Свято-Никитинский храм в селе Березово считается самым старым в Суворовском районе, его построили еще в XVII веке. Но самое примечательное здесь не это. Территория выглядит странно: старые игрушки, сломанные телевизоры, опустевшие карусели и выцветшие детские лошадки — всё это похоже на первые сцены фильма ужасов.
Признаемся честно — поехали за необычными кадрами, ну и выяснить в конце концов, что же там творится. Но оказалось, нам был уготован сценарий куда интереснее. Вместо хайпа мы привезли вам историю одного человека, от которой слезы на глаза наворачиваются.
Территория храма всегда открыта для посещения. Прямо на ней — автобусная остановка, сверху которой взгромоздился старый телевизор. Внутри — грязноватые игрушки и зеркало.
Рядом — два огромных ржавых грузовика, таблички с лепниной, имитация пушки, огромные камни, скульптуры птиц, баскетбольное кольцо и валяющиеся в поле мячи. Как будто кто-то здесь играл и веселился, а потом внезапно исчез.
Когда проходишь вглубь, это ощущение не покидает. Наоборот. Вот здесь — заброшенная детская площадка. Веселый яркий паровозик, кресла-ракушки от старой карусели, желтые лошадки.
Рядом — подобие игровой зоны на открытом воздухе. Детские игрушки в заброшенной телеге, на деревьях и столах, красные весы, сломанные телефоны… От поскрипывающих на ветру каруселей и колясок среди деревьев жутко.
Между этим всем — иконы. В целом, обстановка такая, что хочется оглядываться.
Единственное живое здесь — кошки. Их много, упитанные и ласковые.
Идеальная площадка для съемки рилсов, которые точно залетят. И, кажется, неплохая локация для сериала «Метод».
Когда удачных кадров было достаточно, я пошла искать хоть кого-то, кто мог бы что-нибудь рассказать об этом месте.
На двери храма обнаружился написанный маркером номер телефона настоятеля Михаила Золотова. Набираем, сети нет, надежды поговорить — еще меньше.
Внезапно открывается дверь и нам навстречу выходит улыбающийся мужчина с бородой. Узнает, что мы журналисты, и его улыбка становится еще шире:
— Наконец-то вы в гости приехали! Мы давно вас ждали на наши праздники, а вы никогда не приезжали. А у нас тут ёлка и на Рождество, так красиво. И песни поют! Жаль, что вы не видели!
Это и есть отец Михаил. И его не смущают наши вопросы. Он говорит быстро и много, будто пытается рассказать сразу всё, заинтересовать, чтобы мы не уехали. Словно пользуется моментом и радуется, что кому-то приглянулось его пристанище.
— Это я всё сам тут обустроил. Знаете, надо что-то делать. Или водку пить, или что-то делать. Поэтому вот (показывает нам руками на свои владения).
Когда приехал сюда, здесь был колхоз, развалено всё, дома не было. Я, конечно, был в таком состоянии… Но Митрополит сказал: а как же Сергий Радонежский, Пафнутий Боровский и прочие? Они шли в пустыню, что-то делали, молились, и Бог им помогал. И я начал трудиться. И все стало получаться.
Вот эти все камни сам придумал, цветы посадил. Сходите прогуляйтесь, можем вместе все обойти.
Мы долго общаемся, проходим в просторный дом. Михаил подкидывает дрова в большую печь, похожую на трубу. С каждой минутой я всё больше проникаюсь, заброшенные карусели принимают другие очертания.
— Местные храм забросили, издалека тоже не едут. За месяц может быть один-два человека, — говорит Михаил и грустно замолкает.
Становится понятно: порой месяцами сюда не заглядывает вообще никто.
— К нам раньше дети приезжали отдыхать — чернобыльские, из Москвы, из Тулы. Весело было! А сейчас все запретили: противопожарные системы не те, охраны нет. Под лагерь мы больше не подходим. А так у нас все сохранилось, смотрите!
Мы заходим в помещение с аккуратно заправленными двухъярусными кроватями.
— Мы гостям всегда рады, только бы приезжали. Но нет никого. Чтобы хоть как-то привлечь людей, я всё это тут и установил. Что увижу красивое, стараюсь привезти. Карусели, качели — это из тульского Центрального парка. Они выбрасывали, а я попросил. Ну вдруг дети приедут, поиграют. Или хотя бы просто посмотрят. У нас ведь и спортом заниматься можно, а природа какая! На денек бы заглянули, и то радость.
Михаил рассказывает, редкие гости могут остановиться в большом доме. Для них тоже есть условия.
Всё, что есть на территории — попытка Михаила привлечь в храм хоть кого-то. Как постоянно накрытый стол в доме одинокого человека.
Настоятель все делает сам. Он рассказывает: когда-то ему прислали помощников, но они постоянно выпивали, и он отправил их домой.
— Печь я топлю каждый день, чтобы здание не портилось. Газовое отопление только в самом храме. Сюда газ тоже обещали подвести, мы даже пристройку сделали, чтобы всё по правилам. Но потом нам сказали, что на это нужно несколько миллионов. У нас их нет.
Все время возле нас ходят кошки. Их у Михаила восемь. Все подкидыши. Довольные, упитанные, ласковые. Это единственные собеседники настоятеля. и видно, что здесь их очень любят.
Мы идем в храм. Там дверь тоже закрыта, тоже написан телефон отца Михаила. Он сам живет на территории, и открыть готов в любой момент.
Атмосфера внутри храма такая теплая, что хорошо становится даже нерелигиозному человеку. Красивый иконостас, своды. Здесь хочется задержаться.
Михаил проводит нам экскурсию:
— Вот тут у нас песни поют по праздникам. Вот здесь зрители располагаются. Очень хорошо здесь. Храму 400 лет, но он в приличном состоянии.
Он не приукрашивает. В здании правильная акустика, и в праздники здесь, наверняка волшебно!
Возле иконы замечаю догорающую свечу. А ведь мы о приезде не предупреждали.
Значит, настоятель каждый день молится и ставит свечи. Приходит кто-то или нет, но свою миссию он выполняет.
С уютом и стараниями настоятеля соседствует безразличие. В храме уже больше десяти лет стоят строительные леса. Их разместили, когда штукатурили стены. Но потом не убрали. Сделать это в одиночку невозможно, высокие очень. А больше это никому не нужно.
Из храма можно дойти до источника. Это близко, но путь — сплошная грязь и слякоть. Настоятель рассказывает: дорогу разбили, когда вели газ к частным домам.
— Вода в источнике как на Краинке почти. Хорошая. Я тут обустроил подход. Иногда люди приезжают хоть за водой. Мы им тоже рады, пусть берут, чего благам пропадать.
Мы возвращаемся к машине. Михаил всё рассказывает. Не жалуется ни на разбитую дорогу, ни на многомилионный газ. Кажется, он не замечает одиночества, и будет ждать гостей и дальше.
Он приглашает вернуться. Машет рукой, пока наша машина удаляется. А мы уже не обсуждаем карусели. Теперь нас удивляет совершенно другое. Чуждое миру, стремящемуся к выгоде и красивым картинкам.
Свято-Никитинский храм в Березово есть на карте. Он всего в паре минут езды от Суворова. Если будете проезжать мимо, загляните в гости к отцу Михаилу. Эмоциональная перезагрузка вам гарантирована.
