Василиса Т. делится с читателями Myslo историей своей жизни.
Мне до сих пор больно вспоминать всю эту историю, хотя сейчас у меня уже другой муж, дети, вокруг – другой город и люди. Я очень счастлива в своей новой жизни, но есть внутри заноза, которую тронешь – и болит… В том числе и потому, что я не понимаю, из-за чего всё произошло именно так, а не иначе. И копаюсь в себе, в воспоминаниях, каждый раз эту занозу задевая…
Мы, женщины, любим воображать всякие глупости. Едва познакомившись с мужчиной, мечтаем о том, как назовём наших общих детей. Ещё даже и секса-то не случилось, а домик окнами в сад и «долго и счастливо» – вот они, уже нарисовались… А он между тем чаще всего хочет хорошо провести время с симпатичной девушкой и матримониальных планов на её счёт не строит. Налицо несовпадение намерений, которое потом приводит к слезливым выяснениям отношений. Как проще было бы жить, если бы мужчины и женщины говорили друг другу правду! Вот если бы эти двое сразу сказали друг другу:
– Детка, рассчитываю на качественный секс.
– Дорогой, а я хочу в загс.
Ну и разбежались бы, чтобы не дурить друг другу голову...
…Такие мысли блуждали в моей голове в совершенно неподходящий момент: у нас в офисе шёл корпоративный тренинг, и мне сейчас полагалось думать о росте объёмов продаж, мотивации и работе с возражениями
А я уже представила, какими красивыми получились бы у нас дети с этим потрясающим мужчиной, которого головной офис прислал нас обучать.
Очевидно, мои флюиды оказались сильны. Или, может, мой взгляд был слишком красноречив. Как бы то ни было, в тот же вечер мы уже сидели в ресторане с Матвеем (именно так звали нашего тренера по обучению). Он, как и днём на тренинге, говорил что-то умное, а я, как дура, сидела и взвешивала «за» и «против». Нужно ли мне сейчас взять его в охапку и потащить к себе домой? Или, может, стоит поберечь своё душевное спокойствие? А вдруг он ворвётся в мою жизнь, наследит в моей душе грязными ботинками и уйдёт? …Я машинально качнулась на стуле, посмотрела под стол: обувь у Матвея была идеально чистой. Я заулыбалась, мысленно назвав себя сказочницей-идиоткой: ещё ничего между нами не было, а я уже горюю над своим разбитым сердцем. Конечно, я сейчас не остановлюсь. Не хочу никуда бежать и ни от чего отказываться.
Само собой, решение было поспешным. Как и все мои поступки в истории с Матвеем. Но ведь если бы мы всё могли бы предусмотреть, жизнь была не такой интересной, правда? В тот вечер после ресторана мы набросились друг на друга прямо в его машине и не могли расстаться до утра. А после встречались каждый вечер – у меня, в машине, даже в офисной переговорной, когда все уходили домой. Это было каким-то безумием, я не контролировала себя, у меня темнело в глазах, едва я слышала его голос. Никогда не пробовала наркотики, но, наверное, так и бывает у наркоманов, когда нужна доза. Когда ломает и колбасит, трудно дышать, разговаривать, есть, спать. Когда не хочешь никого видеть и слышать – лишь бы он позвонил, приехал, обнял. Доза, недолгий кайф – а потом пустота, потому что мы разъезжались в разные концы города, где у каждого была своя жизнь…
Матвей не подпускал меня к себе слишком близко. Я не была у него дома, не была знакома с его друзьями, родителями, как и он с моими, – всегда под разными предлогами избегал совместной поездки к ним. Он никогда не оставался у меня на ночь. Почему? Может, потому что он меня не любил и не хотел ничего серьёзного? Но как поверить в это, если он был со мной каждый день, а когда уезжал в командировки, без конца звонил и писал? Разве так бывает, когда не любишь?
Я только позже осознала, что за всю историю наших отношений слишком часто приписывала Матвею мысли и чувства, которых у него не было, и оправдывала его поступки мотивами, которые придумывала сама. Ставила себя на его место, не осознавая, что он может действовать по одному ему ведомому сценарию. Почему мы никуда не ходим вместе? «Наверное, потому что ему слишком хорошо вдвоём со мной и ничего больше не нужно», – думала я. Почему не остаётся ночевать? Наверное, стесняется чего-то. Какой глупостью, бредом были все мои предположения!
Один-единственный откровенный разговор мог бы расставить всё по своим местам.
Но я предпочла этот разговор не заводить: слишком дрожала над нашими отношениями и боялась спугнуть своё счастье неосторожными вопросами.
Поэтому я просто мечтала: о том, как мы поженимся, как у нас будут дети – желательно трое…
И где-то наверху меня, видимо, услышали. Я забеременела.
Это выяснилось спустя полгода после нашего знакомства и накануне нашего первого совместного отпуска. Уж не знаю, как он решился на это – провести целых две недели только со мной.
Но я сияла – и от предвкушения поездки, и от новости, которую готовилась ему сообщить.
– Матвей, предлагаю тебе после отпуска переехать ко мне, – я выпалила эту фразу, сама не веря своей смелости. Он в этот момент пытался застегнуть мой чемодан. Услышав мои слова, как будто окаменел и поднял на меня взгляд с немым вопросом.
– У нас будет ребёнок. Мне кажется, будущим родителям логично жить вместе, – я пыталась говорить с улыбкой, но получалось плохо, потому что он стоял, как истукан. Как будто ему только что сообщили о смерти близкого человека. Мне стало страшно. Почему он ТАК молчит?
– Матвей, ты как будто совсем не рад?
– Нет! Нет! Нет! – выкрикнув эти слова, он выбежал, хлопнув дверью.
Не знаю, сколько часов я просидела в оцепенении. За окном свет успел смениться темнотой, потом снова светом, зазвонил поставленный на шесть утра будильник – в это время мы должны были встать и ехать в аэропорт.
Поднявшись выключить его, я увидела, что за время моего ступора на телефон пришла SMS-ка от Матвея:
«Вася, прости, но я не могу. Не спрашивай ни о чём. Прощай».
Каждое слово на дисплее было как будто ударом под дых. Голова закружилась, но я заставила себя набрать:
«Если тебе будет проще жить без меня, значит, ты всё делаешь правильно. А если нет, если ты меня на самом деле любишь, то не должно быть никаких причин, которые могут заставить тебя всё прекратить. Потому что любовь – главное, а всё остальное неважно. Если вдруг ты когда-нибудь поймёшь, что ошибся и не должен был говорить того, что сказал, я буду очень рада».
Не в силах больше сдерживать тошноту, я побежала в ванную, споткнулась о лежавший на полу чемодан, упала. Перед тем как провалиться в черноту от жуткой боли, я успела прочесть его ответ:
«Я не собираюсь ничего понимать».
После ухода Матвея я почувствовала дурноту, побежала в ванную, упала, споткнувшись о чемодан, и потеряла сознание. Очнулась спустя несколько часов и увидела, что подо мной растеклась лужа крови. Как выяснилось позже, моя беременность закончилась, едва успев начаться. Попыталась встать, но не смогла – адская боль в ноге не давала даже пошевелиться. Хорошо, что телефон валялся рядом. Звонок, мама, скорая, больничная палата.
Я ухитрилась сломать ногу так, что кость буквально разлетелась на осколки. А несколько часов обморока на холодной плитке пола обернулись воспалением лёгких. И вот я уже лежу, прикованная к странной конструкции на больничной кровати: нога подвешена, чтобы что-то там, в ноге, вставало на место. Родители настаивали на операции, но врачи объяснили: пока есть пневмония и держится температура, мне придётся лежать и терпеть.
А мне было всё равно. Какая разница, что будет с ногой, если я не понимаю, для чего жить дальше? В голове была оглушительная пустота, в груди – такая боль, как будто вырвали половину сердца. Мне казалось, что я дышу через раз, и с каждым вздохом – всё реже, а лучше было бы и вообще не дышать, потому что – зачем?..
Напротив окон палаты находился больничный морг. Рядом с ним время от времени появлялись заплаканные люди, горевавшие над близкими, лежавшими за дверью. И я мечтала тоже быть там, внутри, чтобы не было боли, пустоты, отчаяния… Я не ела ничего, что мне приносили. Выбрасывала лекарства, пинала медсестру, приближавшуюся ко мне со шприцем. В итоге к ноге на привязи добавились ещё и привязанные к краям кровати руки и капельница в вене. Мама сутками дежурила рядом, а я гнала её, потому что мне не нужны были эти жертвы.
Зачем они держали меня, когда больше всего на свете я мечтала, чтобы меня отпустили навсегда?!
В Семашко в ту пору двери в палаты почти всегда были открыты. Больные прогуливались по коридору и глазели на товарищей по несчастью.
– Васенька, вот мужик-то на тебя пялится! – сказала однажды баба Маня с соседней кровати. – Уже который день у двери кружит.
– Больной, что ли?
– Да не больной! В платную палату к другу приходит. Какой мужик-то! Настоящий полковник!
На следующий день на моей тумбочке появился букет тюльпанов. «Матвей?..» – промелькнула робкая надежда.
– Полковник! – с придыханием сказала баба Маня.
Назавтра у кровати стоял торт из мороженого. Оригинальный сюрприз для человека с воспалением легких! Я попросила бабу Маню разрезать подарок и угостить всех. Сама отвернулась к окну, но бабули так восторженно квохтали над угощением, что я невольно заразилась их настроением и через минуту уже смеялась над тёть Светой, пытавшейся удержать блюдце в загипсованной руке, и над ВальИванной, которая ела мороженое и от удовольствия закатывала глаза. На мгновение из-за косяка двери выглянуло мужское лицо, подмигнуло мне и исчезло.
С того дня что-то вдруг изменилось. Поползла вниз температура, вскоре мне назначили операцию, и вот я уже ковыляю по больничному коридору, в гипсе и на костылях, и готовлюсь со дня на день выписаться. Дойдя до боковой лестницы, я обнаружила там того мужчину, который порадовал моих бабок мороженым.
– Ну что, домой собираешься? – спросил он, улыбнувшись.
– Откуда вы знаете?..
– У нас повсюду свои люди, – отшутился мужчина. – Можно, я тебе кое-что скажу на прощание? Любовь всегда даётся людям на двоих. Если ты любишь, а он нет – значит, это не любовь вовсе, а ты себе что-то придумала. А он – не тот человек, который тебе предназначен. Поэтому больше не умирай из-за своих фантазий, ладно?
– Ладно, – ошарашенно ответила я. – А вы правда полковник?
– С чего ты взяла?
– Бабули вас так называют.
Он засмеялся, чмокнул меня в щеку и убежал вниз по лестнице.
Спустя несколько месяцев я вышла на работу. Боже, как я этого не хотела и как боялась! Ведь Матвей по-прежнему наведывался в наш офис с тренингами, о чём мне рассказывали навещавшие меня коллеги. Но всё обошлось: в первые дни после моего возвращения он не появлялся.
А потом начальник неожиданно предложил мне возглавить наш новый филиал в Новомосковске. «А что меня тут держит?» – подумала я и согласилась.
Следующие месяцы превратились в весёлый кошмар: то, что начальник назвал филиалом, на деле оказалось помещением с голыми стенами и кучей несогласованной для открытия документации. Я, бухгалтер и айтишник – вот и все три калеки, которые должны были за несколько недель превратить руины в конфетку и встретить клиентов хлебом-солью. Мы как заведённые бегали по чиновникам, ругались с рабочими, буквально среди цементной пыли проводили собеседования с будущими сотрудниками. Думаю, на тот момент это и спасло меня от тоски и ощущения безысходности. Ведь время и слова моего больничного знакомого меня не вылечили: я по-прежнему думала о Матвее и о том, почему он ушёл. Может, он чем-то болеет и не может иметь здоровых детей? Или просто я была недостаточно хороша для него?.. Однажды, засидевшись в будущем офисе допоздна, мы распили с айтишником Димкой бутылку водки. Нализавшись, я излила ему свою печаль:
– Дим, ты как мужчина чем можешь объяснить его поступки?
– Я думаю, он просто лузер. Лузер, боящийся ответственности, поняла? Он боится строить нормальные отношения, и у него их наверняка никогда и не было до тебя. Это же так необременительно: познакомился, недельку-другую пообщался, а чуть что не так – убежал без всяких обязательств. Он ведь тебе никогда ничего не обещал, так? А ты и спросить о чём-либо боялась, только в рот ему смотрела, ничего от него не требовала, вот почему он так долго с тобой продержался. Знаешь, что я тебе скажу? Он просто придурок, что тебя отпустил. А тебе повезло, что твои пути с этим уродом разошлись. И не пускай его больше в свою жизнь даже на миллиметр!
Расставшись с Матвеем, Василиса переживает длительную болезнь, выздоравливает и пытается начать жизнь с чистого листа, переехав в другой город. И не подозревает, что странное знакомство в больнице вот-вот перевернёт её жизнь…
После всех дрязг и нервотрёпки наш филиал наконец-то открылся, и жизнь стала более размеренной. За предыдущие бешеные месяцы я уже и забыла, как здорово бывает валяться на диване перед телевизором, высыпаться по ночам, в выходные не торопясь наводить порядок дома. И даже одиночество не тяготило: история с Матвеем меня настолько опустошила, что не хотелось никого рядом.
Но Богу видней, как нам будет лучше. И вот однажды морозным февральским вечером в супермаркете я почему-то впала в ступор перед холодильником с мороженым.
– Горло застудишь, Василиса. Не сезон сейчас для мороженого, – произнёс над моим ухом смутно знакомый голос. Тот самый мужчина из больницы, Полковник. Он стоял рядом со мной и смотрел насмешливо.
– Не сезон – это когда приносят мороженое больным с температурой, – в тон ему ответила я.
– Ну, это как посмотреть, – Полковник достал из холодильника торт из мороженого, взял меня за руку и сказал: – Пойдём ко мне в гости. Дочка котлет нажарила, жаждет угостить кого-нибудь кроме меня.
И я пошла. Таким от него веяло спокойствием и надёжностью, что я ничего не испугалась. Дома нас встретил запах котлет и девочка лет шестнадцати.
– Красивая, – сказала она, обратившись к отцу. – Ты первая, кого он сюда привёл. Значит, хороший человек, – эта фраза уже адресовалась мне. – Идите мыть руки – и за стол.
– Вы с ней всегда всю правду в глаза рубите? – спросила я у Полковника.
– Почти. Честным и открытым жить легче.
За тот вечер он рассказал мне, что был женат очень давно и недолго, а Марина – дочка его сестры, погибшей много лет назад.
Рассказал о том, что он на самом деле военный в отставке и действительно дослужился до полковника. И о том, что то мороженое, которое он принёс мне, когда я болела пневмонией, появилось не просто так:
– Надо было как-то вывести тебя из себя, а то ты слишком глубоко туда ушла. Для этого пришлось разорвать шаблон. Получилось же?
…А вскоре в моей жизни всплыл Матвей. Я теперь понимаю: нет, он не лузер, как говорил о нём мой коллега, он чудак на букву «м». Из тех, кто боится ответственности, поэтому не заводит серьёзных отношений, но любит возвращаться – чтобы посмотреть, на крючке ли ещё его жертва. И как все представители этого распространённого вида, он уверен, что его будут любить вечно, потому что он – бесподобен. Да так оно, в принципе, и есть…
Он напомнил о себе сначала sms-кой, поздравившей меня с днём рождения. Потом, когда я приехала по делам в наш тульский офис, встретился мне в коридоре и позвал пообедать. Я отказалась, но вскоре нарисовался корпоратив, не пойти на который я не могла.
С него мы уехали вместе. Я снова позволила ему залезть ко мне в душу, расковырять зажившие уже шрамы, позволила себе снова поверить в то, что он меня любит. И понять, что я его ещё люблю… Не вдаваясь в долгие подробности, скажу только, что он снова сбежал: взяв пример с Полковника, я прямо сказала Матвею, что хочу от него в подарок обручальное кольцо. И он исчез. Наверное, посчитал меня корыстной стервой.
А через месяц Полковник перевёз мои вещи к себе домой. Надо же: всё то, о чём я так долго мечтала с Матвеем, этот мужчина взял и осуществил. И теперь у меня была семья, муж, которого я встречала с ужином. И даже дочка – пусть и не совсем моя, но это было совсем не важно. В этой семье я поняла, что счастье не должно быть таким, как у нас с Матвеем, когда то и дело чуть не умираешь – то от страха его потерять, то от радости, что он позвонил. Счастье – это когда ты ничего не боишься, потому что тебя всегда поддержат, помогут, вытрут слезы, укроют одеялом холодной ночью, приготовят завтрак, чтобы дать тебе подольше поспать… Мы поженились, год спустя я забеременела, и счастье оказалось двойным – мы ждали близнецов. Съездив в отпуск в Город-у-Моря, мы все, включая Маринку, в него влюбились и недолго думая сделали решительный шаг – переехали туда. Насовсем. Ещё одна моя мечта исполнилась благодаря Полковнику. Наверное, это и есть самое главное в жизни – найти человека, с которым у тебя совпадают мечты.
И, пожалуй, на этом со словами «И жили они долго и счастливо» история могла бы закончиться. Но не только Тула – большая деревня: мир в принципе не слишком велик. И однажды на пляже в Городе-у-Моря я лоб в лоб столкнулась с Матвеем. Я много раз представляла себе нашу встречу. Придумывала, как я буду идти, такая волшебная и стройная, по кромке прибоя, а он увидит меня, ошалеет и поймёт, каким был дураком. Как в кино!
Но фильм получился слегка комедийным. Мы с Полковником на четвереньках выползали из моря. У меня на спине сидела дочка Манька, вцепившись в мои волосы, от чего я придурочно повизгивала. Полковника оседлал сын Ванька, и они с улюлюканьем, изображая коня и всадника, выбирались из воды. Море было неспокойным, мы все были по уши в песке и водорослях. Манька покачнулась на моей спине, я в очередной раз взвизгнула, испугавшись, что она упадёт, и тут же почувствовала, что ребёнка кто-то подхватил.
– Матвей, ну ты же сейчас будешь весь мокрый и в песке! – с упрёком сказал женский голос.
– А мы разве не за этим на море приехали? – иронично произнёс мужской, настолько до боли знакомый, что я зажмурилась и хотела нырнуть обратно, лишь бы не слышать, не видеть и не верить, что он сейчас рядом со мной. Но я не имела права на побег: на руках у Матвея сидела Манька, дёргая его за нос, в двух шагах от нас за этой сценой с любопытством наблюдал Полковник.
Пришлось вежливо улыбаться и поддерживать разговор. Девушку, которая стояла рядом с ним, Матвей представил нам как свою коллегу. Меня ей – как коллегу бывшую.
Поболтав, мы договорились вечером погулять по набережной. И конечно, вечером все передумали: Полковник предпочёл посмотреть новый фильм и сказал, что останется с детьми дома, подруга Матвея затемпературила. На набережной оказались мы вдвоём: он и я.
Мы неторопливо шли и болтали ни о чём, вечернее солнце мягко гладило нас своим ненавязчивым теплом. Но южная погода непредсказуема: в считанные секунды налетел ветер и полил такой ливень, что потоки воды едва не сшибали с ног. Мы добежали до ротонды, забились под её купол. И нас, как раньше, буквально швырнуло друг к другу.
«Люблю тебя», – прошептал он между поцелуями.
– Матвей, ну почему всё так?..
– Не спрашивай ни о чём…
…Один мой знакомый как-то сказал: «Мы будем всегда мечтать о том, чего однажды не смогли получить. Даже если сегодня нам это уже и не нужно». Если бы сейчас Матвей вдруг достался мне с его рукой и сердцем – пожалуй, я бы уже и не знала, что с таким счастьем делать. Тем более что цену ему, Матвею, я хорошо знаю. Но вот эта незавершённость ситуации и дурацкая надежда на то, что всё может быть по-другому, не позволяют моей душе его отпустить. И пока я не пойму и не отчаюсь окончательно – буду мечтать о нём и мучиться. Или я опять придумываю?..
фото Fotolia/PhotoXPress.ru
Хотите поделиться своей историей? Присылайте на [email protected]
