Наталья В. делится с с читателями Myslo историей своей жизни.
Наше знакомство с Антоном напоминало кадр из фильма «В моей смерти прошу винить Клаву К.», если кто эту мелодраму помнит. Только с точностью до наоборот.
Я плакала и цеплялась за мамину юбку, а воспитательница детского сада не знала, что предпринять. Это было моё первое утро в детском саду.
Выручил Антон. Он подошёл ко мне, держа в руке большой пластмассовый совок. Некоторое время сосредоточенно рассматривал меня. По-видимому, результаты осмотра его удовлетворили, и он обратился ко мне: «Будешь строить со мной метро?»
И тут оказалось, что ничего я так сильно в жизни не хочу, как прокладывать подземку с этим мальчиком. Хотя я понятия не имела, что это за штука такая. В принципе, позови он меня грабить с ним местный магазин, я бы тоже не отказалась.
Антон понравился мне сразу и безоговорочно. Метро мы так и не построили, а за яму, которую мы раскопали в песочнице, нам здорово влетело, но это было уже неважно, к тому времени мы уже стали лучшими друзьями.
В школе мы сидели за одной партой, вместе гуляли, то бегая по гаражам во дворе и метая ножички, то играя в дочки-матери.
Повзрослев, мы не потеряли нашей дружбы, нам нравилось вместе смотреть фильмы, обсуждать прочитанное. Наши интересы совпадали, мы оба любили фильмы и книги о путешествиях и приключениях.
Конечно, я проводила время и с подругами, мне не чужды были обычные девичьи интересы, а Антон дружил с мальчишками, но большую часть времени мы были неразлучны. Даже наши родители подружились, мы семьями совершали вылазки в лес и на речку. Многие в школе считали нас братом и сестрой, и учителя ставили нашу дружбу в пример.
В восьмом классе на школьной линейке Антон, как обычно, подошёл ко мне, чтобы встать рядом, и вдруг я почувствовала неловкость. Мне казалось, что я нелепо выгляжу в своей синей юбке в складках и дурацкой блузке с кружевным жабо. А букет вызывающе красных гладиолусов, который я держала, казался мне верхом идиотизма.
Раньше меня такие пустяки не волновали. Антон стоял так близко ко мне, что меня начала колотить мелкая дрожь. С тех пор всё изменилось, я уже не могла быть искренней и непосредственной, как раньше. Антон, которого я знала как облупленного, вдруг стал для меня чужим и пугающим.
Я стеснялась его случайных прикосновений, краснела от одного его взгляда, не могла смотреть ему в глаза. Он стал героем всех моих снов, зачастую не очень приличных. Я поняла, что влюбилась. Не знаю, что бы со мной было, но Антон вдруг тоже перешёл на другой уровень отношений.
Он стал избегать меня – мы больше не ходили вместе в кино, не гуляли во дворе. Он проводил время с друзьями, но я замечала взгляды, которые он бросал на меня на перемене.
Так продолжалось, к счастью, недолго. Однажды Антон подошёл ко мне и сказал, что нам надо поговорить. Он привёл меня в беседку нашего детского сада и просто сказал:
– Ната, я, кажется, влюбился в тебя по уши. Не знаю, как это произошло, ты была моим лучшим другом, а сейчас я боюсь к тебе подойти. Надо с этим что-то делать. Из-за этой любви я могу лишиться друга.
– Я тоже тебя люблю, – призналась я. – Давай как-нибудь приспосабливаться к новым реалиям.
Тогда же в беседке мы впервые поцеловались. Мы стали привыкать друг к другу заново. Подолгу гуляли вечерами, держась за руки, целовались в кинотеатрах, часами разговаривали по телефону. И не могли наговориться, надышаться друг другом. Как будто это не мы целых пятнадцать лет до этого шестнадцать часов в сутки проводили вместе.
После выпускного бала в восьмом классе у нас всё случилось, мы стали близки, насколько это возможно. Мы знали, что нам надо потерпеть ещё два года школы, а потом мы поженимся.
Но так получилось, что, окончив школу, мы решили подождать с бракосочетанием. Антон должен был скоро уйти в армию, и он как бы шутя сказал:
– Ната, я хочу оставить за тобой право выбора. Скоро мы расстанемся надолго, и может случиться, что ты полюбишь другого. Не хочу стать для тебя ловушкой, из которой нельзя выбраться. Ты свободный человек и не обязана ждать меня, как Пенелопа Одиссея. Поэтому я обещаю тебе, что как только вернусь из армии, мы обязательно поженимся, если твои планы не поменяются.
Сначала я была в шоке, слова Антона показались мне предательством, но моя мама сказала, что Антон поступил как благородный человек.
– Вы ещё так молоды, и так много может измениться за эти два года… Антон не хочет делать тебя заложницей ваших нынешних отношений.
Я поклялась Антону, что дождусь его, что даже речи быть не может о том, что мне может по-нравиться кто-то другой.
– Вот и хорошо, Ната. В себе-то я точно уверен. Никто, кроме тебя, мне не нужен.
На проводах я сидела рядом с Антоном, держала его за руку, и вдруг его подвыпившая мама ехидно заметила:
– Что, не удалось окрутить моего сыночка? Будешь в девках ещё два года ходить.
– Валя, как тебе не стыдно, – прикрикнул на женщину отец Антона.
Но было уже поздно, из моих глаз полились слёзы. Антон, по-видимому, не захотел ссориться с мамой перед долгой разлукой, он попробовал перевести её слова в шутку. Но я стремглав выбежала прочь.
Я ждала, что Антон тут же найдёт меня, но он пришёл ко мне домой только через полчаса. Мямлил, что маме стало плохо, еле откачали. Но я гордо захлопнула дверь перед его носом. Это была наша первая серьёзная ссора за всю нашу жизнь.
Антон забрасывал меня письмами, но я не отвечала. Прочитывала его признания в любви, но хранила гордое молчание. Потом письма перестали приходить.
Я сделала тест на беременность, убедилась, что я не буду матерью-одиночкой, и решила забыть свою любовь. Я не знала, что Антон попал в госпиталь и валялся там с температурой под сорок. Я решила, что наши отношения закончились.
Конечно, я страдала, ведь Антон был частью меня все эти годы. Но гордость не позволяла мне сделать шаг к примирению.
– Наташ, да что ты по нему убиваешься? Смотри, сколько парней вокруг, один лучше другого. Ты, кроме Антона, никого не пробовала. А всё познаётся в сравнении, – говорила мне одна из подруг.
Она даже затащила меня на вечеринку. Там я впервые окунулась в атмосферу флирта. За мной никто никогда не ухаживал – никому и в голову это не приходило, ведь за моей спиной всегда стоял Антон.
А тут я вдруг поняла, что я красивая девушка, у меня толпы поклонников и мне это приятно. Так вот о чём говорил Антон! Он понимал, что начнётся, когда его не будет рядом.
Один из парней был особенно настойчив. Он постепенно оттеснил от меня всех кавалеров и шептал мне на ухо слова любви.
«Ха, – подумала я, – а тётя Валя думает, что я буду горько плакать, что её сыночек меня замуж не взял. Да что на нём свет, что ли, клином сошёлся?»
К тому времени я уже хорошо выпила, и жизнь казалась мне сплошным праздником. К концу вечера мой кавалер окончательно убедил меня в неземной любви, и я как зомби пошла за ним в пустую комнату.
То, что произошло дальше, вызвало у меня отвращение. Мужчину, с которым у меня случилась любовь на чужой кровати, нельзя было даже рядом поставить с Антоном.
Потом я всё утро отмывалась в ванной, стараясь стереть следы поцелуев и прикосновений и проклиная себя за слабость. Но это было не самое страшное. Через месяц я поняла, что беременна.
Наталья знакома с Антоном с детсада. Их дружба переросла в любовь, они решили, что поженятся, как только Антон вернётся из армии. Но нелепая фраза стала поводом для серьёзной ссоры и разрыва отношений. А вскоре Наталья забеременела от случайного партнёра.
Я побежала в клинику, и результаты обследования показали: если беременность прервать, детей у меня больше не будет. В такой страшный для меня момент пришло письмо от Антона. Он писал, что был тяжело болен, но теперь всё в порядке, он любит меня и хочет вымолить прощение за свой поступок. Какой глупой показалась мне обида на него! Я поехала к нему, думая сказать правду. Но Антон так обрадовался моему приезду, что я не смогла его разочаровать. Я прошептала:
– Антон, у нас будет ребёнок.
Как же Антон обрадовался, встал передо мной на колени, попросил моей руки. Он готов был бежать в загс прямо в это увольнение. Я еле отговорила его. Сказала, что спокойно рожу, а когда он вернётся, мы распишемся честь по чести. Сыграем свадьбу.
Дома меня уже ждала тётя Валя, видимо, Антон ей сообщил радостную весть. Она попросила у меня прощения, сказала, что будет во всём помогать, но мне казалось, что она не очень доверяет мне. Вероятно, были у неё сомнения. А вот её муж дядя Петя был безмятежно счастлив, он ждал внука.
Я старалась успокоить голос совести, мало ли мужчин растят чужих детей? Антон будет прекрасным отцом, а потом я рожу ему его ребёнка. Зачем делать Антону больно?
Мальчик родился раньше срока, и мой обман не раскрылся, когда сынишка подрос, стало ясно, что внешне он моя копия. Я перестала бояться разоблачения. Мы сыграли свадьбу и стали жить-поживать, как в сказке. Тётя Валя успокоилась и полюбила Артёмку всей душой. Никто ни о чём не догадался. Мой случайный партнёр наверняка даже не помнил о том, что произошло, и даже подруга, затащившая меня на вечеринку, ни о чём не догадывалась.
– Ну ты, мать, кремень! С одним мужиком валандаешься с детского сада. Неее, я так не могу, мне подавай разнообразие, – сказала она мне на свадьбе. Я облегчённо выдохнула – моя ошибка сошла мне с рук.
Шли годы, мы с Антоном были счастливы, я родила ему дочь Варечку, точную его копию.
Ужас и кошмар начался, когда Артём перешёл в другую школу, с математическим уклоном. Антон ещё смеялся:
– В кого он у нас такой Пифагор? Мы же с тобой гуманитарии.
Я-то знала в кого, но только разводила руками. Склонность сына к математике ещё не доказательство измены.
Я всё чаще стала слышать от сына имя Софья, а потом увидела девочку у нас дома. Они вместе с сыном наперегонки решали уравнения. Я только радовалась. Девочка умная, воспитанная, способная. Пусть дети дружат.
Артём всё больше времени проводил с Софьей, и однажды, прижавшись к мужу, я сказала:
– Наверное, у них всё серьёзно. Мы в этом возрасте уже жили как муж и жена.
– Не хотел бы я, чтобы любовь помешала учёбе Артёма, – чуть нахмурился муж.
– Нам же не помешала, – возразила я. – Ты становишься ханжой.
На родительские собрания обычно ходили Антон или моя мама, я по вечерам работала. А тут у меня отпуск и пошла я. Все сидели за партами, когда в класс вошёл симпатичный мужчина. Я присмотрелась и чуть не упала в обморок: это был биологический отец Антона.
– Кто это? – проигнорировав все правила приличия, дёрнула я за рукав сидевшую впереди меня женщину.
– Это Павел Митин, папа Софьи Митиной, – ничуть не удивившись, ответила она.
Я не хотела верить в этот кошмар. Может, у Софьи другая фамилия и не обязательно она его дочь? Таких совпадений не бывает.
«Ещё как бывает, – сказал мне внутренний голос. – Время разбрасывать камни и время собирать».
«Что мне делать?» – шептала я ночами, не зная, что предпринять.Разрешить Артёму спать с родной сестрой или вывалить всю нелицеприятную правду и разрушить семью? Я провела с сыном беседу о вреде раннего секса. Он посмотрел на меня удивлённо:
– Мам, не волнуйся, мы с Софьей просто друзья. Хотя она мне очень нравится, – улыбаясь, добавил он.
Я немного успокоилась, но всё-таки решила разлучить детей. Я стала настаивать на обучении Артёма в Санкт-Петербурге.
– Там у меня двоюродная сестра и тётка, они с удовольствием присмотрят за мальчиком. Школы там перспективнее, и он сразу поступит в местный университет.
Муж только удивлялся:
– Выталкиваешь парня из семейного гнезда. Что с тобой? Он и так скоро вырастет и уйдёт, а пока наслаждайся.
Я дала себе паузу, надеясь, что всё само собой рассосётся. Артёму понравится другая девочка, и никто ничего не узнает. Я договорилась с приятельницей, чтобы она пришла в гости со своей дочкой. Я знала, что Маше Артём очень симпатичен. Я из кожи вон лезла, нахваливая Машу, но Артём остался к ней равнодушен. Просто спросил потом: «Мам, ты случайно для программы «Давай поженимся» не пишешь сценарии?» Но мне было не до смеха. Однажды я увидела, как Артём и Софья целуются, и это было последней каплей. Я вызвала сына на разговор и рассказала ему всё. Он молча выслушал меня, к концу беседы его лицо стало практически чёрным.
– Спасибо, мам, ты супер, – выдавил он и ушёл. Вернулся он только под утро, я с ума сходила от отчаяния, а ни о чём не подозревающий Антон уговаривал меня:
– Привыкай, мать. Мужик вырос. Ты же сама только недавно хотела от него избавиться.
Сын вернулся и сразу лёг спать, а через несколько часов ему по-звонили, и я поняла, что произошло что-то ужасное.
– Софья отравилась, – крикнул он, размазывая слёзы по щекам.
Он убежал, а я металась по дому, не зная куда бежать, кому звонить, кого молить о помощи. Наконец я позвонила классной руководительнице, узнала адрес больницы и поехала туда. Мне было уже всё равно, что моя семейная жизнь обречена. Я могла стать причиной гибели ребёнка. В палате у Софьи были её мама и Артём.
– Явилась, – поглядев на меня, сказал сын. – Ну и как же нам всем жить дальше?
Мама Софьи не знала, в чём причина такого поступка дочери. Она держала её за руку, плакала и только спрашивала:
– Почему? Дочка, почему?
Я навещала девочку каждый день, ей стало лучше. Сын со мной не разговаривал. Антон оставался в счастливом неведении, мы с сыном не открыли ему наш страшный секрет. Однажды я, как всегда, пришла к Софье и застала там её маму Анну Борисовну.
– По-хорошему, вас надо убить, – сказала она мне. – Софья рассказала мне историю своего отравления. Она испугалась, что переспала с родным братом. Это показалось ей таким кощунственным, что она решила умереть, но не жить с таким позором. Я бы ни за что не рассказала вам свой секрет, но мне жалко дочь, она любит Артёма. Я ещё помню, как в таком возрасте обострены все чувства. Я не хочу потерять дочь, поэтому расскажу вам правду. Софья не дочь Павла. Я обманула его и вышла замуж, будучи беременной от человека, которого любила больше жизни, но он наплевал на меня.
В отличие от моей новости, буквально убившей Антона, новость Анны Борисовны возродила Софью к жизни.
– Мама, а ты не обманываешь меня? – спросила она с недоверием.
– Павел стопроцентно не твой отец. Будь спокойна, Артём не твой брат. Можете сделать экспертизу.
С сыном я помирилась, он меня простил, только сказал, что всё тайное рано или поздно становится явным и врать вредно для жизни. И для своей, и для чужой.
