Знамена героических предков
Главным ценностям Успенского собора никак не суждено было пережить уже первую государственную атаку на церковь — периода изымания ценностей начала 20-х годов ХХ века. Делалось это безапелляционно и на основании существовавших церковных описей, так что ничего не скроешь. А в Успенском соборе было чем поживиться.
Фреска с изображением святого страстотерпца князя Глеба.
Эта фреска посвящена II Вселенскому Собору.
К примеру, в двух старинных евангелиях, которые здесь хранились, имелось по 14 кг серебра.
Книги были настолько громоздкими, что даже современниками не предполагались к частому использованию. На них смотрели исключительно как на святыню.
Самое старое из них — евангелие на александрийской бумаге в большой лист, изданное в Москве в 1759 г., с досками, корнем и защипками серебряными позлащенными, с таковым же литым изображением восставшего от гроба Спасителя, ангелов, апостолов и мироносиц, Тайной вечери, четырех евангелистов по углам и с различными украшениями. Одного серебра в этой книге было около 35 фунтов. Другое раритетное евангелие не многим моложе — 1763 года.
С жаром обсуждали любители старины историю хранившейся в Успенском соборе шитой золотом и шелками старинной хоругви с изображением на одной стороне коронования Божией Матери, на другой — Собора св. апостолов. Некоторые уверяли, будто хоругвь ни много ни мало пятнадцатого столетия и это рукоделие греческой царевны Софии Фоминичны из завоеванного магометанами Константинополя. Якобы там хоругвь сохранялась христианами, а потом была перевезена в Коломну. И уже оттуда, по желанию преосвященного Мефодия, первого епископа Тульского и Белевского, прислана вместе с евангелием и подсвечником в здешний собор.
Из всей этой истории не вызывал никакого сомнения лишь тот факт, что хоругвь действительно привезли в Тулу из Коломны. А вот версию о старинности разбивали две даты, вышитые с двух сторон, 1750 и 1751 — никак не XV век. Из соборной записки можно было сделать вывод, что хоругвь дана вкладом преосвященному Иоанникию, митрополиту Коломенскому, племянником его цареградским купцом Георгием Панагиотом. И дата ее изготовления примерно соответствовала тем, что были вышиты. Но это же не повод не верить в красивую сказку, правда?
Важнейшими святынями Успенского собора были установленные здесь боевые знамена. Три из них относились к периоду Отечественной войны. В 1812 году от стен собора тульские полки уходили к Москве под командование фельдмаршала Кутузова.
После окончания войны три четырехугольных боевых знамени Тульского ополчения вернулись в Успенский собор. Одно знамя принадлежало 3-му пехотному полку тульского ополчения под командованием Н. С. Бобрищева-Пушкина. Два других знамени принадлежали 1-му конному казачьему полку под командованием генерал-майора князя
Успенский собор.
Изорванные на войне и частью обветшавшие от времени, они были промыты искусным иконописцем, подклеены, подновлены без существенной перемены и «утверждены в 1865 году на приличных тумбах с надписями, для сохранения в отдаленное потомство как памятник достоподражаемого патриотизма, оказанного в отечественную войну нашим дворянством». Знамена висели на шнурах у западных столбов собора. К сожалению, до наших дней ни одно из них не сохранилось, канув в небытие в период революционных перемен.
У восточных столбов в деревянных тумбах с надписями на медных дощечках стояли 11 знамен, с которыми тульские ополченцы уходили на защиту южных границ России в Крымской войне. Они были освящены в 1855 году в Успенском кафедральном соборе. Под этими стягами наши предки в 1855−56 годах героически сражались в Крыму. 11 боевых знамен после окончания войны вернулись на постоянное хранение в кафедральный собор. Три из них чудом дожили до нашего времени и находятся в фондах областного краеведческого музея.
«Это просто рухлядь»
Впрочем, и сам Успенский собор сохранился до нашего времени Божиим провидением. С наступлением новой власти его очень хотели снести. На совещании руководителей Тулы по вопросу о плане реконструкции города в декабре 1938 года о судьбе Успенского собора разгорелись жаркие дискуссии.
Кто-то говорил о том, что его надо оставить, так как собор интересен с художественной точки зрения. Один из городских депутатов, товарищ Кусиевич, пытался убедить всех, что это большая ошибка — поместить сюда склад.
«Там исключительная живопись, которая отнесена к первой категории исторических памятников», — уверял он.
Однако противников Успенского и Богоявленского соборов было всё же больше. Аристархов с оружейного завода, например, вообще не видел в нем никакой исторической ценности:
«Когда мне говорят, что собор существует около пятисот лет, я отвечаю, что у нас есть люди, которые живут по 150 лет, и мы их уважаем, и всё. Так и собор, который существовал в свое время и стоит еще сейчас. И никакого особенного вида он не имеет».
Слова про 150 лет не будем ведь комментировать, правда?
Наиболее враждебно был настроен первый секретарь Московского областного комитета ВКП (б) Никита Сергеевич Хрущёв, тот самый:
Никита Хрущев
– Относительно соборов. По-моему, их нужно убрать. Что это за «ценности», что там беречь? Это просто рухлядь. Я считаю, это нужно сносить.
А ведь если бы к его мнению тогда прислушались, не было бы никакого повода говорить сейчас о том, что главная достопримечательность собора — уникальный иконостас и фрески. В течение двух лет, с 1765 по 1767 годы, стены собора расписали 36 мастеров, приглашенных из Ярославля. Возглавлял эту бригаду мастер-иконописец Афанасий Шустов, известный своими росписями ярославских церквей.
Созданные ими фрески — особая гордость. Работа эта по-настоящему ювелирная. Художники, творившие фрески, писали свои картины минеральными красками по сырой штукатурке. Сделанные в интенсивно-синей гамме, фрески Успенского собора в основном повторяли мотивы древних ярославских, владимирских и московских храмов. Главное же отличие тульских фресок — сложность и полнота содержания.
В иконостасе главного собора Тулы было 66 закладных икон — по числу церквей города. В их создании принимали участие лучший в то время тульский иконописец Григорий Иванович Белоусов и калужский дьякон Андрей Филиппов. Белоусову принадлежали три иконы у царских врат. Две из них были известны до революции «несомненно» — икона Господа Вседержителя в три аршина длиной и в полтора шириной и такого же размера Пресв. Богородицы с Предвечным Младенцем. О третьей говорили предположительно — храмовая икона Успения Пресв. Богородицы.
После того как храм закрыли, уникальные фрески постепенно приходили в негодность. Дела до них никому не было. Да и кому нужны иконы на складе?
Хотя эксперты Центральной проектно-реставрационной мастерской Академии архитектуры СССР в 1959 году назвали эту стенопись «самым монументальным произведением мастеров ярославской школы стенного писания за весь XVIII век».
Об уникальных фресках вспомнили только после войны, в 1946 году, когда начальник отдела по делам архитектуры Морозов обратился с письмом к председателю Тульского облисполкома
«Отдел по делам архитектуры, на который возложена охрана памятников архитектуры, неоднократно ставил перед облисполкомом и соответствующими московскими организациями вопрос о сохранении фресок в б. Успенском соборе в кремле. Фрески тульского собора, выполненные в 1765—1766 гг. ярославскими мастерами, представляют уникальную ценность и по качеству письма, и по сохранности. Всесоюзной академией архитектуры они отнесены к редким образцам национального искусства европейского класса.
Несмотря на это, отсутствие кровли на западной части здания, отсутствие стекол в большом и малом барабанах и в оконных переплетах открывает доступ воде, которая, стекая по откосам стен и стенам, пагубно действует на стенную живопись, быстро приводя в негодность замечательную роспись.
…Если ремонт кровли и застекление не будут произведены в текущем году, качество росписи заметно ухудшится, а часть фресок будет уничтожена. Форсирование ремонта диктуется еще следующими соображениями: в мае или июне месяце с. г. академия архитектуры СССР организует выставку монументальной живописи, на которой фрески тульского собора (копии, фото) займут одно из почетных мест. На эту выставку будут привлечены специалисты не только наши, но и зарубежных стран, и не исключена возможность, как меня информировал директор института теории архитектуры академии, что в Тулу для осмотра фресок будет организована экскурсия.
Доводя об указанном до вашего сведения, прошу вашего авторитетного воздействия на облпотребсоюз в проведении им немедленного ремонта здания собора, которое за ним закреплено».
Возвращение
В 1970-е годы иконы погибали. Проблема была в том, что ценнейшие произведения искусства годами стояли вдоль стен фондохранилища художественного музея, и без того переполненного и перегруженного. Но иконы же создавались для неотапливаемого летнего храма и реставрировались потом с учетом этой особенности. Температура и влажность воздуха, естественные для здания с паровым отоплением, были для них губительными. Отдел культуры Тульского горисполкома обратился к реставраторам.
На многих фресках собора – изображения евангельских сюжетов: событий земной жизни Иисуса Христа и чудес, совершенных Им.
Специалисты Всесоюзного объединения «Союзреставрация» почти 10 лет занимались тончайшей работой по восстановлению произведений древнего русского искусства. В 1984−85 годах часть из них после реставрации и перед возвращением в Тулу с успехом были показаны в Москве, в церкви Покрова в Филях.
Собор расписан ярославскими иконописцами.
В сентябре 1987 г. четыре иконы из соборного иконостаса вернулись в Тулу после реставрации и на первый праздник Дня города были выставлены в соборе. А в 1988 году в трех залах областного художественного музея впервые было выставлено на всеобщее обозрение свыше 40 икон из иконостаса Успенского собора Тульского кремля, отреставрированных в мастерских объединения «Союзреставрация».
Сейчас, к 500-летию кремля, реставрационные работы идут полным ходом. Внутри собора — всё в строительных лесах. Восстанавливаются фрески, царские врата, внутреннее убранство. В ближайшем будущем мы сможем представить, как же выглядела главная святыня туляков в стародавние времена.
