«Раз, два, взяли!»
Когда началась война, до 1 октября патронный завод работал в три смены, без выходных, выпускал боевые патроны. Но уже одновременно по приказу народного комиссара вооружения Д. Ф. Устинова в Челябинскую область была отправлена большая группа рабочих и инженерно-технических работников с цепочкой оборудования, материалами и инструментом для организации на новом месте производства боевых патронов – 3 миллиона штук в месяц. Также они должны были подготовить в случае эвакуации базу для всего завода.
Проверка винтовок перед отправкой на фронт.
И вскоре эвакуация началась. Прибывшее на новое место оборудование немедленно устанавливалось на фундамент и начинало работу. Монтировалось и работало всё под открытым небом, а стены и крыши новых корпусов строились уже вокруг работающих станков на морозе в 25-40 градусов. Эвакуация продолжалась до 20 ноября, когда уже вовсю шли бои за город.
По воспоминаниям бывшего и. о. директора патронного завода Николая Борисовича Давыдова, в период эвакуации у многих рабочих и ИТР наблюдалось упадническое настроение, ведь именно в этих стенах прошла вся их жизнь.
«Погрузочные работы производились в вечернее и ночное время при абсолютной светомаскировке, на площадках по загрузке вагонов даже не разрешалось применять карманные фонарики. С 1 ноября немецко-фашистские войска периодически обстреливали места погрузки минометным огнем, в результате чего было убито 3 и ранено 7 рабочих.
Загрузка одного двухосного вагона производилась за 25-30 минут при норме мирного времени два часа. Вес некоторого оборудования превышал 10-15 тонн. Обычные станки весом до одной тонны перемещались на «раз, два, взяли!»: к обыкновенным листам котельного железа приваривали ушки с тросом. 15-20 человек, взявшись за канаты, тащили станок на платформу».
Эшелон с людьми и оборудованием добирался на Урал около двух недель.
Выпуск оружия на станкостроительном заводе в Туле.
Оставшиеся корпуса были подготовлены к взрыву – на случай, если немцы войдут в Тулу. При необходимости завод был бы взорван через пять минут. Можно представить, как себя ощущали рабочие, которые в дни осады продолжали трудиться у станков, ведь любая случайность могла привести и к подрыву.
Примерно 250 рабочих и служащих завода ушли в Тульский рабочий полк и истребительные батальоны.
В конце ноября 1941 года линия высоковольтной передачи от Каширской электростанции была разрушена и город фактически остался без электричества. Тогда городской комитет обороны поручил патронникам за три дня восстановить турбину мощностью в 1000 киловатт. Она бесхозной валялась на территории предприятия, многие детали и узлы были разбиты, а конденсаторный блок разморожен. Еще в мирное время собирались выбросить ее окончательно, да руки не доходили. Теперь же, при свете факелов и лучин, колдовали-колдовали и все-таки запустили!
«И вот под орудийно-минометным обстрелом живой конвейер из 15 человек подает в топки котлов дрова, уголь. Наконец получили пар, и первые килограммы его направили на паровые насосы для подкачки воды в котлы, – рассказывал директор патронного Л. И. Горбушин. – Несколько замкнутых циклов (пар-вода-пар) накопили количество паровой энергии, достаточное для запуска турбины. И вот радость: получены первые киловатты электрической энергии! Вскоре электричество потекло к водокачкам, хлебозаводам, промышленным предприятиям, госпиталям».
Но даже после эвакуации на патронном делали пулеметные устройства к бронемашинам, ремонтировали танки.
М. Т. Давыдов – токарь завода НКПС («Тулажелдормаш») выполнял в 1942 году три нормы.
В середине декабря, как рассказывал Н. Б. Давыдов, было принято решение о восстановлении завода. Первым был запущен цех по производству патронов для автоматов ППД, ППШ и пистолетов ТТ. Причем инструмент и калибры изготовляли сами, без чертежей, на память, ведь всё к тому моменту было эвакуировано на восток. Когда в январе выпустили около 100 тысяч патронов и их проверили на практике стрельбой из автомата (по кучности боя и автоматике), «мы убедились, что наши рабочие и ИТР могут сделать чудеса в производстве». Но параллельно нужно было восстанавливать всю заводскую инфраструктуру – отопительную систему, водопровод, электроснабжение. В Туле было голодно, почти не было хлеба, тем более мяса и жиров. Но, несмотря на суровую зиму и морозы, греясь у костров, люди продолжали трудиться.
В апреле 1942-го на завод из Челябинска прибыл первый эшелон с рабочими, а также с оборудованием, инструментом и металлоломом. В конце 1943 года завод работал уже на полную мощность, за исключением производства биметалла, т. к. тяжелое прокатное оборудование еще не вернулось. А вместо одного завода страна получила два – в Туле и Челябинской области.
Станки возвращали к жизни
12 октября поселок Новотульского металлургического комбината бомбила немецкая авиация. В результате налета было убито и ранено значительное число людей. Без жилья остались многие работники завода.
На основании Постановления СНК СССР и приказа народного комиссара черной металлургии от 10 октября 1941 года были демонтированы и направлены на другие металлургические предприятия доменная печь № 1, разливочная машина, три блока газового цеха, турбогенератор и другое оборудование. Всё, что оставалось на заводе, приведено в нерабочее состояние, мост через Упу взорвали.
Восстановление трамвайного моста, разрушенного немцами,
у Косогорского металлургического завода.
30 октября 1941 года в связи с приближением немецких войск эвакуацию остановили. К тому моменту в Нижний Тагил и частично в Магнитогорск уже отправили 190 вагонов с оборудованием и 39 вагонов с работниками завода и их семьями.
Тем временем новотульцы совместно с жителями Пролетарского района построили два укрепленных пояса.
Один из них был возведен за внешней чертой города от реки Тулицы до Епифанского шоссе. Был также выкопан противотанковый ров протяженностью 9,5 км.
В ноябре 1941 года немцы захватили поселок Петелино, и линия фронта проходила в пяти-шести километрах от завода. Немецкая разведка стала появляться в районе поселка Топтыково. Территорию завода и поселков немцы бомбили и обстреливали, были погибшие и раненые среди мирных жителей. По железной дороге от Ряжского вокзала до поселка курсировал бронепоезд № 16, поддерживавший артиллерийским огнем своих орудий войска во время обороны Тулы.
Большинство работников завода призвали в ряды Красной Армии. В августе-сентябре 1941 года была сформирована 330-я Тульская стрелковая дивизия. В ее составе сражались с фашистами более тысячи бойцов Новотульского и Косогорского металлургических заводов.
После того как отогнали немцев, начали оперативное восстановление производства. В октябре 1942 года на заводе восстановили работу электростанции, заработал первый турбогенератор. Это было важное событие для города, ведь ток Новотульского завода пошел в Тулу, которая до этого получала питание с линий «Мосэнерго».
Долгое время на заводе осуществлялась только выработка электроэнергии, и полным ходом шли восстановительные работы, чтобы вернуться к первоначальной деятельности. Однако сделать это было не так просто. В возврате станков с Урала заводу было отказано. Из эвакуации вернулось оборудование только доменной печи № 2 и турбогенератора № 1.
Стахановка-сверловщица Тульского оружейного завода А. А. Исайчева, выполнявшая нормы на 200-250%.
Первое время довольствовались ранее изъятым из производства оборудованием, которое посчитали непригодным. Устаревшие по конструкции, неподходящие по габаритам станки возвращали к жизни и начинали работу на них. На них-то завод и выполнял заказы фронта: в ремонтно-механическом цехе обрабатывали стволы для минометов, в чугунолитейном отливали колпаки для дзотов и пулеметных точек.
За полчаса до взрыва
– С началом войны увеличение выпуска продукции и призыв некоторой части рабочих в армию потребовали значительного пополнения рабочей силы. Нужно было организовать трехсменную работу, – вспоминал начальник обороны первого оборонительного района города и начальник строительства оборонительных рубежей Федор Тихонович Храмайков. – В июле 1941 года на станкостроительный завод, нынешний машзавод, поступило из ремесленных училищ Тулы 1580 человек. Их надо было разместить, кормить и научить работать.
8 сентября 1941 года было получено распоряжение об эвакуации заводов. Подавляющее большинство рабочих были переведены на казарменное положение и в течение нескольких суток не выходили из завода. В результате самоотверженной работы эвакуация прошла быстро и организованно. 27 октября она была закончена.
Очень часто рабочие и ИТР приходили в райком партии с просьбой оставить их в составе истребительных батальонов, чтобы с оружием в руках защищать город,
– рассказывал Храмайков. – Были и такие, которые просили снять с них бронь и направить на фронт.
Немало было семей, когда глава семьи был готов поехать вместе с заводом, потому что его убедили в этом, но не соглашалась поехать жена. Приходили они в райком или прямо на погрузочной площадке или уже на станции обращались ко мне как секретарю райкома партии с просьбой пойти в семью и убедить жену в необходимости эвакуации. Мне пришлось трижды выходить в эти семьи, причем в двух случаях мне удалось их уговорить поехать вместе. Позднее, в 1945 году, будучи на заводе № 524 (в командировке в Саратове), мне довелось встретиться с этими рабочими, которые уже прижились на новом месте и не особенно хотели возвращаться в Тулу».
Федор Тихонович вспоминал также такой случай. Заправка паровозов углем производилась тогда на станции Тула-Лихвинская. В самый разгар работ обнаружилась во время разгрузки на одной из платформ с углем неразорвавшаяся 50-килограммовая авиабомба замедленного действия. Создалась опасность для работающих на разгрузке угля и экипировки паровозов.
«По сигналу в штаб МПВО мне с начальником штаба района Потапиным пришлось выехать на место. Обнаружили, что бомба оснащена часовым механизмом. Потапин взял эту бомбу на руки, за рулем был я. Мы отвезли эту бомбу в район нынешнего нового парка (тогда там были отрыты щели для укрытия от осколков авиабомб). Вызванный специалист-минер Стукалов К. И. обезвредил ее примерно за 40 минут до срабатывания часового механизма. Жизнь на станции продолжалась своим чередом».
