Народная артистка России Евгения Симонова предстала перед туляками в спектакле «Русский роман» Театра им. Маяковского. Этот спектакль посвящен Толстым, и Симонова сыграла роль хозяйки Ясной Поляны — Софьи Андреевны Толстой. А накануне прошел творческий вечер актрисы, который провел Владимир Толстой, советник
– С первых ролей Евгению Симонову полюбила вся страна. И сейчас Евгения Павловна выглядит потрясающе: обаятельная улыбка, ямочки на щеках, лучистые глаза. В кино и театре она сыграла жен двух великих писателей — Достоевского в фильме «26 дней из жизни Достоевского» и Толстого в спектакле «Русский роман». Евгения Павловна, расскажите об этих работах.
– Анну Сниткину (вторая жена Ф. М. Достоевского. – Прим. авт.) я сыграла очень давно. В кино я снимаюсь уже почти 50 лет. Это ужасно много (смеется). В фильме «В бой идут одни старики» мне было 18 лет! Потом был «Афоня». А вот когда я снималась в «Обыкновенном чуде», я уже была матерью — родила дочку Зою и работала в Театре им. Маяковского.
Анатолий Солоницын и Евгения Симонова в фильме «26 дней из жизни Достоевского» (1980 г.).
Когда играла Анну Сниткину, мне было 24 года. Моим партнером был прекрасный актер Анатолий Солоницын, великий артист, его часто снимал Тарковский. Мы с ним очень дружили. Фильмы с его участием побеждали на фестивалях, но он был нищий и ничего не имел. Тогда многие великие актеры были нищими… Тарковский специально для него написал сценарий фильма «Ностальгия», но к тому времени у Солоницына уже обнаружилась смертельная болезнь.
Работать с режиссером Александром Зархи было непросто, он требовал от нас с Толей, чтобы мы всё время плакали. Я плачу легко — мне это досталось от мамы. Это мне всегда помогало: не знаешь, что играть, заплачешь — и вроде при деле (смеется). Зархи был деспотичный и часто не по делу. Мы с Толей нюхали нашатырь, и — слезы градом!
Был такой случай… Во время съемок на «Мосфильм» приехал Ален Делон, это было историческое событие, и все бегали на Делона смотреть. К концу дня весь «Мосфильм» разделился на две категории: на счастливчиков, которые увидели Алена Делона, и на ущербных, которые так его и не увидели. Вот мы с Толей попали во вторую группу.
А несколько лет назад я сыграла Софью Андреевну Толстую, но уже в театре.
Еще подростком я прочла дневники Софьи Андреевны. Я мало что понимала в семейной жизни, в роли женщины, но очень любила мемуарную литературу: письма, дневники, переписки… Это такой восторг и наслаждение! И вдруг – о чудо! – роль.
Сначала режиссер Миндаугас Карбаускис хотел ставить «Анну Каренину». Все актрисы — ах, Анна Каренина! Ну я-то понимала, что эта лодка мимо меня проплывет, но всё равно уши все вперед у актрис от 25 лет и до упора. Все были слегка напряжены, спорили, кто это может быть и на кого это взято. Потом история стала трансформироваться, стали идти разговоры, что Каренина будет присутствовать, но в основном это будет история Толстого и Софьи Андреевны. И в итоге неожиданно это стало историей про Софью Андреевну, а Толстой на сцене так и не появился. И роль досталась мне.
Мы пришли на читку, мне пьеса сразу понравилась, я поняла, что она непростая. И начались долгие интересные репетиции – месяцев семь. Мы очень много читали, обсуждали… Наша поездка в Ясную Поляну очень помогла. Все артисты с вытаращенными глазами гуляли по усадьбе. Я пару раз была в Ясной Поляне, но тот наш приезд в 2016 году был таким важным! Особенно знакомство с комнатой Софьи Андреевны Толстой.
Владимир Толстой:
– Ее не так часто показывают туристам. Там очень чувствуется характер: что она любила, что ей было дорого. На каждой стене определенный период жизни, на одной — фотографии ее семьи, сестер, друзей. Рядом с кроватью — грустные фотографии могилок детей и их фото. Лев Николаевич, разные периоды его жизни. Чувствуется, что она всю жизнь прожила в этом пространстве. Конечно же, фотография Ванички (так в дневниках С. А. Толстой. – Прим. авт.) — младшего сына, который умер маленьким, это самый драматичный момент в ее жизни. Евгения Павловна, полюбили ли Вы Софью Андреевну, почувствовали ли Вы ее?
– Я всегда ее любила. Когда зашла в ее комнату, попросила коллег оставить меня одну. Мне сказали: «Ты только тут с ума не сойди, а то себя отождествишь, и мы потом тебя не вытащим»... На самом деле, была такая опасность…
Есть замечательная история про Софью Андреевну. Была коронация Николая II. Очень много знаменитых людей приехало из Санкт-Петербурга в Москву, гостиницы всех не могли вместить, и люди снимали дома. Софья Андреевна тоже хотела кому-нибудь сдать комнаты в Хамовниках. А Лев Николаевич всегда обвинял жену в роскошестве, в том, что они живут непозволительно шикарно. Пришли люди и были потрясены скромностью дома. Так никто из вельмож тот дом и не снял. Софья Андреевна была дико расстроена, а Лев Николаевич рассердился. Кстати, и в Ясной Поляне дом поражает аскетизмом и совершенно уникальной атмосферой.
– Вы много лет проработали с Андреем Гончаровым, главным режиссером и художественным руководителем Московского драматического театра им. В. Маяковского...
– С Гончаровым у меня была фантастическая история. Я не показывалась в театр после института – Андрей Александрович меня взял, потому что ему понравился фильм «Афоня». А я была в положении — ожидала рождение Зои. Срок, когда было не очень видно, и я переживала, сказать или нет. Зачем брать в театр артистку, которой скоро рожать, и непонятно, когда она вернется из декрета? Особенно когда такая конкуренция. А Гончаров умел так фантастически обаять, так располагал к себе, когда хотел… И я поняла, что этого человека я не могу обмануть. Набравшись смелости, я призналась, что буду рожать. И меня всё равно приняли в театр.
Он был жесткий режиссер, очень кричал на репетициях или разборах спектакля. Я вжималась в стул и думала, что мне надо бежать отсюда, я не выживу. Но мне помог один актер, который уже больше трех лет работал с Гончаровым. Он во время этого крика просто дремал на своем стуле в углу, он понял, что это надолго, и... расслабился.))) И тогда я подумала, что, скорее всего, выживу.
Гончарова уважали, но мало кто любил. Гундарева его обожала, а он — ее. Она уникальная актриса, могла сыграть девушку, которая продает рыбу, и академика. Этот ее редчайший дар — там не было границ, пределов. Такая честность, такое ощущение правды во всех ролях... Она говорила: «Мне нравится, как Гончаров кричит. Для меня это как плетка на породистую лошадь». У нее был другой совсем темперамент. Но я ему бесконечно благодарна – каждый год я выпускала по премьере.
Симонова в роли Нины Заречной.
У меня были неудачи. Через три года работы в театре я сыграла Нину Заречную в «Чайке» Чехова, мне было 23 года. Это было очень плохо, было очень много статей критиков... С этой ролью и получше меня артистки проваливались. Мне не хватило жизненного опыта сыграть эту роль хорошо.
Но бывают такие неудачи, которые ценнее побед. Это была очень жесткая школа. И единственное, что я вынесла из этого железа, — я перестала читать критику. Совсем.
Потому что тогда я прочла и чуть не умерла, это было так страшно, такой приговор… А потом мы стали играть лучше. И когда мы сыграли «Чайку» уже 75-й раз, мы с моим партнером Игорем Костолевским за кулисами не сговариваясь сказали: «По-моему, мы сегодня сыграли!»
– Вам всю жизнь везло на потрясающих людей, и не только в профессии. В личной жизни рядом с Вами были неординарные люди — Александр Кайдановский, сейчас – Андрей Эшпай…
– У Кайдановского было такое количество жен, что там есть кому рассказывать о нем. Я всё время думаю: почему я должна? Он был фантастически интересным человеком, пользовался бешеным успехом у женщин. Он был харизматичен, и я тоже пала его жертвой. Мне было 19 лет, я была абсолютно без мозгов, ведь было ясно, что это всё обречено. Тем не менее мы прожили шесть лет, и я ни секунды об этом не жалею. Я выжила — вот что главное. Он умел ломать судьбы. Притом что был очень талантливым и самодостаточным человеком.
Помню, он патологически любил книги и с такой нежностью всегда на них смотрел. Был такой случай. У нас не было денег, и занимать уже было не у кого — у всех заняли. Он сказал: «Хорошо, я сейчас продам что-то». У него был такой книжный шкаф, почти как у Льва Николаевича, он открыл шкаф, стоит, смотрит и не может выбрать — что же можно продать? Мне его стало так жалко! До слез... И вдруг он резко закрыл шкаф радостный и сказал: «Я вспомнил, у кого мы еще не занимали!»
Я ему благодарна, потому что родилась Зоя, очень интересная моя дочь, очень талантливая. Она много взяла от нас обоих.
У Кайдановского враг был в душе, и ему самому с собой было трудно. Он умер после третьего инфаркта в 49 лет.
С Андреем Эшпаем мы вместе уже 37 лет. Но у Андрея третий брак, и у меня тоже.
– Расскажите о своей работе в сериале «Метод», там Вы сыграли необычную для себя роль.
– А вы второй еще не видели? У-у-у, там я разошлась! (Смеется). У меня, особенно после фильма «Афоня», было стойкое амплуа — я играла чистых невинных девушек, и ни в каком больше качестве меня никто видеть не хотел. В «Школьном вальсе» мне разрешили сыграть девочку, которая уводит мальчика, и это уже было событие. И вот после «Метода» мне стали предлагать играть злодеек.
Помню, в театре у меня был такой мощный перелом, когда я сыграла в пьесе «Отец». Это гениальная пьеса, такая антиженская, там история отношений мужа и жены. С мужем случается удар, до которого его доводит жена. Пьесу ставили в «Табакерке», мне позвонил Олег Павлович Табаков и предложил сыграть Лауру. А мне очень нравилось ходить куда-то налево из театра, потому что это расширяет возможности. Я прочла пьесу и сказала, что не смогу сыграть Лауру, — она ничего общего со мной не имеет, за что мне зацепиться? А Табаков ответил: «Знаешь, в нас так много всего намешано, что если покопаться, можно много чего найти. А если это еще взрастить и культивировать… Ты не отказывайся — попробуй!» В итоге эта роль стала одной из самых любимых. Я помню, Зоя после спектакля мне сказала: «Мама, какая же ты сволочь!»
А одна моя подруга, которая приехала на спектакль с цветами, с цветами и уехала домой.
Но у нее в жизни была ситуация, когда жена довела ее сына до сумасшедшего дома – вот так у нее это легло…
В какой-то момент я поняла, что у женщин есть свой счет к мужчинам… Я получила огромное удовольствие от работы. Моего мужа играл Андрей Смоляков, классный артист!
И мне стали предлагать такие роли. В одном сериале я старушка с палочкой, а потом пистолет выхватываю (смеется). Один умный человек сказал: «Артист всегда должен идти от себя, но как можно дальше». Это интересно!
Евгения Павловна Симонова
Родилась 1 июня 1955 года в Ленинграде.
Окончила ВТУ им. Б. В. Щукина.
Актриса Театра им. В. Маяковского.
Семья: муж, режиссер Андрей Эшпай, дочери Зоя Кайдановская и Мария Эшпай, внуки Андрей, Варвара, Софья.
Награждена орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
