В случившемся налете стихии есть одна странная закономерность. Можно назвать ее мистической. Ураган пощадил участки, посещаемые наиболее часто, а на заброшенных ограды вывернуты вместе с деревьями, которые по длине своей накрыли до шести участков наискосок.
Главные жертвы — заброшенные, одинокие и старинные могилы, на которые уже никто ходит.
Тульский краевед Михаил Майоров, написавший несколько уникальных книг о местных некрополях, очередную пешую экскурсию по Спасскому кладбищу провел за несколько дней до случившегося.
– Во время одной из недавних экскурсий, — рассказывает Михаил, — мы обнаружили в ужасном состоянии участок князей Назаровых — это родственники Натальи Николаевны Пушкиной и великого русского математика XIX века, академика Пафнутия Львовича Чебышёва. С нами на той экскурсии была женщина из причта. Буквально на следующий день она собрала добровольцев, и они убрали ветки и мусор с этого участка. Так что многим тулякам небезразлично, в каком состоянии находится этот уникальный исторический объект.
Из рассказа Михаила Майорова:
– Кладбище значительно пострадало от урагана еще и по той причине, что находится на горе. Сильный ветер дул с юго-западной стороны. Это видно по положению лежащих деревьев и на кладбище, и на прилегающих улицах. Удивительно, что никакое дерево не упало ни на балкон, ни в чье окно, и вообще не было жертв. Хотя поваленные деревья в этом районе могли принести разрушения.
Через день после случившегося мы вдвоем пришли на кладбище, а у меня здесь похоронены родственники по материнской линии, бываю здесь часто. Пришлось буквально на коленях ползать под упавшими стволами, иногда с определенным риском, шагая через подключенный кабель и поднимая упавшие лозины. Провода, говорят, сначала сильно искрили, и даже кто-то снял это на видео. Но эти последствия быстро исправили, провода с земли убрали. Также откуда-то моментально нанесло много бытового мусора, битых осколков, хотя пока всё было в порядке, на это не обращалось внимания.
Поваленные деревья образовали над землей второй слой, под каждым можно было бы даже спать, если бы не множество битых бутылок. Я мог ориентироваться, где мы примерно находимся, лишь потому, что прекрасно знаком с местной географией и фамилиями на памятниках.
Свернуть с центральной аллеи было почти невозможно, все боковые дорожки завалены. Что интересно, попадало много не деревьев, а веток с еще крепких деревьев. Забавно, что многие ветки еще в воздухе сносило ветром, и они сами прибивались к местной свалке мусора.
Все деревья падали исключительно с корнями. На высоте, так что переломился ствол, сломались только две березы. Опять подтвердилось, что самое опасное городское дерево — это тополь. Тополя обычно падают первыми.
Участок легендарных самоварщиков Шемариных оказался окружен стеной из поваленных деревьев. Правда, достаточно деликатно — они лежали хороводом, а единственное сохранившееся надгробье не пострадало. Можно сказать, повезло.
Само кладбище как бы поделилось на две части. Одна часть, западная, с поваленными вместе с памятниками деревьями. Другая, северная, более-менее устояла.
Почти сразу прислали бригаду наводить порядок на братских могилах, но они-то как раз и не пострадали. А вот участки, где много могил ветеранов войны — людей, родившихся в 1920-м или около того, а значит, почти все воевавшие, пострадали достаточно сильно.
Ужасную картину представляет участок Лялиных — там дерево растет прямо из надгробья. И оно вросло уже так, что даже невозможно разобрать, кто похоронен. Рано или поздно это дерево тоже будет представлять угрозу, потому что его снос стоит немалых денег. Когда-то просили сорок тысяч, сейчас, говорит, семьдесят пять. Конечно, вряд ли кто такую сумму заплатит.
А теперь об уроках.
Михаил Майоров рассказывает, что когда-то в детстве он называл Спасское кладбище светлым. Оно было яркое и ухоженное. Погосту вообще в каком-то смысле повезло больше, чем другим городским кладбищам, — Спасское не собирались укатывать в асфальт или проводить через него дорогу, как через Всехсвятское. Даже после закрытия оно все равно тайно продолжало функционировать — принимать родственников тех, кто уже здесь покоится, или тела безвестных случайных людей, отдавших Богу душу.
Сейчас, после урагана, есть могилы, из которых торчат человеческие кости. Это говорит о таком явлении, как этажность захоронений. То есть на заброшенные могилы подзахоранивали новых людей. А потом и еще — в третий ряд. Места нет, а желание получить участок именно здесь – есть. Оговоримся, что речь идет не о нынешнем времени, так сложилось в последние десятилетия.
Многое поменялось и в отношении света. Спасский некрополь, конечно, всё равно сохраняет свой колорит — всё же и сам участок, расположенный на горе, ближе к солнцу, к этому обязывает. Но ухода всё меньше. Посылают бригады срезать подлесок, что, безусловно, тоже важно, а старые гнилые деревья продолжают стоять. За их ликвидацию требуют деньги. Но когда люди перестают обращать внимание на свои кладбища, природа об этом напоминает сама.
Историческое место
Спасское кладбище в Заречье когда-то было главным местом захоронений в Туле. Оно и сейчас полно загадок и легенд, а также малоизвестных фактов. Например, о том, что план кладбища и церкви разрабатывал фаворит Екатерины II граф Григорий Орлов. Он же приезжал потом осмотреть всё лично, когда кладбище начало действовать.
Подобное высочайшее внимание объяснялось еще и тем, что в старые времена для обычных горожан кладбища были одними из главных городских объектов. Здесь собирались не только в печали, но и в радости. В каком-то смысле они заменяли городские сады и парки — других-то не было.
Место под новый погост отвели сухое и проветриваемое — на горе. В 1773 году построили деревянную церковь, а в 1807-м вместо деревянной поставили каменную. Вокруг этой церкви, как и положено, находили последнее упокоение духовные лица, но вдруг сделали и поблажку — разрешили хоронить учеников и преподавателей Тульского кадетского корпуса. За всё время его существования таких захоронений известно семнадцать.
Правда, единственное сохранившееся надгробие кадетского корпуса — адъютанта генерала Храповицкого
В недавней истории его дважды крушили вандалы, и известный тульский краевед Алексей Камоликов самолично приносил строительные материалы, цементировал, сидел и сутками караулил возле памятника, пока всё не застынет, чтобы опять не сломали. В конце концов хулиганы оставили Прудникова в покое.
В феврале 1942 года где-то здесь похоронили престарелого уже Петра Дмитриевича Груева — предположительно, тоже около церкви, хотя ни памятника нет, ни даже место захоронения точно неизвестно.
Петр Дмитриевич Груев был известным болгарским военным деятелем, участником русско-турецкой войны 1877-1878 годов и сербско-болгарской войны 1885 года, руководителем переворота 9 августа 1886 года, генерал-лейтенантом Русской императорской армии. Успел даже послужить в Красной Армии, получив звание, соответствующее комдиву, но что он делал и где жил после выхода в отставку в 1925 году, никто не знал. Оказалось, жил тихой и незаметной жизнью у родни в Туле.
Это только частичка той тульской истории, которую хранит в себе старинное кладбище.
