушкина, в Русском музее. Умер Василий Васильевич в 1963 году в Москве.

Лучший воспитатель

Среди военных на Первой мировой. 1916 г.

Жить мирной жизнью, хоть он и пытался, у Николая Рождественского не всегда получалось. С 1919 года, вернувшись с фронтов Первой мировой, служил в штабе тульского укрепрайона, потом по просьбе своего старого знакомого, известного тульского революционера Сергея Степанова, теперь первого красного директора патронного завода, работал управляющим делами на патронном. Степанов еще в подпольные годы как-то давал Николаю маленькое, но ответственное поручение.

Предложил размножить картинку, полученную из Москвы. На картинке – красивая полуобнаженная женщина со знаменем в руках, за которой – возбужденная толпа.

– Это французская революция, – пояснил Сергей Иванович. – Картина Делакруа «На баррикадах».

А кроме того, по воспоминаниям Николая Васильевича, по заданию Степанова он изготавливал фотокопии с портретов народовольцев Желябова, Перовской, Фигнер. Полученные открытки за небольшую сумму распродавались сочувствующей интеллигенции и рабочим. В 1903 году, например, приход за полгода составил 485 рублей. Неплохо.

После того как Степанова перевели в Москву, Николай с завода ушел, но тюрьмы все равно не избежал. В 1938 году был арестован; по версии следствия, подговаривал всех не подписываться на заём. Видимо, брякнул что-то в этом роде в неподходящей компании.

В заключении провел около года, чуть ли не в той же самой камере, что и при царе.

Вернувшись на свободу, рассказывал, что в советской тюрьме условия содержания заключенных куда более тяжелые, чем до революции. При царе у заключенных была постель, которую регулярно меняли, теперь же они были лишены и этого, спали по очереди на бетонном полу – все камеры были переполнены.

С того времени Рождественский посвятил себя исключительно педагогике. Его супруга Антонина Георгиевна также была учительницей младших классов. Рождественский после войны работал учителем географии в 25-й школе в Пролетарском районе Тулы. В 1967 году за многолетний и добросовестный труд был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Николай Васильевич любил гулять в окрестностях Ясной Поляны. Фото 1965 г.

В 1965 году его ученики пышно отметили 85-летие любимого учителя. «Если бы собрать на юбилей всех учеников Николая Васильевича, то надо было бы предварительно построить здание вместимостью в шесть тульских театров», – очень тепло писал в юбилейной заметке выпускник еще Перовской гимназии И. Минаев. А маршал бронетанковых войск П. П. Полубояров был еще более откровенен: «В эту знаменательную дату невольно вспоминается образ любимого учителя. Ваш голос и уроки, которые Вы проводили с нами, дорогой Николай Васильевич. Прошло много лет, как школа выпустила своих питомцев, а Ваше глубокое человеческое отношение и теплота всегда будут напоминать о проведенном в Туле детстве. Жизнь разбросала нас в разные концы Великой Родины, но ученики помнят и ценят Вас как своего лучшего воспитателя».

На 85-летие любимому учителю преподнесли открытки со старыми видами Тулы – чтобы видел, как изменился город.

Из Москвы привезли большой торт, украшенный тремя шоколадными зайцами, – как заядлому охотнику.

Подарили также вечное перо и блокнот – писать воспоминания.

В 1969 году Рождественский угодил в Яснополянскую больницу, куда его положил давний товарищ и сосед по дому, главврач этой больницы Игорь Чулков. Но время беспощадно. Николай Васильевич умер. Друзья и коллеги пытались добиться разрешения похоронить его на Всехсвятском – с женой и родственниками, однако городские власти не разрешили – кладбище закрыто для новых захоронений. Вот так распалась эта семья, которую когда-то не разлучило даже тюремное заключение.