Оксана Ч.
Когда мне было шесть лет, бабушка, к которой я пришла в гости, бережно достала старенький альбом с семейными снимками.
Какой он некрасивый, – сморщилась я. – Старый…
– Ты, Ксюша, ещё маленькая и не понимаешь, что старые вещи для людей бывают гораздо дороже новых, – не обиделась бабушка. – Этот альбом держали в руках мои папа и мама. Папу я почти не помню, он погиб на войне, когда мне было шесть лет, как тебе сейчас. А мама тоже рано умерла. Когда я начинаю забывать их лица, я беру этот альбом и долго вглядываюсь в них. Посмотри, какой красивой они были парой, – бабушка горестно вздохнула.
Я была доброй девочкой, и мне стало жалко бабушку, у которой не было ни папы, ни мамы. Я послушно стала рассматривать лица незнакомых людей. И на одном из снимков увидела маленькую девочку с красивой куклой на руках. Девочка меня не заинтересовала, а кукла очень понравилась. У неё было очень милое личико в обрамлении локонов и пышное платье.
Я была единственным ребёнком в семье, и у меня было очень много кукол.
И интерактивные пупсы, и тонконогие Барби, и даже несколько фарфоровых красавиц, но всё равно все они были всего лишь игрушками. А эта кукла с фотографии была совсем как живая.
– Бабушка, а что это за девочка? Давай сходим к ней в гости. Может, она даст мне поиграть со своей чудесной куклой.
Бабушка рассмеялась:
– Это я в детстве, Ксюшенка. Здесь мне всего три года, я даже младше, чем ты.
Я никак не могла взять в толк, как это бабушка может быть меньше меня. Я тут же об этом забыла, а дивная кукла не выходила у меня из головы.
Я замучила маму своими просьбами, и мы с ней отправились по магазинам. В отделе детских игрушек я внимательно рассматривала образцы, но всё было не то. Куклы они и есть куклы, пластмассовые игрушки, а эта с фото – живая.
– Ну и задала ты мне задачу, мама, – попеняла бабушке моя мама. – Что там у тебя за кукла на снимке, что Оксанка её забыть не может.
– Я же рассказывала тебе, Ира, и фотографию показывала, – удивилась бабушка.
Но оказалось, что мама и думать забыла про ту игрушку.
– Эту куклу мне подарил мой папа незадолго до ухода на фронт, я назвала её Аля. Ему её в свою очередь подарили хорошие знакомые. Это была бездетная пара. Кукла досталась по наследству супруге. Она ею очень дорожила, а когда состарилась, решила подарить куклу достойной девочке.
Отец меня очень любил и много рассказывал им про меня, и эта красавица стала моей. Я помню, что не расставалась с ней ни днём ни ночью.
Перед тем как папу забрали на фронт, он сплёл мне колечко из проволоки и сказал: «Машенька, что бы ни случилось, помни: я тебя люблю и всегда буду рядом». Я носила его колечко на пальчике. Однажды мы с подружкой делали запруды на ручье возле дома, я долго возилась в воде и не заметила, как колечко соскользнуло. Как же я рыдала тогда! Мы с мамой и подружкой Милой обшарили дно ручья и нашли пропажу. «Я знаю, кто теперь будет беречь твоё колечко, – умывая моё грязное, но счастливое лицо, сказала мама. – Если ты не расстаешься со своей куклой, есть надежда, что и кольцо не потеряется». Мама зашила моё колечко в складки Алиного платья. Теперь я не могла его видеть, но могла чувствовать его сквозь ткань.
Однажды нам принесли похоронку на папу. Мама была на работе, когда к ней прибежала сестра отца. Уйти с работы мама не имела права, а когда поздно вечером она вернулась домой, то от горя и нервного перенапряжения у неё началась горячка.
Меня взяла к себе бабушка со стороны отца. В их доме было много народа, но я всё равно чувствовала себя очень одинокой и несчастной. Хорошо, что со мной была моя верная подруга – кукла Аля.
Дальше бабушка рассказала, что её двоюродные братья умудрились стащить куклу и продали её старьёвщику, чтобы купить горсть леденцов.
– Горсть леденцов, – покачала бабушка головой. – А для меня в этой кукле была вся жизнь. Их, конечно, наказали как следует, а что толку. Я вернулась домой ни жива ни мертва и больше никогда не видела свою подружку.
– Бабушка, дорогая, не переживай! Кукла обязательно найдётся, – сказала я уверенно.
Бабушка грустно улыбнулась:
– Люди пропадают и не находятся, Ксюша, а это всего лишь игрушка. Хотя как бы я хотела подержать её ещё раз в руках, увидеть папино колечко... Наверное, папа сердится на меня, что я не уберегла его подарок.
– Мама, что за дикие взгляды, – поморщилась моя мама. – Умершие нас не видят. Теперь это просто атомы.
Я увидела бабушкины глаза, полные горечи, и закричала:
– Мама, ты ничего не понимаешь! Они никакие не атомы, а ангелы. Бабушка, твой папа не сердится. Помнишь, я потеряла варежки, папин подарок? Папа меня не ругал нисколечко. И твой тебя не ругает, он жалеет.
Я выросла и почти забыла тот разговор, дай Бог нам, взрослым, любви и мудрости, какую имеют дети. Я мало времени проводила с бабушкой. У меня, студентки университета, появились два кавалера. Спокойный, рассудительный Егор и мальчик-мажор Максим, резкий и немного безбашенный.
Они оба уделяли мне внимание, и мы много времени проводили втроём. Пора было делать выбор, но я не знала, кого предпочесть.
Егор нравился мне своей надёжностью и основательностью. Он не любил рассказывать о себе, хвастаться или жаловаться, зато был прекрасным слушателем. Егор умел удивить, причём это были поступки, не рассчитанные на зрителей. Однажды я увидела у него шестерых щенков и изумилась, потому что собаки у него никогда не было.
– Кто-то на помойку выбросил, ещё слепых, – пояснил Егор. – Надо выручать собакевичей.
Так просто он это сказал, и только потом от его мамы я узнала, что Егор кормил их молочной смесью из бутылочки чуть не по десять раз в сутки, даже ночью к ним вставал. Потом пристраивал, ездил в другой город, чтобы отдать.
Максим же, наоборот, нравился мне своей непредсказуемостью, лёгким отношением к жизни, остроумием, эффектными поступками.
Однажды Максим купил много свечей и выложил под моим окном сердце и фразу: «Ксюша, ты лучшая девушка в мире». Представляете, тёмная летняя ночь, упоительный запах жасмина и горящие свечи…
На 8 Марта Макс усыпал весь подъезд лепестками роз (соседи подумали, что я замуж выхожу) и подарил куклу авторской работы – копия я.
– Ксюша, а ты подумай, если бы у Максима не было денег, что он сам из себя представлял бы, – сказала мне бабушка, когда я поделилась с ней своими сомнениями.
– Бабушка, мне кажется, он всё равно бы был интересным человеком, и Егор тоже очень положительный. Прямо не знаю, что делать. Боюсь остаться старой девой, – пошутила я.
– Судьба тебе подскажет, Ксюша, доверься ей.
Бабушка последнее время болела, и ей становилось всё хуже. Она подолгу рассматривала свои детские фотографии, гладила морщинистой рукой лица родителей.
– Скоро я их увижу, – говорила бабушка. – Они без меня скучают.
Меня расстраивали такие разговоры.
– Вот бы мне ту куклу увидеть хоть разок, – совсем как маленькая девочка говорила бабушка.
– А как мне судьба подскажет, кого выбрать? – спросила я, просто чтобы отвлечь бабушку. – Тебе подсказала?
– Подсказала, – подтвердила бабушка. – У меня в молодости тоже было два кавалера. И оба были достойными парнями. И замуж надо было выходить, тогда и вправду было стыдно остаться старой девой, очень большое значение придавали браку. Ухаживали за мной два хороших парня: Митя и Саша, – начала бабушка свой рассказ.
Я одобрительно закивала. Мне было интересно, да и появилась возможность отвлечь бабулю от мрачных мыслей.
– У нас было много общих интересов и общих друзей, поэтому много времени мы проводили вместе. Мальчики мне не говорили о своём особом отношении, но я чувствовала, что нравлюсь им.
Однажды мы решили большой компанией отпраздновать Новый год. Купили ёлку и решили, что каждый принесёт из дома любимую ёлочную игрушку.
Вскоре после войны выпустили целую серию игрушек в честь юбилея Александра Пушкина. Маме за хорошую работу подарили набор «Руслан и Людмила».
Бабушка увлеклась и углубилась в воспоминания. Кроме Руслана и Людмилы в наборе были ещё волшебник Черномор и голова богатыря. Голова бабушку пугала, и она нисколько не расстроилась, когда та разбилась. А три остальные фигурки берегла. И на праздник решила взять с собой Руслана. В качестве кавалера.
– Он был как князь Серебряный, в серебряном плаще и с серебряным щитом, – рассказывала бабушка. – Я его завернула в вату, чтобы не разбить ненароком, и пошла к друзьям.
Ребята и девочки тоже принесли свои игрушки: клоунов, медведей, собачек, негритят, героев различных сказок. Бабушка прикрепила своего Руслана на ёлку и увидела, как улыбающийся Митя прикрепляет рядом Людмилу. Вот так, не сговариваясь, они принесли игрушки из одного набора. И бабушка решила, что это знак судьбы.
Я хлопнула себя по лбу ладонью:
– Точно! Мама-то у нас Дмитриевна.
На Рождество Егор и Максим предложили мне покататься на коньках, но не на цивилизованном катке, где играет музыка, стоит наряженная ёлка, мигают огоньки и толпится множество людей, а на импровизированном.
Решено было взять термосы с чаем, выпечку, бутерброды и поехать на замёрзший пруд.
– Там такая красота, ахнешь, – агитировал Егор. – Первозданная природа. Деревья как будто в серебре, тишина, свежий воздух. Никто не мешает, не толкается. Полная перезагрузка.
Максим почему-то не спорил. Не знаю, отчего я согласилась ехать неизвестно куда, уж очень убедительно Егор живописал нашу прогулку. Мы долго ехали на автобусе, а потом шли по заснеженному полю.
Пруд оказался не совсем диким, часть его была кем-то расчищена.
Оказавшись на природе, мы поорали от души, повалялись в снегу, даже покатались с горки, как в детстве, на найденной картонке. Спустя время к нам присоединилась прибежавшая откуда-то весёлая собака, она с удовольствием приняла участие в наших забавах, но больше всего ей понравился пикник с бутербродами.
Затем мы надели коньки и принялись выписывать пируэты на льду. Кататься там, где нет зрителей, действительно было увлекательно. Мальчишки устали раньше меня, ушли на берег и сняли коньки, а я всё никак не могла остановиться, кружилась, гоняла по кругу, конечно, лёд был не идеален, и в поисках более ровного покрытия я забиралась всё дальше от ребят.
Собака первая почуяла неладное и яростно залаяла, припадая на все лапы. Но я только весело помахала ей рукой. И вдруг моя нога вошла в воду, а затем и вторая. Я сама не поняла, как очутилась в обжигающей воде.
Я цеплялась за лёд, но он ломался в руках. Ко мне уже бежали ребята и пёс, потом Егор пополз на животе, а Максим почему-то побежал назад.
Это потом я узнала, что он вернулся за палкой, а тогда даже обиделась, подумала, что он струсил.
Егор протянул мне палку, и ребята вытащили меня на лёд, я помню, что не хотела никуда идти, а только лежать и глотать воздух, как рыба, выброшенная на лёд.
Друзья, перестраховываясь, заставляли меня ползти. Потом уже Максим взял меня на руки, и они орали с Егором друг на друга, споря, как поступить.
– Скорую, я вызываю скорую, – вопил Максим.
– Пока твоя скорая приедет, тут будет парк ледяных скульптур, – в ответ рычал Егор, пытаясь растереть мне руки.
– Дурак, я платную вызову, эти мигом примчатся.
– Здесь дома есть, надо к людям идти, – парировал Егор. – Оттуда и вызовем неотложку.
Собака тоже принимала активное участие в дискуссии. Она басовито лаяла и отбегала в сторону, словно звала за собой.
– Пойдём за ней, – скомандовала Егор. – Она к людям приведёт.
– Ты совсем?! Да? – крутил у виска пальцем Максим. – Это даже не Сусанин, это просто пёс приблудный. Надо идти к остановке, откуда пришли.
– Я ему почему-то верю, – сказал Егор. – До остановки идти не менее получаса.
– Смерть Ксюши будет на твоей совести, – зло сказал Максим, передал меня на руки Егору и стал набирать телефон скорой помощи.
И вот только тут я испугалась и заплакала.
– Они спрашивают адрес, – растерянно сказал Максим.
– Пошли, – Егор решительно зашагал за собакой.
Населённый пункт оказался совсем рядом, стоило только подняться в горку. Пёс весело бежал впереди, а потом вдруг неожиданно нырнул под забор одного из домов и призывно залаял со двора.
Егор открыл калитку и занёс меня во двор. На шум выглянула пожилая женщина.
– Бабушка, помогите, – взмолился Егор. – Девушка под лёд провалилась.
– Проходите, ребята, – не испугалась нас хозяйка дома.
Она велела мне лечь на печку и переодеться в сухое. Я легла под тёплое одеяло, свернулась клубочком, а бабушка уже несла мне обжигающий чай из трав с малиной. Я выпила чай и тут же крепко уснула.
Позже я узнала, что Мария Ивановна оказалась травницей, и я не первая, кого она со своей собакой спасла после прогулки по пруду. Мария Ивановна пообещала ребятам, что ничего страшного со мной не произойдёт, высплюсь и встану как новая. Ребята решили не говорить ничего моим родителям, соврали, что мы гостим у бабушки Егора, а там плохая связь.
Я проснулась рано утром и даже не поняла, где нахожусь. Потом вспомнила события вчерашнего дня и удивилась, что чувствую себя отлично. Я слезла с печки, в доме никого не было. В поисках хозяйки заглянула в другую комнату. Уже было собралась выйти назад, как моё внимание привлекла кукла на старом комоде. Она показалась мне до боли знакомой. Милое личико, локоны, пышное платье, живые глаза.
«Да нет же, не может быть, – подумала я. – Мало ли на свете похожих кукол!» И сама себе ответила: «Таких, как эта, ничтожно мало, может, она одна такая и есть».
Я не дыша взяла куклу в руки, прижала к себе. Потом, вспомнив бабушкин рассказ про колечко, начала методично прощупывать швы и складки.
Моя рука ощутила под плотной тканью платья что-то похожее на скрученную проволочку.
– Уже проснулась, – я не заметила, как хозяйка вошла в комнату.
– Понравилась? Сейчас такие не делают.
– А откуда у вас эта кукла? – даже если мой вопрос прозвучал бесцеремонно, травница не обиделась.
– Ой, с этой куклой такая история приключилась, хоть рассказ пиши. Заболела я в войну, прямо помирала уже. Мама заворачивала меня в одеяло и выносила во двор. Я сидела на лавочке, безучастная ко всему.
Однажды к нам во двор пришёл старьёвщик, я не обращала на него никакого внимания, как вдруг увидела эту куклу. Мама вспоминала, что в этот момент у меня даже щёчки порозовели, и я ручки к кукле протянула.
Мама выменяла эту красавицу и дала мне, и с тех пор я пошла на поправку.
– Бабушкина кукла спасла вас, чтобы спустя годы вы спасли меня, – прошептала я.
Мария Ивановна сначала ничего не поняла, я рассказала ей бабушкину историю, и мы распороли складки платья и извлекли бабушкино колечко, которое её папа скрутил из проволоки перед уходом на фронт. Долгих 60 лет кукла хранила последний подарок солдата.
Когда я вышла встречать Максима с Егором, ни свет ни заря приехавших за мной, по моим щекам текли слёзы.
Колечко отдали бабушке, и теперь она часто приезжает к Марии Ивановне проведать свою куклу. Им троим есть о чём поговорить.
Я выбрала Егора, ведь это он поверил собаке и принёс меня в дом к моей спасительнице.
– Ой, хитришь ты, внучка, – улыбается бабушка. – Они действовали вместе с Максимом.
– Бабушка, ничего я не хитрю, Егор оказался дальновидней, – защищаю я свой выбор. – А ты мне не рассказала, какую игрушку Саша принёс, – увожу я в сторону разговор.
Теперь смущается бабушка:
– Голову богатыря. Но она мне никогда не нравилась.
Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
