Страх, холод, голод, искалеченные родные и в то же время счастье и радость жизни, ее торжество. Анатолий Степанович поделился своими воспоминаниями с корреспондентом Myslo.
Во сне погибать не так страшно
- Война началась, когда мне шел седьмой год. Мы жили на северной окраине Тулы на улице Северной, ныне Куренкова: я, мама Василиса Викторовна и бабушка Мария Стефановна. Отец мой умер, когда мне было около пяти лет.
Помню, как по нашей улице проходили на фронт танки. Один танк остановился возле нашего дома. Экипаж танка разместился у нас в доме. Танкисты были веселыми ребятами, смеялись, шутили, как будто и не ехали на войну. Уезжая, танкисты подарили мне вырванный из книги лист с фотографией танка Т-34.
Мама работала на патронном заводе. Положение на фронте было тяжелое, и рабочие трудились по 10−12 часов. Я оставался дома с бабушкой.
Немцы рвались к Туле. Мама и бабушка ходили рыть окопы. Немецкие самолеты прилетали все чаще и сбрасывали бомбы. Бомбили аэродром.
Рабочих с завода распустили. По ночам я, мама и бабушка сидели на узлах с вещами, не зная, куда бежать. От усталости и переживаний мы засыпали под утро с мыслью, что погибать во сне не так страшно.
Женщины и дети уходили из города. Мы прошли пешком 20 километров до деревни Каньшино в Ленинском районе, где жил дедушка Виктор Пудовеев. Туда же приехал брат моей мамы с тремя детьми, освобожденный от армии из-за ампутированной руки.
1950-е годы. Молодой Анатолий Куприянов.
Самый вкусный — хлеб войны
Немцы деревню не заняли. Только в небе летали немецкие самолеты. Мы, дети, забирались куда-нибудь повыше и грозили им кулаками. Когда начиналась бомбежка, мы укрывались в подвале под домом или залезали под стол — мы были уверены, что так спасемся, если обвалится потолок.
Первая бомба попала в дом на противоположной стороне улицы.
От зажигательной бомбы загорелся стоявший рядом сарай. Опасность часто была где-то рядом. Однажды мы с братьями Валей и Володей пошли набрать морковь на замерзшем колхозном поле. В это время немецкий летчик заметил кучку людей и начал стрелять по ним из пулемета. Мы легли на замерзшую землю, и нас не задело.
Колхозное зерно раздали колхозникам по домам. Дедушка сделал из двух терок самодельную мельницу. Взрослые пекли из молотой пшеницы хлеб. С частных огородов успели убрать овощи — так с едой мы перебились до весны.
Немцев остановили под Тулой и разгромили под Москвой, и мы смогли вернуться в родной город. Мама снова начала работать на заводе. Было голодно, хлеб раздавали по карточкам. Но какой это был хлеб! Кажется, я никогда не ел хлеба вкуснее, чем хлеб войны. Иногда в магазинах выдавали муку, и я вместе со взрослыми простаивал многочасовые очереди. Спасала картошка — ею были засажены все бугры и ямы. После уборки огорода ее собирали, как у нас говорили, «по борушкам», а весной — замерзшую, почерневшую, такую называли «кавардашки».
Весной и летом для нас, детей, было особое раздолье. Всё время мы проводили в Баташевском саду, ели еще нераспустившиеся почки липы, щавель, клевер — мы называли его «кашка». Летом мы не вылезали из речки Тулицы, купались по 15−20 раз в день. Утопая в траве, загорали до черноты. Бегали босиком до цыпок на ногах. Лечились тоже сами, прикладывая к ранкам листья подорожника и тысячелистника. Я не помню, чтобы кто-нибудь из нас серьезно болел.
С приходом зимних холодов, чтобы топить печь, использовали всё: заборы, ненужную мебель, торф, опилки. Из Щегловской засеки мама привозила на салазках хворост. На этих же салазках привозила обменянные в деревне на домашние вещи муку, иногда пшено.
Рабочим на заводе давали обед, и мама, не доев сама, приносила еду мне. Временами на заводе оказывали материальную помощь, и однажды мама принесла мне шапку-ушанку. Искусственный мех был тонкий, но в шапке было тепло.
Поджигные в кармане
Война ушла на запад. Но для нас, мальчишек, она не закончилась — в земле повсюду осталось множество боеприпасов. Нашим любимым занятием было делать оружие — поджигные. Это такая металлическая трубка, сплющенная с одного конца и прикрепленная к деревянной рукоятке. В трубку насыпали порох и забивали пыж с дробью. При стрельбе порох поджигали с помощью спичек через пропиленное в трубке отверстие. Мастерили самодельные гранаты из винтовочных патронов по принципу поджигных, но их бросали в воздух. Об опасности мы не задумывались. Однажды ребята нашли гранату и пошли взрывать лед на речке. А граната взорвалась в руке бросавшего ее, еще двоих ранило.
Мой товарищ поджигал поджигной и услышал на улице шаги. Он задул спички и сунул поджигной в карман, где он и выстрелил ему в ногу. Со мной тоже был случай. Я бросил винтовочный патрон в костер, тот долго не разгорался. Я наклонился, чтобы раздуть огонь, и в тот момент патрон взорвался, мне засыпало глаза пеплом…
Жизнь постепенно налаживалась, в школах начались занятия. В классах было холодно, мы сидели на уроках в верхней одежде и шапках. Иногда привозили уголь. Дети постарше помогали взрослым выгружать его из машины. Учебников было мало, обучение в основном проходило устно. Часто устраивались внеклассные чтения. Мы заслушивались рассказами о путешествиях Синдбада-морехода и другими сказками из «Тысячи и одной ночи».
Война породнила
Помню день, когда закончилась война. Тихие улицы заполнились людьми, все громко разговаривали, радовались, смеялись, плакали…
Потом мы, ребятишки, бегали на станцию встречать поезда с возвращавшимися с войны солдатами. Они казались нам близкими и родными, ведь война породнила всех.
Вернулся с войны и мой дядя Иван Дмитриевич Пудовеев, воевавший сначала с немецкими фашистами на западном фронте, потом на восточном фронте с японцами. Был ранен. За проявленное мужество удостоен орденов Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, семи боевых медалей, двух благодарственных грамот Верховного Главнокомандующего.
Вот так и прошло мое военное детство. Вспоминая о войне, я говорю: «Слава вернувшимся с Победой с войны и вечная память павшим на полях сражений».
…После войны Анатолий Степанович окончил мужскую школу № 48 — семилетку, Тульский механический техникум им. Мосина. До армии год проработал по распределению на патронно-гильзовом производстве под Подольском. В 1954 году ушел в армию, год проучился в артиллерийско-технической службе в Тбилиси, а затем два года служил в Кировабаде. После армии пришел на патронный завод, где работала его мама. Затем в 1961 году — в ЦКБ 14 (ныне КБП). В 1965 году поступил в политехнический институт, где получил профессию инженера. КБП Анатолий Куприянов отдал 46 лет.
Вместе с женой Валентиной Ильиничной вырастил дочь Ирину и сына Сергея. Сейчас в их большой семье трое внуков и трое правнуков.
