Пивовозы
Из достоверных источников известно, что были они в те времена одними из самых состоятельных граждан нашего города. Богатство их, в частности, складывалось из регулярных взяток от работников ларьков и пивбаров. Ведь от того, насколько оперативно доставлялся напиток, зависела и их собственная прибыль. Заплатишь больше — будешь одним из первых в очереди, и народ понесет свои кровные именно тебе.
Советские «пивовозы» составляли своеобразную «касту», вход в которую всем остальным был строго-настрого заказан. На вопрос, заданный одному из этих людей: «Сколько же конкретно советских полновесных рубликов выходило за неделю, месяц?», я получила ответ: «Дык, кто ж их считал? Домой приходишь, а все карманы битком деньгами набиты…» Скорее всего, так и было: все эти граждане имели личные авто (даже иномарки, что по тем временам было верхом шика), а некоторые (первыми в нашем городе) отстроили себе в Мясново добротные коттеджи.
Если уж «пивовозы» гуляли, то по-серьёзному, так, что небу было жарко! Правда, не в Туле, а в престижных тогда Пущино или Протвино.
Муки и радости
Пожалуй, одним из самых «крутых» заведений был пивной бар на Красноармейском проспекте. Находился он в одном здании с кинотеатром «Октябрь». Пик его расцвета (как и всех заведений такого плана) приходится на период печально знаменитой антиалкогольной компании, затеянной в середине восьмидесятых.
Очередь к входу, охраняемому плечистым мужичком, тянулась на десятки метров. Иногда ее хвост достигал входа в продуктовый магазин, который работал в соседнем доме. Ускорить момент попадания внутрь заведения можно было, заплатив проворным делягам, которые добровольно брали на себя функции «смотрящих» за порядком в очереди, а заодно продавали места в ней. Кстати говоря, это явление в ту пору было повсеместным.
1966 г. Кадр из к/ф «Берегись автомобиля».
Юрий Деточкин (Иннокентий Смоктуновский) и
следователь Максим Подберёзовиков (Олег Ефремов)
для разговора по душам выбрали именно пивбар.
Ура, вот она, заветная дверь! Открывается, впуская очередную волну страждущих, и захлопывается. За ней, подобно чистилищу перед райскими вратами — тамбур, где в тесноте, духоте и обиде на весь белый свет предстоит томиться мученикам до той поры, пока их не впустят в зал. Ожидание порой длилось до получаса! Некоторые, чей организм уязвлен похмельем, теряли сознание, но не падали — некуда. Стояли большим потным брикетом, и когда, наконец, отпирается дверь в зал, с трудом отлипали друг от друга.
Отпуск пива в этом баре производился по жетонам. Платишь какую-то сумму (по-моему, рубль с мелочью), получаешь металлический кругляшок, отдаешь его «водителю пивного крана», и он выдает набор: две пол-литровые кружки плюс бутерброд с селедкой (варианты: соленые сушки, мойва
Только человек начинает оттаивать, оживать, а его — пинками! Трагедии разыгрывались посерьезнее шекспировских!
Существовала возможность попасть в бар, минуя очередь, и находиться там сколько угодно душе и телу. Называлась эта возможность коротко, но емко — «блат», и распространялась на хороших знакомых барменов, работников соседнего ресторана «Левша» (он был через стенку) и тех, кто готов был переплатить рубль-другой. «Приватные» посетители запускались через черный ход, начало которого было как раз в этом самом ресторане.
Кстати: в ларьках пиво стоило 22 коп., а в пивбарах — 35 коп. за кружку
0,5 л.
«Солнечный» остров
В Центральном парке культуры имени отдыха находилось кафе «Солнышко». Летом там функционировал пивбар, который пользовался большой популярностью у студентов. Подкупало то, что кругом шумел лес, птички чирикали, бабочки крылышками бякали, друзья-товарищи улыбались рядом, о светлом будущем мечтая…
Во время Олимпиады в Туле ненадолго появились
автоматы, торгующие ЧЕШСКИМ пивом! (Фото, если что, не тульское. Источник)
Идиллию портили местные стукачи. Стоило кому-либо из посетителей начать распивать принесенные с собой спиртные напитки, они оповещали о «нарушении безобразий» стражей правопорядка. Те, как правило, находились поблизости от хлебного места и оперативно реагировали на «сигналы общественности». Пойманные с поличным нарушители, как правило, не доводили дело до официального оформления протокола и охотно платили небольшой штраф. С этой суммы «закладчику» причиталось ровно на кружку. Особо рьяные стукачи к вечеру напивались совершенно.
«Зеленка»
Около ресторана «Отдых» (пр. Ленина, 131), в помещении типовой «стекляшки», бодро функционировал пивбар «Зеленка». Своим именем он был обязан вовсе не медицинскому раствору «бриллиантовой зелени», а месту приписки — Зеленстрою. Особо любили его студенты обоих Тульских вузов: политеховцы ласково величали 10-ым корпусом, будущие педагоги — 5-ым (в те времена корпусов с такими номерами в институтах не было). Обстановка внутри заведения была чрезвычайно демократичная, нередко за одним столиком мирно сосуществовали студиозусы и их преподаватели.
Мало кто из присутствующих, даже будучи сильно во хмелю, рисковал нарушить здешнее спокойствие. Причина — суровый, но справедливый участковый по фамилии Кисин, который работал в этом районе (речь идет о начале 80-х годов). Дебоширов и хулиганов он гонял виртуозно, и они побаивались попасть ему под горячую руку. За наше спокойное пиво спасибо, товарищ Кисин!
Вернемся, однако, к рядовым посетителям пивбара. До него они, как правило, старались добраться поскорее на трамвае или троллейбусе (маршруток тогда не водилось в губернии). Обратно возвращались не торопясь, пешком, мимо гастронома «Богатырь». А там — ликероводочный отдел так и манил, проклятый, «шлифануть» пивко. Печально, но некоторые на коварный призыв велись. Со всеми вытекающими из этого невеселыми последствиями.
От «Востока» к «Трём сестрам»
Вспоминает коренной туляк, ныне — житель Архангельска, журналист Владимир Поплавский.
В конце1960-х — начале 1970-х на улице Шухова рядом с Кировским рынком открылся ресторан «Восток» с пивбаром. Я тогда был еще мал, чтобы посещать подобные заведения. Но лет пять спустя, году этак в 1975−76-ом, успел застать первоначальный антураж пивного зала.
Он разительно отличался от всех «шалманов» и «кильдимов».
Там стояли столы, накрытые белыми скатертями, и ресторанные, дизайна 60-х, мягких изгибов кресла из кожзама на хромированных металлических ножках. Чек пробивался на входе. Минимум был — то ли рубль, то ли рубль 20, не помню. На эту сумму подавали 2 кружки пива, тарелку с сушками и бутерброд с сельдью. Желающие повторить опять шли в кассу и пробивали тот же чек. Столы обслуживали официанты. Народу там было немного, наверно, из-за дороговизны. Ведь совсем рядом были еще точки, где можно было купить 0,5 за 22 копейки.
Культура пивбара «Восток» не выдержала конкуренции, и скоро вместо почти ресторанной обстановки там установили круглые, высокие, стилизованные под бочки, столы. Кресла исчезли. Как и необыкновенно вкусные пресные сушки.
Зато появилась вечная очередь жаждущих, галдящая, со своими пронырами, терпилами, наглецами… Ведь пиво могло закончиться в любой момент. Поэтому, кроме пары-тройки кружек, старались еще наполнить и трехлитровую банку, а то и две.
Надо сказать, что улица Шухова в пивном отношении была уникальной. От монастыря до начала улицы Калинина было семь (!) пивных источников. И поток страждущих не пересыхал ни зимой, ни летом. Особой популярностью летом, к примеру, пользовались «Три сестры» на пересечении Шухова, Калинина и Каракозова.
Кадр из к/ф «Кавказская пленница».
Бывалый (Евгений Моргунов), Балбес (Юий Никулин) и Трус (Георгий Вицин).
«Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить — ещё лучше!»
Один из трех павильонов держала полная, с вечно осипшим голосом, своеобразным чувством юмора толстуха неопределенных лет по имени Тамара (Где брал? — У Тамарки).
У нее зимой на электроплитке всегда стоял чайник с пивом. Когда человек брал пол-литра, часто в обычную стеклянную банку, она заботливо спрашивала: «Подогреть?» И, услышав утвердительный ответ, доливала из чайника горячее пиво. Три литра стоили рубль 32 копейки. Но, чтобы банка была налита под горлышко, покупатели платили 1, 50. И тогда пена лилась через край, потом остатки снимались резиновой трубкой, из которой банка и наполнялась.
Во втором павильоне правил Серьга. Годы были совсем не гламурные, поэтому круглое украшение в ухе бросалось в глаза и давало прозвище.
А вот в третьем павильоне продавцы менялись довольно часто, поэтому в памяти не задержались. Но процедура продажи пива во всех трех «сестрах» была идентичной. В теплое летнее время любители гужевались там с утра до вечера. Брали по две-три банки и уходили в «березки». Там, на природе, философствовали, ностальгировали, дрались, мирились и думали, где взять еще денег на следующую порцию. Для некоторых такая жизнь шла годами.
