Папа и Шрайбикус — кумиры детства
Для меня фотография началась с увлечения моего отца. А ещё — с придуманного автором учебника по немецкому языку Инессой Бим веселого репортера Шрайбикуса. Он показывал советским ученикам жизнь простых школьников, рабочих и врачей из дружественной СССР страны — ГДР. Шрайбикус, как настоящий репортёр, всегда носил с собой фотокамеру. И не было такого «немца» в школе, который не мечтал бы в те годы стать репортером, как наш герой!
Великолепный журналист Шрайбикус был для юных фотолюбителей восьмидесятых настоящей иконой стиля.
Приходя домой после уроков, я брал папину среднеформатную камеру «Любитель 166В». И отправлялся на улицу — делать свои первые «фотошедевры».
Путь всегда лежал через магазин «Спорткульттовары» (после открытия «Детского мира» в Пролетарском районе его окрестили «старым детским»). Здесь, в стеклянных витринах, была выставлена бюджетная отечественная фотопленка «Свема» и фотобумага «Унибром», «Бромпортрет», «Тасма», а также фотохимия — порошкообразный проявитель и пакетированный фиксаж в крупных гранулах. Пределом мечтаний фотолюбителя младшего школьного возраста в те годы был специальный тросик стоимостью от 70 коп. до 1 руб. 20 коп. (в зависимости от модели). Его использовали для дистанционного спуска затвора, как советский прообраз селфи-палки для автопортретов-«себяшек».
Взрослые фотографы середины 80-х предпочитали более известные марки, особенно ценилась фотохимия и пленки немецкого и чешского производства. Цветная и черно-белая пленка ORWO, Agfa, фотохимию и фотоматериалы Foma при желании можно было приобрести в культовом столичном фотомагазине «Зенит» в Сокольниках и «Юпитер» на Калининском проспекте. Здесь же продавались фотоаппараты «Зенит», «Киев», «ФЭД», «ЛОМО» и другие.
Вместо флэшки — 12 кадров
Химия приобретена, катушки фотопленки закуплены — осталось выбрать объект для съёмки и сделать первые кадры! Каждая такая среднеформатная пленка (или рольфильм тип 120) содержали всего 12 кадров 6 на 6 см, так что думали над композицией и освещением подолгу — не в пример сегодняшней «цифре»! Для фотолюбителей в СССР с 1926 года ежемесячно выпускался иллюстрированный журнал «Советское фото», попасть в который со своими работами было пределом мечтаний каждого. Журнал был дефицитный (всего 245 тыс. экз. на многомиллионную армию фотолюбителей). Но свежие идеи для фотокарточек в пуританском «союзе советских», где принято было снимать в основном природу и портреты родных, подсматривали только здесь.
После того, как пленка была отснята, наступал следующий этап — проявка катушек. Чтобы не засветить фотопленку, ее на ощупь аккуратно вскрывали в кромешной тьме ванной комнаты (как вариант — под плотным одеялом или в специальной муфте из светонепроницаемого материала). Затем ее вставляли в катушку проявочного бачка. С первой попытки неподготовленному человеку сделать это не удавалось практически никогда. Поэтому приложение к журналу «Юный техник» с говорящим названием «Для умелых рук» советовало завести тренировочную (засвеченную) пленку и с закрытыми глазами, на ощупь оттачивать на ней своё мастерство. Кстати, в этом приложении часто публиковались материалы под рубрикой «В помощь фотолюбителю». Рубрика была полностью посвящена фотографии, и в условиях отсутствия ЭВМ и интернет-сети в 80-е стала чуть ли не единственным источником интересных и полезных статей на эту тему. Именно здесь юный советский фотограф мог узнать, как дистанционно сфотографировать птичку в парке, зачем нужен и как устроен стереопроектор, чем может быть полезен начинающему фотолюбителю фотоглянцеватель
После этого наступал этап приготовления фотохимии и проявки пленки. Для каждой из них существовал свой техпроцесс и время проявки, указанное на коробочке из-под фотоматериалов. Ошибка всего на пару минут сулила неприятные последствия, и пленка могла быть загублена. На деле, губить там было решительно нечего — все портилось ещё при съёмке, на этапе выставления пары «выдержка-диафрагма». Но об этом можно было поговорить, обсудить со старшими уважаемыми коллегами в школьном фотокружке. Который, кстати, в нашей школе вёл трудовик, и из которого я был с позором изгнан. Подставили старшие ребята, попросив напечатать фото с их пленки (как оказалось в процессе печати, на плёнке были переснятые с иностранных журналов фото девушек в купальниках, которые трудовик посчитал «снимками эротического содержания»).
После проявки получившиеся негативы промывали под краном и сушили, прикрепив к бельевой веревке прищепкой. Получившиеся негативы бережно укладывали в бумажные кюветы и вставляли в книгу — распрямляться.
Комната превращается… в фотолабораторию!
И вот наступал тот самый день — после всей творческой суеты мы наконец-то будем печатать фотографии! Жилая комната типовой панельной «девятиэтажки» переоборудовалась в настоящую фотолабораторию. Окно наглухо зашторивалось плотным светонепроницаемым брезентом. На стол ставили фотоувеличитель, специальный красный или зелёный (для цветной печати) фонарь. В ванночки наливался заранее приготовленный проявитель, фиксаж и воду для промывки. Фотобумага, реле часов, рамки, негативы. Свет фотоувеличителя падает на бумагу всего несколько секунд, чтобы остаться в фотоальбоме на годы.
Интереснейший процесс печати фотоснимков продолжался на протяжении нескольких часов. Получившиеся кадры сушили, как в шпионских фильмах того времени, развесив на струне и закрепив прищепками.
А ещё у нас в кладовке хранился увесистый прибор под названием фотоглянцеватель. Прилепив фото на его зеркальную поверхность, глянцеватель надо было включить в розетку. После нагревания фотокарточки — уже с блестящим покрытием — сами легко отскакивали от него.
Фотография 9 на 12
Многие из тех, кто вырос в СССР, помнят фотобудки моментальной фотографии. Отправившись на летних каникулах с родителями на юг, можно было сделать на память эти черно-белые снимки (обычно — полоска из 4−5 карточек). И вот в начале девяностых на столичных барахолках и комиссионках появились камеры моментального фото от компании Polaroid и кассеты к ним. Мода на них, увы, прошла довольно быстро — расходники стоили дорого, аппараты были громоздкие. Пусть качество квадратных цветных фотокартинок оставляло желать лучшего, зато дети и женщины были в восторге — теперь они были настоящими творцами!
Но только Polaroid успел немного «приоткрыть шторку затвора», как страну захлестнула новая волна фотобума — на этот раз, от компании Kodak.
В продаже появились доступные фотоаппараты одноименной марки, которые в народе за их форму окрестили «фотомыльницами». Параллельно с продажей цветной фотопленки начали появляться и первые проявочные фотомастерские Kodak — фотоискусство стало массовым, доступным даже ребёнку. Пленки в рулонах приносили в лабораторию, и всего через несколько часов получали стопку ещё тёплых фотокарточек.
Загляните в семейный альбом!
…Перелистываю старые детские альбомы с фотографиями, и накатывают тёплые, как сейчас говорят, «ламповые» воспоминания. В доме родителей всегда была традиция фотографироваться. Делал снимки отец. У каждого члена семьи до сих пор есть свой фотоальбом. И на днях рождениях всегда была традиция — дети смотрели фотокарточки, а взрослые вспоминали обстоятельства и людей на снимках.
Рождение. Детский сад, группа. Школа, октябрята, пионеры. Детский отдых на море. Девятый класс. Пионерский лагерь. Выпускной. Наша обычная жизнь, кадр за кадром.
Фотография сопровождала каждого из нас в течении всей жизни — фотограф с камерой всегда был рядом. Но не только в школе и дома. Фото на документы и просто художественные снимки делались в советских фотоателье.
В начале «нулевых» пленочные фотоаппараты окончательно вытеснила «цифра». Но пленка навсегда осталась в наших сердцах — запахом фотохимии, 36-ю кадрами и родными лицами, смотрящими на нас с пожелтевших страниц старых фотоальбомов.
Что запомнилось из «пленочной эры»?
Myslo опросил тех, кто снимал и кого снимали на пленку.
Илья Кравец, 43 года, ассистент фотографа:
- В 6 классе я снимал на пленочный аппарат «Смена 8М». Отснял первую пленку, зарядил в бачок, залил проявителем, и промыл, перепутав краны, горячей водой! Эмульсию я смыл напрочь — пленка получилась прозрачной.
Андрей Варенков, 39 лет, фотограф:
- Помню, как пленочной фотографией занимался мой старший брат — снимал, готовил фотохимикаты, печатал фото в тёмной комнате с красным фонарем. Это было настоящее волшебство, магия посреди перестроечного Щекино!
Алексей Пирязев, 38 лет, фотограф:
- Мой отец увлекался пленочным фото, и даже оборудовал фотолабораторию на чердаке. Однажды он продал свой «Зенит» и приобрёл кожаную куртку в Индии, но память об этом аппарате до сих пор живет в семейных альбомах в виде фотокарточек 10 на 15!
