O том, что было 100 лет назад, рассказывает Надежда Переверзева, хранитель мемориального Дома Л. Н. Толстого музея-усадьбы «Ясная Поляна».
Надежда Переверзева.
– В преддверии восьмидесятилетия Льва Николаевича Толстого по инициативе близкого друга семьи Михаила Стаховича в Санкт-Петербурге и Москве, во Франции, Германии и Англии поклонники творчества стали организовывать комитеты по празднованию юбилея писателя. Организаторы планировали поставить Толстому при жизни памятник, поднять вопрос об амнистии, об отмене смертной казни, разработать законопроект о принятии расходов празднования юбилея на счет государства и об учреждении в Ясной Поляне народного университета имени Толстого.
Российские комитеты в Петербурге и Москве хотели устроить чествование писателя в Москве в присутствии его жены Софьи Андреевны. В Ясную Поляну к Толстому должна была отправиться немногочисленная делегация. На страницах газет и журналов активно обсуждался вопрос о предстоящем торжестве. Графиня Толстая говорила, что «ежедневно, в каждом номере газет, есть статьи по поводу ожидаемого юбилея», которые она старательно вырезала и собирала.
28 августа 1908 года, Ясная Поляна. Лев Николаевич Толстой в день своего юбилея на террасе в больничном кресле. Фото Ф. Т. Протасевича.
Сам же Лев Николаевич к предполагаемому шумному и масштабному чествованию относился негативно. Он написал Стаховичу письмо, в котором отказывался от любых юбилейных торжеств. Это письмо было опубликовано в журнале «Огонек» и частично во многих газетах. Лев Николаевич писал:
«Так вот вам моя великая просьба: сделайте, что можете, чтобы уничтожить этот юбилей и освободить меня. Навеки вам буду очень, очень благодарен».
После публикации обращения официальное чествование было отменено.
Тем не менее, домашние всерьез опасались огромного наплыва посетителей в юбилейные дни. Так, младшая дочь Александра Львовна предлагала спрятать отца, «увезти в Пирогово на тот день», а Софья Андреевна «хотела загородить въезд и поставить стражников, чтобы никого не пускать 28-го».
Душан Маковицкий.
Поздравительные письма и телеграммы начали приходить в усадьбу за несколько дней до юбилея, приезжали и гости с подарками. Из записок Душана Маковицкого, врача семьи Толстого и яснополянских крестьян:
24 августа: «Принесли телеграммы с Козловки. В одной спрашивают о здоровье, вторая «Великому писателю земли русской» с 200 подписями из Лукоянова. Л. Н. не был ей рад: нечаянно Тургенев сказал глупые слова, все подхватили».
25 августа: «Днем приехал Т. А. Назарян – седоватый, с глушинкой, армянский писатель и редактор. Привез адрес от союза португальских писателей, кипу армянских иллюстрированных журналов и книгу со статьями Л. Н. и о нем. Сам так растрогался, целовал руку Л. Н. раз 20. От общества чешских женщин поздравительное письмо. Л.Н. поручил мне ответить на него».
27 августа. «Приехал нарочный, привез альбомы, и почтой получен альбом: всего три – изящные, большие. Первый – от 25 художников русских с их оригинальными произведениями; второй – от «Общества любителей русской словесности»; третий – от деятелей периодической печати. Поздравительных писем получены десятки, телеграмм около 30: есть между ними трогательные, искренние…»
Папка для рисунков из «Альбома Московского общества любителей художеств». 1908 г.
Большой кожаный изящный альбом с оригинальными произведениями художников «Московского общества любителей художеств» до сих пор хранится в экспозиции Дома Льва Толстого в Ясной Поляне. В нем – рисунки 26 русских художников, пожелавших поздравить Льва Николаевича с 80-летним юбилеем и прислать ему в знак уважения свои произведения. Это портреты, пейзажи, жанровые этюды на бытовые и исторические темы. Есть среди них и изображение самого Толстого, сделанное Ильей Репиным в яснополянском доме, – акварель «Л. Н. Толстой с дочерью Александрой Львовной за роялем».
На всех рисунках авторы поставили свои автографы, некоторые работы сопровождались целыми посвящениями.
Толстой хорошо знал поздравивших его художников: одних – как бывших сокурсников и знакомых своей старшей дочери Татьяны Львовны, посещавшей Училище живописи, ваяния и зодчества, других – как преподавателей этого учебного заведения.
В поздравительном адресе и сегодня можно прочесть: «В день Вашего 80-летия, Лев Николаевич, все мыслящие люди России и других стран будут душою в Ясной Поляне. Все, кто знает и любит Толстого, принесут ему свое поздравление. В этот славный день русские читатели будут так же родственны по духу Льву Толстому, как и родственны ему по крови его собственные дети. Все они тогда представят огромную семью Толстого, любящую и говорящую ему слова привета и восхищения…»
Подушка диванная. 1908 г. На лицевой стороне вышит текст: «Графу/ Льву Николаевичу/ Толстому./ 28 августа 1908 г./ Въ знакъ/ Величайшаго/ Почитания/ От группы деятелей и служащих Новоторжского Земства».
А вот 28 августа в Ясной Поляне большого количества посторонних, за исключением нескольких корреспондентов и фотографов, не было. В доме были только близкие и друзья. Писатель, едва оправившийся от болезни, не выходил из дома и всё время провел в больничном кресле.
Из записок Душана Маковицкого.
28 августа. «Утром, в 7.50, позвонил. Пришли сразу Николай Николаевич (Гусев, секретарь Л. Н. Толстого в 1907-1909 гг. – Прим. авт.) из одной двери, я – из другой. Л. Н. спросил, спали ли мы, и пожалел, что разбудил нас. Голос слабый, вид усталый – не спал больше трех часов. Здоров, но слаб. Просил боржому. Вошел Илья Васильевич (Сидорков, слуга в доме Толстых. – Прим. авт.) и поздравил Л. Н., я тоже. Л. Н. на это не ответил, заговорил об ином».
«...Кипы телеграмм и писем. Большинство телеграмм длинные, особенно от рабочих. Есть 350 подписей. Одна телеграмма в 855 слов, из них текст – 30, остальное – подписи; много телеграмм на ты. Есть телеграмма Редьярда Киплинга. «Привет гордости российской – почитательница-немка». «Богоискателя поздравляет ксендз». Из сербского Белграда телеграмма: «Ко дню 80-летия рождения Л. Н. Толстого поздравление Христа»; «Горе вам, если вас все люди любят. Словаки подградские». Сегодня получено 432 телеграммы. Приехал Charles Theodore Hagberg Wright, привез адрес английских друзей-писателей. Есть телеграммы и письма от священников, от евангелических пастырей, пасторов разных английских вероисповеданий».
Книга. Бунякин Т. В. Наставление для учителя к «Учебнику военной грамоты» Тим. Бунякина: (метод наглядного преподавания). Дарственная надпись чёрными чернилами: «Учителю Яснополянской школы Льву Николаевичу / Толстому / Восхищенный почитатель / Тим. Бунякинъ./ 28 / VIII - 1908. / Радомъ».
Трогательное письмо получено от шести тульских телеграфистов. Телеграфисты сообщили, что 28 августа «провели бессонную ночь за беспрерывным приемом телеграфной корреспонденции», в которой выразилась «вся любовь народа к великому писателю».
«За столом, за обедом нас сидело 22 и галдели… Л. Н. сидел один и про себя думал, в общий разговор совсем не вмешивался; просил принести записную книжку и записывал в нее. Когда налили шампанское, Софья Андреевна подошла к нему чокнуться, Л. Н. сказал: «Прошу, не подходите». Мы, все остальные, встали у стола и поклонились Л. Н. И он сказал: «Благодарю и радуюсь такому хорошему собранию, и даже страшно, слишком уж хорошо». Андрей Львович (сын. – Прим. авт.) поднес ему подписать портрет для кого-то. Л. Н. не только подписал, но написал и несколько, довольно много, строк, что очень редко делает».
Л. Н. Толстой с группой школьников из Тулы. 1907 г., 26 июня. Фото П. А. Сергеенко.
Были подарки, за которые Лев Николаевич испытывал особенную благодарность. Так, официанты петербургского театра-сада «Фарс» прислали самовар с выгравированными надписями и 66 подписями (хранится в Москве, в Государственном музее Толстого). В своем адресе официанты писали, что Толстой помог им из «человеков» стать людьми. Некий «пекарь прислал 21 фунт хлеба», а владелец железоделательной мастерской из белорусского города Пружаны Л. З. Фишман прислал в Ясную Поляну сто кос, которые были розданы крестьянам. По этому поводу Лев Николаевич говорил: «Очень было приятно раздать их крестьянам» – сам он уже несколько лет не косил. Одну из кос Толстой оставил себе, она до сих пор хранится в кабинете писателя.
Это та самая коса, которую в числе сотни на юбилей подарил Толстому владелец железоделательной мастерской из белорусского города Пружаны Л. З. Фишман, фабрика «Стрела».
Яснополянские ребятишки утром 28 августа получили по коробке конфет с видами Ясной Поляны, присланных из Петербурга Жоржем Борманом специально для этого дня.
К 5 сентября было получено несколько сот писем и две тысячи телеграмм, подписанных пятьюдесятью тысячами человек. Многочисленные печатные издания откликнулись на юбилей Льва Николаевича Толстого поздравительными выпусками, многие из которых хранятся в мемориальной библиотеке писателя.
Через месяц с небольшим после юбилея, 8 октября 1908 года, во многих российских газетах было опубликовано открытое письмо Толстого, адресованное людям и учреждениям, приславшим ему поздравления: «Благодарю все университеты, городские думы, земские управы, различные учебные заведения, общества, союзы, группы лиц, клубы, товарищества, редакции газет и журналов, приславшие мне адреса и приветствия. Благодарю также всех моих друзей и знакомых, как в России, так и за границей, вспомнивших меня в этот день… Благодарю также лиц, которые вместе с поздравлениями прислали мне тронувшие меня подарки…»
Лев Толстой, 1910 год.
Свой последний день рождения писатель отметил в 1910 году. Душан Маковицкий писал: «Ясный, теплый день. Л. Н-чу, как обыкновенно в теплые дни, лучше. Утром долго гулял. Работал по-обычному. В час вышел. Мы уже завтракали. Еда самая обыкновенная, шампанского не было; тостов, чокания не было. За весь день и ночью не получено ни одной приветственной телеграммы, а письмо только одно, от Гусева. Л. Н. был за обедом радостен, весел. Он ходил гулять в Веселые выселки (три версты от сада). После обеда Л. Н. у себя в комнате рассказал Танечке и Мике (внукам) новую сказку. Поздно вечером получена одна телеграмма. Когда Л. Н. входил на террасу, Михаил Сергеевич (Сухотин, муж старшей дочери писателя Татьяны Львовны. – Прим. авт.) с места сказал: «Как радостно, что ты дожил до 82-х лет». Л. Н., садясь, ответил на это: «Очень хорошо; желаю всем прожить, прекрасно... Нынче получил письмо от старика 62-летнего; ему скучно жить...»
