— Татьяна Сергеевна, работать с животными непросто. С чего началась ваша любовь к братьям нашим меньшим?
— С чего началась, сказать не могу, это всегда было. Кошки, собаки… В целом, всё как у всех. В детстве держала хомячков и всё, что можно было тогда достать, вплоть до крупных тараканов блабёрус. Помню, когда их только привезли, мы держали их в трёхлитровой банке, накрытой марлей. В один прекрасный момент резинка на банке слетела, марля лопнула, и все тараканы разлетелись по комнате (смеётся). Мама начала гонять их папиной майкой, а я притворялась, что сплю.
Мой брат старше меня на три с половиной года. Когда он представлял меня своим друзьям, то всегда говорил: «Это моя сестра. Она ненормальная! У неё в карманах и червяки могут быть, и всё, что угодно».
Наверное, отдельно можно выделить случай моего проявления любви к гадюкам. Я тогда ещё была дошкольницей. Это было в Московском зоопарке. Увидела, как гадюка ела маленьких мышат. И пока она их не съела, я оттуда не ушла.
— Не жалко было мышей? Или уже было осознание того, что это естественный процесс?
— Знаете, нет. Когда меня отправляли на лето к бабушке в деревню, я неоднократно видела, как кошка охотится на мышей и птиц. Она их приносила к порогу. Для меня это всегда было нормально. Я же тоже ем всё!
Человек может отказаться от употребления мяса. Змея же — нет. Есть физиология и от неё не убежишь.
А так да, некоторые посетители жалеют кормовых животных.
— Как вы начали работать в экзотариуме?
— Сначала я проработала шесть лет в Московском зоопарке. Потом приехала в Тулу и устроилась в экзотариум. Здесь я очень давно. Поначалу работала в кормовом отделе с насекомыми, потом со змеями. Трудилась и в культурно-просветительном отделе, и в экспозиционном. Потом стала заведующим отдела, и, наконец, с 2011 года я директор экзотариума. Я прошла довольно большой путь и знаю все тонкости.
— Поделитесь самым ярким воспоминанием с прошлого места работы — из Московского зоопарка.
— Раньше в зоопарках страны кормовых насекомых не было, поэтому было очень сложно содержать ящериц. Кормили их в основном опарышем, а он мог прогрызть стенки желудка. Тогда животное погибало. Потом наконец-то я стала заниматься разведением сверчков, они и по сей день основная кормовая база. Помню, как из американского зоопарка мы получили первую посылку со сверчками. Вот это были эмоции!
Есть ещё одна забавная история про то, как меня схватил осьминог (смеётся). Несмотря на свои малюсенькие размеры, он присосался ко мне щупальцами и потащил прямо в аквариум. Я не могла оторвать его от себя, мне мужчины помогали.
— Какой научной деятельностью занимается Тульский экзотариум?
— Мы стараемся разводить редкие и исчезающие виды животных, составляем различные рационы для них. Кстати, именно составлением рационов я и занималась все шесть лет работы в Московском зоопарке. Несмотря на то, что у Тульского экзотариума есть много мировых успехов в разведении редких видов змей в искусственных условиях, лично я к этому не имею никакого отношения.
— Какое самое редкое существо, которое здесь можно увидеть?
— Сложно выделить какое-то одно. У нас было достаточно много видов змей, про которые никто не знал, и которых наши зарубежные коллеги видели впервые. Есть и виды, которых уже не существует в природе, например — тигровый питон с острова Хог. Но на экспозицию мы таких животных не выставляем, так как они не слишком просты в содержании. Из редких видов на экспозиции — птица Лусонский носорог. Они практически не размножаются в неволе.
На открытие экзотариума мы пригласили представителей зоопарков, в том числе — директора зоопарка Хайфы Александра Канторовича. Когда он увидел этих Лусонских носорогов, обомлел: «Откуда?! Они же еще птенцы! Где вы их нашли?!». Я говорю: — «Из разведения». Он сказал, что встанет в очередь за птенцами.
Кстати, первых птенцов Лусонского носорога нам подарил бывший сотрудник экзотариума. Разведение этих птиц — долгий и непростой процесс. На это требуется лет семь. Животное должно привыкнуть к условиям содержания, к корму, к общей обстановке. Сверху накладывается и огромное количество бюрократии, связанной с организациями по охране природы. Особенно, если животное привезено из Японии или Австралии. Но вся эта бюрократия необходима, без нее никуда.
— Много споров ходит о том, хорошо ли животным в неволе. Убедите нас в пользе зоопарков!
— Животным в зоопарках живётся очень даже хорошо, в отличие от дикой природы. И даже в ограниченном пространстве. Известный натуралист и писатель Джеральд Дарелл писал про белок, за которыми несколько лет наблюдал. Всё это время они жили на трёх деревьях и ни разу не выходили за их пределы.
Нам часто говорят: «Ой! Как же он тут, бедный… Плохо ему в вольере». Ребят, поймите. Здесь им лучше! Об этом говорит более длительная продолжительность жизни животных, проживающих в зоопарках. У них нет паразитов, естественных врагов, а есть все условия для проживания. Больше им ничего не надо!
Посетитель смотрит через свою призму. Может, человеку и было бы скучно жить в таких условиях. Животных же всё устраивает. Единственная сложность — подбор партнёра. Особенно для человекообразных обезьян. Но когда мы наконец-то получаем пару, и эта пара даёт потомство — это ни с чем несравнимое удовольствие! Конечно, бывают и грустные моменты. Болезни, смерти… Но когда на свет наконец-то появляется детёныш, это самое счастливое мгновение для нас!
— Вы упомянули о смерти животных. Спустя годы работы стало ли это восприниматься легче?
— Привыкнуть к этому нельзя. Это бьёт по тебе всегда, особенно, когда ты привязываешься к этому существу. И неважно, собака это, с которой ты делишь практически всё в семье, или ящерица. Особенно, когда животное молодое, и ты просто был морально не готов к этому.
— Есть ли у экзотариума четкие планы на ближайшее будущее? Что-то грандиозное, может быть?
— По поводу грандиозного не знаю, но нам выделили деньги на капитальный ремонт старого здания, программа рассчитана на три года. Начинаем ей заниматься. Сначала будем менять в старом здании проводку, отопление, водоснабжение — все коммуникации. Потом отремонтируем все внутри и снаружи. Ну и полностью поменяем экспозицию.
— А мероприятия планируете какие-нибудь?
— В позапрошлом году, во время локдауна, мы устроили шоу «Ночной зоопарк», который придумали наши мальчишки и девчонки. Люди в формате прямого эфира могли задавать интересующие их вопросы, смотреть на экспозиции, общаться с работниками и увидеть «закулисье» нашей деятельности.
Очень удивились, когда узнали, что нашу программу смотрят по всему миру. Сейчас планируем снимать четвёртый сезон!
Одна из основных функций нашего зоопарка — просветительская. У нас, например, с 2005 года была программа «Растём с зоопарком», которая переросла в Академию, рассчитанную на детей от полутора до шести лет.
Кроме этого, у нас идёт работа со школами. Но есть мероприятия и для более широкого круга людей. Они проходят ежемесячно, и мы работаем, в основном, с семьями. Тула — третья музейная столица России, туристов у нас много. И мы предлагаем им не только экскурсии, но и всяческие индивидуальные занятия. Популяризируем химию, биологию. Кому ещё этим заниматься, если не нам?
Татьяна Сергеевна Моисеева
Родилась в Москве.
Образование: Всесоюзный педагогический институт им. Ленина, учитель биологии и химии, пять лет работала в школе, после перешла на работу в Московский зоопарк.
В Тулу переехала в 1992 году, 12 апреля 1992 года пришла на работу в Тульский экзотариум младшим научным сотрудником. С 2011 года директор экзотариума.
Увлечения: чтение, уход за домашними животными (две кошки, кот и собака).
