«Оба — мои сыновья»
В Туле у входа в региональный Центр военно-патриотического воспитания открыт бюст французскому летчику, Герою Советского Союза, капитану эскадрильи авиагруппы «Нормандия-Неман» Марселю Альберу.
Тульский памятник летчику далеко не единственный в России. Однако появляться они начали недавно.
Советские военнослужащие и французские летчики третьей
эскадрильи полка «Нормандия-Неман».
До того единственным значимым напоминанием о том, как французы наравне с советскими воинами сражались на той войне, был фильм 1960 года «Нормандия-Неман», где большинство реальных персонажей выведены под вымышленными фамилиями.
Так, под именем капитана Тарасенко был представлен Герой Советского Союза летчик Василий Серегин, который родился в селе Ломинцево Щекинского района. В фильме его сыграл Николай Рыбников.
Говорят, и внешне Серегин был похож на знаменитого и любимого в стране артиста.
За время войны он совершил 332 успешных боевых вылета, сбил от 30 до 34 самолетов противника. В 1948 году он стал кавалером ордена Почетного легиона Франции, почетным гражданином Парижа.
По окончании войны Серегин сопровождал французских летчиков домой. В составе делегации СССР присутствовал на приеме у генерала Шарля де Голля.
Первый памятник «Нормандии-Неман» в России был открыт 10 октября 2007 года в Москве.
Сразу два мемориальных сооружения есть на территории Калужской области. Памятник советско-французскому боевому братству стоит в деревне Хотенки близ Козельска, где квартировали летчики эскадрильи «Нормандия-Неман». Еще один памятный знак — в Дзержинском районе Калужской области на въезде в поселок Полотняный Завод. Именно полевой аэродром Муковнино под Полотняным Заводом стал первым советским боевым аэродромом для французов.
Мемориальный знак из гранита, свидетельствующий о том, что именно здесь закончился боевой путь «Нормандии-Неман», установлен в Калининграде.
В городе Иваново был открыт памятник друзьям, ушедшим
в бессмертие — Владимиру Белозубу и Морису де Сейну.
На постаменте памятника в Иваново выбиты слова: «15 июля 1944 года французский летчик Морис де Сейн пожертвовал своей жизнью, спасая боевого товарища авиамеханика Владимира Белозуба. Вечная память героям!»
Если бы в Туле когда-нибудь вознамерились тоже поставить памятник эскадрилье, то, наверное, Морис де Сейн и Владимир Белозуб могли бы стать его героями. Ведь сдружились они как раз у нас, в Туле. Один — барон, аристократ. Другой — слегка неуклюжий, добродушный молодой человек.
Морис де Сейн прибыл в полк в январе 1944 года.
Владимир Белозуб же был простым русским парнем из села Покровское из-под Днепропетровска.
В тот день, 14 июля 1944 года, при перелете полка на аэродром Микунтаны оба друга оказались вместе в одной кабине. При этом парашют на случай чрезвычайной ситуации имелся только у пилота. Уже над Литвой, на низкой высоте, их самолет был обстрелян немцами. В кабину начал вытекать бензин, и летчику практически ничего не было видно вокруг.
С земли приказали срочно покинуть самолет, но де Сейн ответил отказом — сзади, в фюзеляжном отсеке, был Володя Белозуб.
Он несколько раз пытался зайти на посадку вслепую, и с третьего раза самолет врезался в землю. Оба авиатора погибли.
Вскоре после войны, по просьбе матери, прах Мориса де Сейна был перезахоронен в Париже. А мать героя через много лет скажет посетившему ее генералу Георгию Нефедовичу Захарову:
- Это был мой единственный сын, моя надежда, мое утешение. С его гибелью обломилась последняя веточка на генеалогическом древе нашего рода. Но иной смерти своему сыну я бы не желала.
В мирное время французские летчики, вместе со своими механиками, побывали у матери де Сейна и увидели висящие рядом портреты Мориса и Владимира. «Они оба — мои сыновья», — сказала им мадам де Сейн. Точно такие же портреты висели в селе Покровское у родителей Белозуба.
В Туле летчики «Нормандии» проходили обучение на новом самолете Як-9. Для многих из них наш город стал последним в жизни. Они погибли во время учебных полетов.
Так, 18 марта 1944 года, на выходе из тучи, столкнулись два самолета Як-9. Один из летчиков, Жюль Жуар, именно в этот день узнал о присвоении ему очередного звания младшего лейтенанта. После столкновения он успел выпрыгнуть с парашютом, но падающий самолет оторвал раскрывшийся купол, и пилот разбился при падении на землю.
«Когда нашли тело Жуара, он лежал как живой. Он улыбался, лицо его было спокойным и казалось почти счастливым», — писал в своих воспоминаниях де Жоффр.
Товарищ Жуара Морис Бурдье оставался в самолете, пока тот не врезался в землю. В апреле погиб Анри Фуко — при исполнении «бочки» самолет потерял управление и упал на землю. Фуко похоронили в березовой роще вместе с однополчанами — Жюлем Жуаром и Морисом Бурдье. После войны в этом месте, на аэродроме Клоково, был установлен обелиск. В 1973 году к нему возложила цветы побывавшая в Туле делегация французских ветеранов во главе с генералом Пьером Пуйядом. А прах Жюля Жуара, Мориса Бурдье и Анри Фуко позднее был перенесен на Введенское кладбище Москвы.
Ле Бурже, Франция, июнь 1945-го. Встреча летчиков «Нормандии» на аэродроме.
Женский вопрос
«Взлетно-посадочная полоса длиной в 1200 метров покрыта тонкой коркой льда. На заре сотни женщин приходят расчищать снег, выпадающий за ночь, — писал в своих воспоминаниях Франсуа де Жоффр. — В их руках широкие лопаты, ломы и простейшие приспособления. Их труд, тяжелый, но столь необходимый нам, можно было сравнить только с работой муравьев. Как я понял, были среди них и заключенные женщины лагеря, расположенного в нескольких километрах от нас.
Я был там однажды с Мишелем Шиком и Куниным, симпатичным советским офицером. Мы ездили договариваться о пошиве одежды из ткани, которую я привез из своего дальнего вояжа.
Лагерь был окружен сторожевыми вышками и двумя рядами высокой изгороди, между которыми находились привязанные сторожевые собаки.
В деревянных бараках, довольно удобных и теплых, работали заключенные. Мастерская пошива находилась в одном из них. Заказ принимала женщина лет 30−35, осужденная за кражу бочонка масла».
На то, что француз из добропорядочной Европы очень спокойно отнесся к посещению советского лагеря, да еще женского, конечно, нельзя не обратить внимание.
Много лет спустя после войны об этом расспросил в личной беседе уже генерала Франсуа де Жоффра дотошный тульский журналист Владислав Аникеев, с которым они встретились в Москве.
«Сохраняя абсолютное спокойствие и достоинство, генерал сказал: «Россия выиграла войну благодаря железной дисциплине, неукоснительному соблюдению законов и приказов, чего не смогла добиться Европа, быстро спасовавшая перед Гитлером. Приказ Сталина, запрещающий отступать, называли жестким, бесчеловечным. А ведь только ценой борьбы до последней капли крови был задержан враг, выиграно время для подхода сибирских дивизий и спасения Москвы. Такая же суровая требовательность была проявлена и в тылу. Я видел русский фильм о милиции, где показывали, как в Москве без суда и следствия по законам военного времени расстреливали на месте бандитов.
Бочонок масла, украденный той женщиной, даже сейчас уголовное преступление. В те же годы в России могли наказать и за буханку украденного хлеба.
Только такие меры могли заставить людей перед лицом смертельного нашествия сплотиться в одно целое и стать абсолютно надежными. Этих качеств как раз не хватило Европе. Она слишком жалела себя и была слишком дряблой».
Но женский вопрос, безусловно, не мог не волновать французских летчиков. Ведь все они были молоды, очень молоды.
Французский летчик Ролан де ла Пуап с советской девушкой-авиатехником.
Свою романтическую дружбу с Леоном Кюффо хорошо помнит Зинаида Васильевна Леонтьева, наша артистка ТЮЗа.
Роковая красавица — актриса тульского
Театра юного зрителя Зинаида Леонтьева.
«Однажды был устроен вечер, посвященный встрече с летчиками этого полка. Встреча была торжественной, потом заиграл оркестр, и мы целый вечер танцевали… Меня пригласил Жан Лемартале, мы вальсировали, и оба не могли произнести ни одного слова, так как говорили на разных языках. Тогда он призвал на помощь своего друга — Леона Кюффо, тот немного говорил по-русски и стал переводить. Так втроем мы пытались понять друг друга. В результате они оба пошли меня провожать.
После этого памятного вечера через несколько дней они появились у моей двери в гостинице, пришли после очередного вылета или воздушного боя.
Была зима; на них были коротенькие курточки, а нужно было идти пешком через весь город.
Они принесли мне по булочке — от своего ужина. Они, два молодых человека, почти ежедневно, как только были свободны, ходили несколько километров от аэродрома ко мне на свидание в гостиницу, притом всегда вдвоем, хотя часто шли разными дорогами и встречались у моей двери.
Они ходили на наши спектакли, стали постоянными нашими зрителями. Вместе ходили на концерты и в театр оперетты. И оба были влюблены. А потом стал приходить только Леон. Отношения, конечно, были совсем другие, не сегодняшние, без каких-либо вольностей: мы ходили по улице, разговаривали…».
Потом на имя Зинаиды Васильевны еще приходили письма из Франции, она на них не отвечала. Думала — провокация. Время было такое.
В шестидесятых годах Леон был в Москве, заезжал в Тулу, но Зинаида Леонтьева тогда работала в Томске. Судьба уже не дала им увидеться. Хотя в 1983 году, когда Леон был в Москве, она увидела его по телевизору, написала письмо и даже получила ответ. К письму была приложена фотокарточка: Шарль де Голль, президент Франции, вручает награду генералу Леону Кюффо.
Трагедией завершился роман Марселя Альберта и Нины Горчаковой. Их общение перешло в очень близкое, и вскоре Нина поняла, что беременна. Она рассказала обо всем своему возлюбленному, но у него не было планов жениться, Альберт предложил ей сделать аборт.
Рассказывают также, что в этой непростой ситуации свою черную роль сыграл начальник штаба полка, запугивавший девушку за связь с иностранцем. Нина Горчакова покончила с собой 17 октября 1944 г.
Любовь побеждает границы
Но была одна счастливая пара, которая смогла преодолеть все препятствия, — Александр Лоран и Маргарита Лаува.
Маргарита и Александр Лоран. Их роман — единственный,
закончившийся свадьбой.
Они были очень молоды. Лорану — 23, Рите — всего-то 20. Он пригласил ее на вальс. И во время танца сказал: «Вы — девушка моей мечты!» Во время следующего танца она ему ответила: «Вы — герой моего романа!» На третьем танце Александр предложил девушке стать его женой.
- Сначала сверни рога Гитлеру! — рассмеялась она.
Этот романтический диалог описывает легенда. Хотя трудно представить, как это выглядело в действительности и что они там друг другу говорили. Лоран совсем не знал русского, а девушка не могла говорить по-французски. Но влюбленным ведь не обязательно изъясняться словами.
Мама Маргариты была против этого увлечения: летчик улетит, а ты останешься одна. Но все-таки их роман продолжался. Он и правда улетел, но летом 1945-го вернулся в Тулу и повторил свое предложение.
Молодых поддержало командование 303-й гвардейской смоленской истребительной дивизии, в состав которой входил полк «Нормандия-Неман». За влюбленных хлопотали посол Франции в СССР корпусной генерал Котру, судьбой этой пары занимался лично нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, давший с согласия Сталина, как говорят, разрешение на брак.
Молодые люди поженились 15 июня 1945 г. в загсе на Ленинградском шоссе в Москве за два часа до возвращения полка во Францию.
Во Франции они жили на съемной квартире в Версале, ездили к морю и выглядели абсолютно счастливой парой. Но в 1957 году Александр Лоран умер, оставив Риту одну воспитывать двоих сыновей.
Сослуживцы Лорана, чтобы поддержать Маргариту, оплатили ей курсы французского языка, а потом помогли открыть магазин по продаже канцелярских товаров.
В 1973 г. Маргарита Лоран в составе французской делегации во главе с Пьером Пуядом приезжала на Родину, побывала в Туле. Но Риту Лоран ни одна из газет не осмелилась назвать бывшей соотечественницей, тем более землячкой. Она была только вдовой погибшего французского летчика.
Накануне отлета из Тулы, 19 мая, французские летчики посетили «Ясную Поляну».
