Поработав над книгой, я уже никогда над такими анекдотами не смеялся: всё в них выдумки. Это и есть великая иудейская правда!
Еврейское мифотворчество
Нет наций «хитрых» и «расчётливых», есть хитрые и расчётливые люди. В любой нации. Это мнение учёных. Но кто их в России слушает? Тогда извольте — факты…
Первый кинотеатр в Туле открыл еврей Мендель Фридман (чего это ему стоило в «русской» Туле — вот настоящий анекдот!). Первый зоопарк туляки увидели благодаря еврею Ходасевичу, Тульскую филармонию создал и выпестовал еврей Иосиф Михайловский, а тульская «оборонка» своим взлётом обязана еврею Борису Львовичу Ванникову (министр сельхозмашиностроения), он же стоял и у истоков создания ядерного оружия.
Примеры из «простых»? Пожалуйста! Простой еврейский портной из Рославля (это под Смоленском) Иосиф Соломонович Позойский, имея целый пошивочный цех, в 1941-м купил вагон, чтобы вывезти в Казахстан… нет, не оборудование и сырьё, а своих рабочих с их скарбом и семьями! А еврей Зильберман Мордко Мовшевич был в качестве портного прикреплён к Первому линейному казачьему полку — это для тех, кто верит во «вражду казаков и евреев».
Все перечисленные имеют прямое отношение к Туле. Я расскажу про одного из своих героев.
«От винта!»
Он не «занимался», а жил искусством. Он любил музыку, и она отвечала ему взаимностью. Он всё делал по-настоящему и того же требовал от других. Он около сорока лет руководил Тульской областной филармонией, прославив её на весь мир. Он — Иосиф Александрович Михайловский, легенда в мире музыки…
1937 год. Страна грезит героями-лётчиками, и в школах Москвы активно работают офицеры-агитаторы из Энгельсской авиашколы, лучшей в СССР. Статному пареньку-выпускнику офицер предлагает стать лётчиком, но тот отвечает, что хочет заниматься музыкой. Лётчица Марина Раскова только что установила мировой рекорд дальности полёта, и доводы паренька офицер легко парирует: «Раскова тоже училась в Московской консерватории, а теперь летает, да ещё как! А музыкой можно и в училище заниматься: у нас есть прекрасный хор». Последняя фраза оказалась решающей, и Михайловский, а этим пареньком был именно он, стал курсантом лётного училища.
Старший лейтенант Иосиф Михайловский (справа с аккордеоном) с боевыми друзьями. Лето 1943-го, Энгельсское лётное училище
В биографии Михайловского всё так, будто сама судьба о нём заботилась. Родился в Харькове 1 февраля 1920 года. В 1930-х гг. отца перевели в Москву, и сын председателя Замоскворецкого райисполкома ходил в московскую школу и жил в районе, где на 286 тысяч жителей приходилось 56 библиотек и 16 ДК! Иосиф брал уроки у известной пианистки Елены Бекман-Щербины. К 10-му классу за активное участие в самодеятельности его премировали поездкой в Ленинград.
Исаак Дунаевский, в восторге от игры Михайловского, подарил ему ноты с личным автографом и пожеланиями во что бы то ни стало заниматься музыкой.
Иосиф выполнит наказ. Но пока 1940 год, и отличник Михайловский — инструктор в школе. Он летает и занимается с хором лётчиков при Доме офицеров. К окончанию войны певческий коллектив получит высокое звание хора окружного значения. Курсанты шутили, что Энгельс теперь, как столица, ведь здесь есть оперный театр!
Летал Михайловский так, что спустя 20 лет начальник училища, уже генерал-лейтенант Илья Давидович Удонин, специально пришёл на концерт тульского хора в Дом офицеров города Энгельса, чтобы повидать своего шеф-пилота и признаться ему: «Ты — лучший пилот из всех, которые мне встречались!»
Но мы забежали вперёд. Начало войны Михайловский встретил командиром звена. За всю войну инструктор Михайловский подготовил 500 лётчиков-истребителей, но его вклад в Великую Победу этим не ограничился. В 1942-м фашисты рвались к Сталинграду, и училище в полном составе перебросили на Сталинградский фронт. Коллега Михайловского по училищу, Герой Советского Союза Марина Раскова, готовила женщин-лётчиц — их фашисты называли «ночными ведьмами». Враги не знали, что на ночных бомбардировщиках летали не только дамы. Старший лейтенант Михайловский выполнял работу военного лётчика: на ночных бомбардирдировщиках доставлял оружие и боеприпасы партизанам.
Ему удалось выжить, отточив до совершенства то, что в народе именуют «шестым чувством». Он научился предвидеть опасность. Сам маэстро вспоминал один показательный случай. Все лётчики были обязаны совершать в год по три прыжка с парашютом.
Пилоты не любят покидать борт — это противоречит профессиональной этике.
Михайловский не был исключением: за 1942 год совершил два прыжка, а вот прыгнуть в третий раз всё не было случая. И вот наконец в составе группы курсантов он полетел выполнять недостающий прыжок. «Ан-2» вышел в заданный квадрат, и группа парашютистов оказалась в воздухе. Вариантов нет: тем, кто сомневается, помогает пинком бортмеханик. Михайловский выходит к люку и… замирает: «Не могу прыгать!» — кричит он механику, а тот не решается толкнуть офицера.
«Ан-2» приземлился с Михайловским на борту. Неотработавший парашют цепляет на себя укладчица — ей тоже полагается прыгнуть. Она ещё не знает, что это её последний прыжок: парашюты не раскрылись, ни основной, ни запасной, и девушка погибла.
Сила искусства
Михайловский начал работу в Тульской филармонии, которая, по выражению супруги маэстро Галины Кирилловны, напоминала «курятник»: это было старинное здание на углу улиц Советской и Жуковского. После филармонию перевели в Красноглазовский переулок, затем на улицу Каминского, 33. Это здание уже считалось хорошим, хотя концертный зал отсутствовал. Михайловский доказывал чиновникам, что филармония без концертного зала, как авиаполк без аэродрома, но метафору не поняли.
Чиновников устраивало, что и без концертного зала филармония отлично справлялась: в Тулу приезжают на гастроли известные артисты и коллективы с мировым именем. Тогда и сложилась традиция: если Тульская филармония открывает сезон, то первый концерт даёт или симфонический оркестр под управлением Евгения Светланова, или Святослав Рихтер. В 1957 г. Тульский государственный хор становится лауреатом Всесоюзного фестиваля в Москве. Это первая крупная победа и самого Михайловского, которого тут же назначили директором и художественным руководителем филармонии.
В Тульскую филармонию нередко заглядывали заграничные звёзды джаза – просто помузицировать…
Тульский хор объездил с гастролями весь Союз от Североморска до Украины, Крыма и Тбилиси, от западных границ России до Омска и Новосибирска. Хор всегда принимали на ура. Михайловский вспоминал, что как-то во время выступления в одной из колоний он услышал, что кто-то стремительно вышел из зала, хлопнув дверью. Маэстро решил непременно узнать, что именно так не понравилось мальчику-заключённому. Правда поразила: подросток покинул зал, потому что не смог сдержать слёз восхищения от музыки, а плакать при всех на зоне — плохой тон.
С гастролями в Тулу всё чаще приезжали Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Леонид и Павел Коганы, Мстислав Ростропович и Галина Вишневская. Тёплые отношения сложились у Михайловского с Леонидом Утёсовым, артист даже упомянул Тулу в своих стихах:
С песнею в Орле и в Туле
Я сквозь все прошёл бои,
Их не раз мне пели пули —
Фронтовые соловьи!
Приезжих знаменитостей семья Михайловских обязательно приглашала в гости, где супруга маэстро Галина Кирилловна угощала их своими «фирменными» пельменями. Посиделки с друзьями могли длиться до пяти утра…
Друзьями семьи Михайловских были Мстислав Ростропович, Елена Образцова и Махмуд Эсамбаев.
Елене Образцовой Иосиф Александрович лично устроил экскурсию в Ясную Поляну.
Фабрика звёзд
Михайловский мог достать любого артиста и разместить звезду так, что знаменитость обязательно захочет приехать ещё. Иосиф Александрович мог и о гастролях договориться, и смету составить, и кое-что объяснить строителям, причём на их же языке… И при этом Михайловский — гениальный дирижёр и талантливый аккомпаниатор. Хору приходится выступать по области, а это не только сельские ДК, это порой открытое поле, где из инструментов — только аккордеон худрука Михайловского…
В 1960-е годы филармония стала «тульской фабрикой звёзд», в ней формируются ВИА «Электрон», джаз-оркестр под управлением джазовой легенды Анатолия Кролла. В этом оркестре солировали будущие звёзды В. Пономарёва, В. Мулерман и В. Макаров, ансамбль цыганской песни «Чёрный жемчуг», появились и артисты оригинального жанра.
Друг-маэстро и «Чёрный жемчуг» – ну что ещё может так порадовать отдыхающего в пансионате? 1960-е, Тульская область.
Тульская филармония хорошо зарабатывала с такими коллективами и таким администратором, как Михайловский. Филармония смогла выделить 100 000 рублей Борису Санкину на костюмы! Для сравнения: в ту пору один номер стоил 5 рублей. Алла Пугачёва за концерт на стадионе «Арсенал» получала 45 рублей (Михайловский платил ей двойной гонорар — 90 «рэ»). Коллективы филармонии зарабатывали, давая 10 000 концертов в год!
Профессионализм Михайловского был настолько высок, что его мнению доверяли в Министерстве культуры РСФСР: если маэстро считал, что тот или иной номер достоин высокой сцены, то упомянутый номер эту сцену получал.
Дисциплинарный… коллектив
Может сложиться впечатление, что Михайловский был «мягким и пушистым». Спешу вас в этом разуверить. Человек, прошедший войну, воспитавший пять сотен лётчиков-истребителей, человек, стремившийся всё делать идеально, не мог быть мягким. И он им, конечно, не был. Маэстро справедливо считал, что в музыке всё должно быть идеально.
Солисты хора вспоминают: «Ему даже слов не надо было, он мог так посмотреть, что волосы на голове вставали дыбом. Да и не любитель он был разговоры разговаривать, у нас планёрки дольше 10 минут не длились: за это время все коллективы успевали отчитаться о том, что уже сделано, и узнать, что ещё сделать предстоит».
Если маэстро видел фальшь, халтурщик слышал короткое: «Пошёл вон со сцены!» Мешкать было нельзя, поскольку могли последовать эпитеты и увольнение. Эпитеты были исключительно литературными: «дубина» (это любимое), «подонок», «шизофреник» и «сволочь» — это универсальное. Когда эпитетов было недостаточно, в артиста летела пепельница (маэстро дымил с интенсивностью паровоза). Бросал маэстро не прицельно, ругал заслуженно, а увольнял от силы на день. Артист, которого накануне выгнали, наутро приходил и снова устраивался на работу. Люди отдавали себе отчёт, что работают в одном из лучших коллективов страны, поэтому каждый знал: если уж тебя выпустил на сцену сам Михайловский, то ты достоин любой мировой сцены! Производственную дисциплину Михайловский держал на военном уровне и сообразно этому карал тех, кто эту дисциплину нарушал.
Михайловский с дочкой Татьяной. Тула, начало 1960-х.
Как-то тульский хор собирался на гастроли в Ефремовский район. Дорога дальняя, поэтому выезжали рано. К тому времени водитель автобуса с помощью водки довёл себя до непотребного состояния. Взбешённый худрук выволок из кабины эту «пьяную прокладку между рулём и сиденьем», первым же ударом отправив в нокаут, и сел за руль сам. В тот день он был и худрук, и аккомпаниатор, и шофёр.
Однажды на гастролях в Суворовском районе автобус с артистами остановили якобы для проверки документов.
Подвыпивший сержант вымогал деньги, и водитель позвал маэстро. Михайловский с лёту отвесил сержанту мощную оплеуху.
Худрука тут же окружил наряд: все пятеро автоматчиков были «под градусом». Михайловский сунул под нос сержанту своё удостоверение почётного милиционера: «Чтобы завтра в 8.00 вы были в районном УВД!» Наутро все пятеро были уволены из органов.
Михайловский с каждой проблемой разбирался, как со своей собственной. Такое отношение едва не стоило ему жизни: он трижды попадал в аварии. Это породило устойчивый слух о том, что маэстро был рассеянным. Как-то не вяжется с образом боевого лётчика. Аварии — доказательство того, что любую возникшую проблему Михайловский всегда решал сам.
Пенсионер федерального значения
В 1967 г. худруку и главному дирижёру хора Михайловскому было присвоено почётное звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР», а в 1988-м — «Народный артист России». Но в 1993-м он в очередной раз повздорил с начальством по линии культуры и сгоряча написал заявление об уходе. Заявления темпераментный худрук писал много раз, но это стало последним: его подписали. Михайловский ушёл на пенсию.
«Пенсия» длилась один год: Михайловский вернулся, правда, не в директорское кресло, а чтоб создать новый проект — оперную студию. Размах — не чета прежнему, но это было лучше, чем ничего. Планировалось сделать концертные постановки опер «Евгений Онегин»
Михайловский стал, возможно, первым человеком, который горел на работе, но сгорел без неё. Все, кто его знал, едины во мнении, что Михайловский не смог жить без филармонии.
Автор: Андрей Дремизов
