Для Тулы его недолгое, всего в три года, время пребывания на посту главного городского начальника стало поистине историческим. Именно благодаря Алексею Ивановичу в городе появилась электростанция.
Алексей Мосолов.
Центр освещения
Городским головой Мосолов был избран в 1898 году. За это время при его поддержке было создано Тульское городское попечительство о бедных, был заложен новый храм женского монастыря — церковь Успения Пресвятой Богородицы. Мосолов не только поддержал предложение поставить в Туле памятник Пушкину в связи с приближением столетия основоположника русской литературы, но и добавил недостающие деньги из своего кармана.
На памятник Пушкину А. Мосолов пожертвовал свои деньги.
На Посольской улице, нынешней Советской, позади новых торговых рядов и рядом с толкучим рынком была на пожертвования построена часовня св. Феодосия Черниговского, прославившегося чудесами и исцелениями и глубоко почитаемого среди православного народа. Ее освящение прошло в сентябре 1899 года. При богослужении по этому поводу присутствовали вице-губернатор, князь
Часовню Феодосия Черниговского просто так было не найти — она располагалась за Новыми торговыми рядами, у толкучего рынка.
Главным же детищем Мосолова на посту головы стала городская электростанция. Тула была одним из первых губернских городов России, где начали вырабатывать электричество. При том, что отношение к этому новому виду энергии было самое противоречивое. «Электричество — это одно жульничество. Всунут туда уголек и думают глаза отвести», — говорил герой чеховской «Свадьбы». Ну и дальше — хлеще. «Нет, брат, уж ежели ты даешь мне освещение, то ты давай не уголек, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь зажигательное, чтобы было за что взяться! Ты давай огня — понимаешь? — огня, который натуральный, а не умственный».
Церковь Успения пресвятой Богородицы была заложена при городском голове Алексее Мосолове.
Свою лепту вкладывали в представление о натуральном, а не умственном огне и научные светила, которые вели большую дискуссию о пользе и вреде искусственного света и о том, защищены ли глаза от ослепительного действия источника света и не накаливаются ли им, в смысле светом, глаза и вся голова работающего. Чтобы сегодняшние люди понимали — под ослепительным светом понимались лампочки в шестнадцать свечей.
У гигиенистов даже не было общего мнения о том, достаточно ли, чтобы был освещен только рабочий стол или нужно освещать всю комнату. Доктор Кац, занимавшийся исследованием влияния искусственного освещения на человеческий организм, в своей публикации в журнале «Русский врач» считал, что переходы между освещенным предметом занятий и темными стенами комнат не успокаивают, а, напротив, утомляют глаза. Полумрак рабочей комнаты вредно влияет на умственную деятельность. В 1900 году из психической лаборатории профессора
И вот при эдакой сумятице в головах, в период, когда Тулу больше занимал промышленный кризис, безденежье и сокращение рабочих мест на оружейных заводах, Мосолов начал договариваться с обществом русских электротехнических заводов «Сименс и Гальске», которое уже электрифицировало Зимний дворец и построило электростанцию в Москве. Именно проект фирмы «Сименс и Гальске» одобрила тульская Дума. Будущая станция должна была работать на нефти, которая, по расчетам, считалась выгоднее угля. А кроме того, стала первой в России установкой постоянного тока по двухпроводной системе с напряжением в 240 (210) вольт. Даже за границей подобные установки были в диковинку — они стали применяться только в 1899 г.
Электростанция, несмотря на спорное место ее размещения, стала гордостью Тулы.
Девятого ноября 1900 года тульская электростанция вступила в строй и дала первый электрический ток. Целый год она работала без передачи городу, а выявленные недоделки и поломки в течение этого гарантийного периода устранялись за счет «Сименс и Гальске». Только в ноябре 1901-го станция со всеми устройствами была передана комиссии городского управления.
С сегодняшней точки зрения выбор места для размещения электростанции на территории кремля очень спорный. Но тогда были свои резоны. Во-первых, кремль традиционно считался городской управой скорее обузой, чем историческим памятником. А потом гласные городской Думы посчитали нахождение станции именно в этом месте удобным по той причине, что кремль «представляет собой центр освещения и, кроме того, находится вблизи воды».
Центральная электрическая станция имела в то время три водотрубных котла системы «Фицнер и Гампер» по 100 квадратных метров поверхности нагрева, отапливаемых нефтью. Паропроводы от котлов к паровым машинам были изготовлены фирмой «Франц Зейферт». Три паровые машины вертикального типа имели мощность около 130 лошадиных сил и соединялись с динамо-машиной ременной передачей. Ток давали три динамо-машины завода «Сименс и Гальске» по 84 кВт каждая. Из трех комплектов один был запасным на случай поломки. Станция освещала около 400 тульских домов, зал Дворянского собрания и несколько заводов. На главных улицах в конце 1900 года заработали первые линии уличного освещения с дуговыми фонарями.
На территории электростанции, кроме производственных корпусов дымовой трубы, нефтяного бака, подсобных помещений, в зданиях старых торговых рядов располагались квартиры старшего машиниста, электромонтеров, кочегаров, кузнеца, ночного сторожа. Заведующим был
Реклама ламп американского освещения в «Тульской молве».
При устройстве электрического освещения в Туле Мосолов особенно настаивал на необходимости в установке аккумуляторов и впоследствии отстаивал эту идею в Думе, проявив себя человеком передовых в техническом отношении взглядов. Возражали ему по той же причине, по какой сомневались в строительстве станции, — денег у города было мало, очень мало. Но уже данные первого года эксплуатации станции показали, что машины работают экономично при полной нагрузке, для которой они и построены, только два-три часа в сутки. В результате на выработку одного киловатт-часа уходило 2,24 килограмма нефти, а должно было быть более чем в полтора раза меньше — 1,4 килограмма. Чтобы уменьшить расходы на нефть, необходимо так приспособить работу машин, чтобы они работали всегда при полной нагрузке. А это возможно при установке аккумуляторной батареи. К концу 1901 года это было воплощено, и установка аккумулятора сделала производство более рентабельным.
Новый этап в жизни электростанции стал дембельским аккордом для Мосолова — вскоре он покинул пост городского головы.
Служащие городу
В качестве руководителя города Алексей Иванович оставил о себе неоднозначное мнение. Говорят, что был он человеком энергичным и самовластным. Не стеснялся резко обрывать даже влиятельных гласных. Мнений, казавшихся ему вздорными, не терпел. Держал себя свысока, никаких уступок никому не делал. Городская Дума при Мосолове чувствовала себя не в своей тарелке — он ведь даже не был лидером большинства. Всего лишь богатый землевладелец, лично с интересами городских сословий ничем не связанный и совершенно сам по себе. В довершение к этому барин, и большой барин Мосолов гораздо больше любил административно управлять, чем хозяйничать, вникая в детали денежных расчетов.
В январе 1901 года заслуги Мосолова перед городом императорским указом были отмечены орденом Св. Анны 3-й степени.
Но расставание с постом городского головы вышло трогательным. На прощание Мосолов дарил всем свои фотокарточки — очень недешевый презент по тем временам.
Служащие канцелярии управы во главе с городским секретарем
«При вступлении Вашем в должность Тульского городского головы Вы, как заботливый хозяин города, несмотря на массу трудов по ведению городского хозяйства и благоустройства, требующих много времени, не забыли обратить внимание на нас, скромных тружеников канцелярии городской управы, получавших в то время крайне ограниченное содержание, не соответствовавшее труду. Благодаря такому вниманию и Вашему личному ходатайству перед городской Думой содержание нам, служащим городу, было значительно увеличено».
Тут, конечно, обращает на себя внимание старомодный и весьма красноречивый оборот — служащие городу.
Далее авторы письма вспоминали, что по инициативе Мосолова Думой почти предрешен вопрос о назначении пенсии лицам, оставившим службу по болезни или неспособности к труду, и семействам, остающимся после смерти служащих.
«Эта форма помощи со стороны городского управления дает полную надежду для каждого быть уверенным, что в случае смерти семья его не будет забыта, что труд его не исчезнет бесследно. Такая надежда и уверенность вселяют большую любовь к делу, заставляют относиться честно и добросовестно к служебным обязанностям и дорожить учреждением, которое пригласило его на службу и ценит труд. В обыкновенное служебное время Вы были гуманным, справедливым начальником и снисходительным к нашим недостаткам».
Мосолов в ответ дал слово представить своих бывших подчиненных новому голове
Дело, а не разговоры
До самой революции Алексей Иванович Мосолов оставался гласным городской Думы. Был выборщиком во II Государственную Думу и в Государственный совет. 8 апреля 1906 года был избран тульским дворянством в члены Государственного совета, a в 1912-м переизбран на следующее девятилетие. Принимал участие в работах комиссий по страховым законам, об упорядочении продажи спиртных напитков, о найме торговых служащих и других. избирался членом Государственной Думы.
В 1912 году на губернском дворянском собрании он поразил всех страстной речью о том, что местные дворяне ведут себя так, как будто по всей России и, в частности, в Тульской губернии наступила спокойная нормальная жизнь, и нет волнующих вопросов. К таковым он относил хулиганство, беспробудное пьянство, падение религии и нравственности.
С началом Первой мировой войны Мосолов исполнял обязанности товарища (заместителя) председателя совета объединенного дворянства. Выступал против коренных реформ во время войны — считал, что не время этим заниматься. Был уполномоченным Красного креста в Туле. Много внимания уделял организации военных госпиталей.
Алексей Иванович также входил в особое совещание, образованное при военном министерстве. Но считал его громоздким механизмом, который тормозит работу в области снабжения армии. В него входят до шестидесяти человек, и много времени посвящено не делу, а разговорам.
До самой революции последний из Мосоловых жил в Протасове. Когда начались волнения, уехал в Румынию. Умер в 1943 году и похоронен в Белграде.
