В ставке татарского хана нельзя было решить ни одного вопроса без дачи крупной взятки. «Азиатские пороки» очень быстро распространились среди русского населения, тем более что шли они от княжеской верхушки и чиновников золотоордынского хана в крупных городах – баскаков. Кстати, в Ясногорском районе есть деревня Баскаково, название которой напоминает нам о событиях многолетней давности.
Еще одной причиной повального взяточничества на Руси стала система управления населением в государстве, которая называлась кормление. Доверенные лица великого князя или государя не получали жалованье из казны, вместо этого их отправляли в города и волости, где местное население было обязано содержать («кормить») государевых слуг весь срок службы. Срок кормления был обычно один год. Кормленщики собирали подношения как натурой – хлебом, мясом, сыром, овсом, сеном для лошадей, так и деньгами. Эта система просуществовала целых 700 лет! Русский народ приучали к мысли: «Не ходи в суд с одним носом, а ходи с приносом» (пословица XVI века).
Царь Иван Грозный отменил систему кормлений в середине XVI века. На смену ей пришёл налог в пользу казны, из которого должностные лица отныне получали содержание. При Грозном высшая власть на местах стала принадлежать дворянам – воеводам, которые, как и бояре-кормленщики, драли с простого народа три шкуры.
Чиновничество по-прежнему занималось массовыми поборами.
Ефремов, 1637 год. Именно в этом году был основан мой родной город как пограничный пост борьбы с кочевниками на южном рубеже Московского государства. Об этом ныне говорят названия деревень под Ефремовом – Стрельцы, так в Средние века на Руси называли пехотинцев, Пушкари – а так называли артиллеристов.
Вот что сказано в челобитной ефремовских казаков царю Михаилу Федоровичу Романову: «…во 145-м (1637 году) по твоему государеву указу прислан в новый Ефремов на воеводство Тимофей Безобразов… ставить Ефремов город. И мы, холопи твои, лес секли и возили… и церковко поставили и съезжую избу и казенный анбар и тюрьму ставили…»
Но до Москвы дошли слухи, что уж слишком увлёкся Безобразов мздоимством, и его через полгода «озорного» правления на воеводском посту сменил Назар Колтовский.
Он так обложил поборами местное население, что народ, «задрав штаны», бежал из Ефремова. Поэтому московское правительство изыскало новые резервы для заселения вмиг опустевшего города. Так возникла Иноземная слобода, где жили немцы, поляки, литовцы, белорусы. Ныне это деревня Иноземка.
Даже Петр Первый не мог обуздать чиновников-взяточников. На одном из заседаний в Сенате выведенный из терпения повальным воровством чиновников Петр хотел издать указ: «Вешать всякого чиновника, укравшего хоть настолько, сколько нужно на покупку веревки, на которой следовало повесить ворюгу».
Петр Первый
Тогда блюститель закона, «око государево» генерал-прокурор Сената Павел Ягужинский сказал: «Разве, Ваше Величество, Вы хотите царствовать один, без слуг и подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее другого!»
Система власти сама порождала воровство и взяточничество по пословице «Закон что дышло: куда повернёшь, туда и вышло».
А в 1863 году случилась «прихватизация» оружейного завода. После отмены крепостного права было принято решение великим князем Михаилом Николаевичем передать казенный Тульский оружейный завод в частные руки его бывшего командира (до отмены крепостного права так называли директора завода) генерал-майора К. Стандершельда, самодура и взяточника. Естественно, провести реорганизацию производства завода могли более честные тульские оружейники, но слишком большой фигурой был брат царя. Это он вопреки здравому смыслу и национальным интересам страны не бескорыстно для себя двигал столь одиозную фигуру Стандершельда.
Через шесть лет завод посетил военный министр Дмитрий Милютин, который признал завод в совершенно плачевном состоянии, и впоследствии это предприятие вновь стало государственным. Естественно, никого под суд не отдали за доведение когда-то одного из лучших казенных заводов России до состояния крайнего разорения.
Если такие фокусы «прихватизации» проворачивали за взятки с ведущими заводами России, то что говорить о судьбе более мелких казенных предприятий.
Кстати, на Тульском оружейном заводе в 1775 году побывала Екатерина II, которая сказала: «Меня обворовывают так же, как и других, но это хороший знак, он показывает, что есть что воровать». Императрица с удовольствием трижды ударила молотком по ружейному стволу.
Екатерина Вторая
В разное время в Туле на заводе побывали Александр I, Николай I, Александр II, Николай II. Последний российский император посетил ещё и музей завода, где оставил памятную запись в книге известных посетителей завода.
Перенесемся в 1874 год.
В Ефремове местные купцы решили провести через город железную дорогу, так как это сулило миллионные прибыли при торговле хлебом.
В течение шести лет (1866-1872 гг.) купцы вели борьбу за технический прогресс в городе. Четыре раза они давали взятки на сумму около 10 тыс. рублей, предварительно заручившись поддержкой предводителя местного дворянства князя Дмитрия Оболенского. Благодаря его связям при дворе дело приняло нужный оборот. Так что и в подборе кадров ефремовское купечество оказалось на высоте. В декабре 1874 года на станцию Ефремов прибыл первый паровозный состав.
Со взятками в высших эшелонах власти в России связана история появления на свет винтовки Сергея Мосина, именем которого названа одна из улиц в Туле, а также техникум.
Дело было так. В 90-е годы XIX века в русской армии решили провести перевооружение всех войск на магазинные винтовки. Свои образцы представили капитан Сергей Иванович Мосин с тульского завода и известный оружейный бельгийский фабрикант Леон Наган. В случае своего успеха в России бельгиец в одночасье становился одним из богатейших людей в мире: шутка ли, перевооружить всю многомиллионную российскую армию!
Сергей Мосин
Хитрый фабрикант путём подкупа военного министра царского правительства Ванновского сразу сделал его своим союзником и лоббистом при дворе Александра III. Это был сильный ход. Но обхитрить всю военную комиссию было значительно сложнее. А что если подкупить некоторых её членов через военного министра, вхожего к самому императору?
В то время всё иноземное было символом непревзойдённого. Ванновский развернул агитацию среди членов комиссии, дескать, ну кто такой этот Мосин? Провинциальный капитан из крестьянской семьи, никому неизвестный человек. А тут сам Наган, изобретатель револьвера, столь популярного в России, предлагает нам свои услуги. Надо заметить, на эту удочку попался даже сам император, который всецело доверял Ванновскому.
Решили провести испытания мосинской винтовки и винтовки Нагана. К определенному сроку каждый из претендентов должен был изготовить 1200 опытных стволов.
Мосин со своей задачей справился вовремя, а хитрый лис Наган представил только 300 ружей. Естественно, более тщательно отделанных – уже несправедливость и несоблюдение условий конкурса. На этот вопиющий факт никто из комиссии внимание не обратил. На стрельбах выяснилось, что винтовка Нагана идёт вровень по техническим характеристикам с винтовкой Мосина. Это произошло из-за спешки Мосина предоставить вовремя к сроку 1200 единиц оружия. Все помехи мосинской винтовки были легко устранимы. Но в производстве винтовка бельгийца была в три раза дороже.
Первый раз члены комиссии большинством голосов не без помощи военного министра проголосовали за винтовку Нагана. Но в дело вмешался патриарх оружейного дела в России профессор Чебышев. Владимир Львович выступил с обстоятельным докладом перед комиссией, где сказал: «По моему мнению, система капитана Мосина… имеет громадное преимущество перед системой Нагана». Чебышев пригрозил, что если в случае повторного голосования вновь победит Наган, то он лично обратится с докладом к Александру III.
Ванновский и его сотоварищи здорово струхнули. Чебышев – это не безвестный капитан Мосин. Замаячила явная возможность скандальной отставки с поста военного министра. В итоге с перевесом всего в один голос при явном фактическом преимуществе победила винтовка Мосина.
Но Ванновский продолжал мелко пакостить Мосину. Не дал высшую техническую премию изобретателю. Оговорил перед царем тульского оружейника, якобы идею магазинного затвора Мосин украл у Нагана. Только спустя четыре года после смерти Александра III справедливость восторжествовала. Мосин получил высшую техническую премию в России. А в 1900 году на выставке в Париже и золотую медаль за своё изобретение. Так что механизм мздоимства на Руси не меняется веками.
Кстати, одной из причин, что Мосин стал работать над созданием своей винтовки, была любовь русского офицера к Варваре Арсеньевой.
Эта женщина была замужем за помещиком Арсеньевым, его поместье находилось близ Тулы. Управляющим в этом имении был отец изобретателя, к которому часто приезжал Сергей Иванович. Там он впервые встретил любовь всей своей жизни.
Арсеньев быстро охладел к Варваре Николаевне и проводил время в кутежах в Петербурге. В 1883 году между ним и Сергеем Мосиным состоялся резкий разговор, в результате которого Арсеньев был вызван на дуэль. Помещик оказался мужичком трусоватым и подлым: от дуэли он уклонился, но состряпал донос на соперника. Мосин отсидел трое суток под домашним арестом и вновь уже публично в Дворянском собрании вызвал Арсеньева на дуэль.
Испугавшийся помещик снова написал два доноса на честного офицера. В итоге Мосин был посажен под домашний арест уже на две недели.
Арсеньев через своего адвоката предложил Мосину заплатить за развод с Варварой Николаевной 50 000 рублей.
Таких денег у Мосина не было. Эту сумму изобретателю оружия могла принести лишь Высшая военно-техническая Михайловская премия. В 1898 г. он ее получил. На эти деньги Сергей Иванович и «выкупил» Варвару Николаевну с её детьми.
Автор: Николай Шалунов.
