По уверениям историков-краеведов, подобного комплекса после бурных событий ХХ века в России не сохранилось больше нигде.
Всё началось с волчьей головы
Кто бы из наших доблестных предков, возводивших тульскую Засечную черту, мог подумать, что через много столетий именно сам факт ее существования позволит дать новую жизнь помещичьей усадьбе, о постройке которой в то время, само собой, и речи не было. Такие вот причуды истории.
Благодаря тому, что на границе нынешних Дубенского и Одоевского районов проходила Засечная черта, а один из Мосоловых был засечным главой, уникальная историческая дворянская усадьба Мосоловых вошла в программу объектов, подлежащих реконструкции в связи с предстоящим празднованием 500-летия Тульского кремля.
Рассказывают, что одной из главных реликвий мосоловского дома в соседнем селе Протасово было чучело огромной, злобно оскалившей пасть головы волка, висевшей на самом почетном месте.
– Этого волка собственноручно убил наш предок, – гордо рассказывали гостям. – Причем сделал это он в том самом месте, где теперь стоит чугунолитейный завод.
По семейному преданию история выглядела так. Мосолов с приятелями травил волков в трех километрах от родовой усадьбы в Протасово. Гончие вывели его на вожака стаи, и прямо на глазах Мосолова собака схватилась с этим вожаком в драке, и тот уже вот-вот был готов ее разорвать. Тогда Мосолов соскочил с коня и точным ударом кинжала убил хищника. Именно этот охотничий трофей и символизировал в какой-то степени основание завода.
Очень они были необычными людьми, эти Мосоловы. Такие бы и сейчас с нуля построили бизнес с размахом, особенно в веселые, но беззаконные 1990-е.
Отличали их не только коммерческий гений, умение рисковать, но и потрясающая интуиция.
Основатель династии – тульский казенный кузнец-оружейник Максим Перфильевич Мосолов. Еще в своей оружейной слободе он выделялся предприимчивостью и разворотливостью, даже избирался кузнечным старостой. Вместе с Никитой Демидовым Мосолов поставлял в Оружейную палату ружья, а при постройке тульского оружейного завода занимался устройством всей его механической части.
По примеру Никиты Демидова Максим Мосолов решил вместе с родными братьями Алексеем, Иваном Большим и Иваном Меньшим «в пользу общенародную» построить «своим капиталом водяный железный завод» в Тарусском уезде … на речке Мышеге. Это был типичный для того времени железоделательный завод с водяным двигателем, домной, молотовым амбаром и кузнечным горном.
Памятная плита в честь 250-летия Дубенского чугунолитейного завода.
Считается, что мышегский завод начал работу в 1728 году. Вскоре после него Мосоловы открыли еще одно аналогичное предприятие – в нынешней Дубне. Но вот в каком году оно начало свою работу – история, покрытая мраком. В краеведческой литературе иногда называется 1741 год. А известный тульский краевед Иван Афремов считал, что в 1729 году. Разброс в 12 лет немаленький. В. Курилкин в книге «Дубенский чугунолитейный», выпущенной Приокским книжным издательством» в 1981 году, объяснял сей казус так.
Зажиточные оружейники, получая от Берг-коллегии привилегии на постройку заводов, в большинстве случаев из поля зрения тут же бесследно исчезали, ведь открыть свое дело – одно, а платить с него огромные налоги – совсем другое. Или прибегали к другим хитростям. Например, оружейник Никита Демидов со своего дугненского завода показывал выплавку начиная с 1729 года. Однако комиссия Берг-коллегии, нагрянувшая с проверкой, установила, что работают здесь вообще-то с 1727 года. И даже хорошо откупившись от въедливой ревизии, Демидов всё равно остался в плюсе – завод-то на самом деле работал аж с 1720-го.
Максим Мосолов дружил с Демидовым, а потому коммерчески мыслил схоже. Построив мышегский завод, он без обмана указал, что тот начал работу в 1728 году. Однако, убедившись, что работать, добросовестно выплачивая налоги, себе дороже, почти тут же тайно основал еще один – на реке Дубне, где, как уже было сказано выше, места настолько глухие, что из соглядатаев – одни злобные волки. Мало какая комиссия поимеет желание ехать сюда с проверкой – с нее же надо еще и домой вернуться...
Когда Афремов готовил свое «Историческое обозрение Тульской губернии», он, по-видимому, встречался с одоевским предводителем дворянства Петром Ивановичем Мосоловым, которому тогда принадлежал завод, и тот добросовестно пересказал ему многие семейные легенды. Тем более что и скрывать что-либо смысла уже не было – сто лет прошло. От него-то и прозвучала, скорее всего, дата 1729 год.
Для своего нового дела Максим Перфильевич приобрел поместье в становом селе Протасово, а в трех километрах от него основал завод, который более десяти лет гнал неучтенку, не облагаемую налогами. В Протасово Мосоловы построили дом, церковь с самой высокой колокольней в округе. Здесь они рождались и здесь их хоронили. Однако сам поселок жил и разрастался в стороне – вокруг предприятия.
Уникальная семейная интуиция
Место для коммерции было выбрано очень удачно: с одной стороны – глухомань, с другой – через соседнее село Павшино прямая дорога к Алексину и мышегскому заводу. Вокруг – много дубовых лесов, которыми и топились печи завода. Дубы в дубенском крае – по-настоящему уникальны. Было их так много, что ими топили на заводе еще в 50-е годы прошлого века. Некоторые были настолько огромны, что их можно было обхватить, взявшись за руки, только втроем. Даже в конце ХХ века в селе Якшино, по уверениям местного краеведа, учителя Петра Полякова, рос дуб, который был свидетелем татаро-монгольского ига!
В XIX веке явилось еще одно свидетельство коммерческой интуиции Мосоловых. В 1852 г. геологическая партия обнаружила в 15 км от Дубны «самый лучший уголь, т. е. достаточной твердости, черного цвета, с блестящим изломом и значительной толщиной пласта». По указу Сената 1754 г. все предприятия, в том числе металлургические, расположенные ближе чем 200 верст от Москвы, подлежали закрытию. Под действие этого указа попали три завода Мосоловых: мышегский, шанский и гиреевский. Да еще и архангельский завод по инициативе графа Александра Ивановича Шувалова Берг-коллегия постановила «свести». Однако и здесь Мосоловым удалось выкрутиться. По ходатайству Тульской оружейной канцелярии для «приготовления» железа и чугуна тульскому оружейному заводу мышегский завод оставили в числе действующих. И во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. здесь отливали фальконеты, ядра, картечь.
Начав с мышегского доменного и молотового завода, за 20 лет братья пустили шесть вододействующих железных заводов. Еще два завода за это время были ими куплены. Строительство заводов, в основном на Урале, продолжали и их наследники, сохранявшие теснейшую связь с Тулой.
В конце XVIII века Мосоловы занимали 5-е место в списке богатейших заводчиков России.
В историю России вошли они не только как металлозаводчики. Их потомки Николай Семенович и его сын Семен Николаевич в своем имении – селе Жерновка Каширского уезда Тульской губернии – собрали богатейшую коллекцию произведений искусства мастеров итальянской, фламандской и голландской школы. Николай Семенович Мосолов и сам был художником-гравером. Он прошел обучение в Санкт-Петербурге, а потом за границей – в Дрездене, Вене и Париже. В 15 лет за гравюру с картины Рембрандта он получил серебряную медаль Академии художеств, в 36 лет стал академиком, в 1876 году за серию гравюр с Рембрандта получил золотую медаль Парижского салона.
Упоминание о Н. С. Мосолове есть, например, в «Энциклопедическом словаре» Ф. Ф. Павленкова, изданном в Санкт-Петербурге в 1910 году: «гравер и офортист, артистич. офорты с картин Рембрандта и др». И это единственный из Мосоловых, о котором сказано в словаре.
По-видимому, история с закрытием заводов научила быть острожными не одно поколение Мосоловых. А может, какая особая связь с космосом им открылась.
В 1812 году, перед самым наполеоновским пришествием, был продан мышегский завод. В канун башкирского восстания избавились от уфимского и златоустовского железоделательных заводов.
Дубенским заводом Мосоловы владели дольше всего – более 170 лет, а если с 1729-го, то и более 180. Алексей Иванович Мосолов уступил его, не торгуясь, разбогатевшим крестьянам братьям Барановым и Курицыну перед самой Первой мировой войной.
Благодаря усилиям последнего из живших в России Мосоловых – Алексея Ивановича – был основан кирпичный завод для строительства домов мастерам и лучшим рабочим чугуноплавильного предприятия.
Как член Государственной думы Алексей Иванович Мосолов ходатайствовал, чтобы Дубну соединили с Тулой Лихвинской железной дорогой – знаменитой в городе кукушкой. Кукушка – потому что можно было куковать от скуки по дороге, пока она тихо плелась к месту назначения: сойти, прогуляться в лес и успеть обратно.
До самой революции последний из Мосоловых жил в Протасово. Когда начались волнения, уехал в Румынию. Рассказывают даже, что дубенцы-фронтовики встречали его там после войны. Он с радостью угощал земляков, расспрашивал о заводе и плакал.
А вот похоронен Алексей Иванович в Белграде. У него были дети, но об их судьбе на сегодняшний момент ничего не известно.
Образцы печных заслонок, сделанных на дубенском заводе.
При советской власти завод был национализирован и стал выпускать продукцию ширпотреба. С началом войны, осенью 1941 года, заводское оборудование эвакуировали на Урал, где оно и затерялось. В 1942 году, после освобождения Тульской области, на завод привезли оборудование из разрушенных корпусов черепетского металлургического завода. В то время дубенский чугунолитейный завод делал продукцию для фронта: окопные печи, печи-буржуйки, котлы для полевой кухни и даже орудийные снаряды. В 1943 году открыли линию отопительных ребристых труб, которые выпускались вплоть до окончания советского периода в жизни страны. А в 1990-е литейное производство на заводе закрыли совсем.
Дом №1 по улице им. 50-летия ВЛКСМ
Родовой дом в Протасово до нашего времени не дожил. Разрушили его не революция и не война, а уже сравнительно недавнее время.
Постановлением местной администрации в семидесятые годы дом был снят в районе с государственного учета как памятник ввиду его крайне аварийного состояния и невозможности воссоздания.
Сложилась довольно пикантная ситуация – протасовская усадьба была выведена из-под охраны только на уровне района, оставаясь по-прежнему памятником федерального значения.
Но этого оказалось достаточно, чтобы оборотистые местные жители, в каком-то смысле наследники Мосоловых, растащили дом по бревнышку до самого фундамента в качестве стройматериалов.
Сделан-то он был из местных добротных дубовых бревен.
Потихоньку разрушалась и усадьба в самой Дубне. После революции здесь одно время был детский дом, потом детский сад, в конце концов это стал обычный жилой дом, где селили работников завода. В народе его по-прежнему звали мосоловским, хотя официально он имел вполне советский адрес: дом №1 по улице имени 50-летия ВЛКСМ.
Этот дом никто из-под охраны не выводил, его по-прежнему формально опекало государство, хотя на деле никаких подвижек в лучшую сторону и обещанного капремонта так и не случилось. Да и какой смысл ремонтировать, если местных жильцов здесь каждый год обещали для начала расселить. Обещаниям этим давно никто не верил, и внутри дом производил печальное впечатление – вечный полумрак, грязь, помойные ведра у каждой двери.
Долгое время не было в нем и никаких коммунальных удобств. Только стараниями бойкой пенсионерки Зои Александровны Васиной, обивавшей начальственные пороги, провели наконец газ и отопление. А вот канализации и водопровода Зоя Александровна не успела добиться – умерла.
В 80-е годы тульскому журналисту Константину Шестакову ветеран чугунолитейного завода Павел Павлович Неверович рассказывал:
– Раньше на наши жалобы говорили, что дом для газа и отопления не приспособлен, а когда нажали хорошенько – сумели приспособить. Теперь с водой и канализацией такая же история. И что вдвойне обидно: нужные коммуникации проложены метрах в четырех от крыльца.
То, что не удавалось почти столетие, наконец-то сделали сейчас. В 2014 году благодаря поддержке администрации области нашли спонсоров, которые отстроили новый дом, куда и переселили многострадальных мосоловцев. А в бывшей усадьбе наконец-то начали реконструкцию. Фасад дома уже полностью отреставрирован, завершаются внутренний ремонт и благоустройство территории.
Помещения первого этажа сделали еще в прошлом году. Сейчас здесь идет активная работа по обустройству музейной экспозиции. Создатели этого проекта обещают много уникального. Впрочем, многое в этом доме само по себе музейный экземпляр. Так, наверх ведет чугунная лестница первой половины XIX века, отлитая когда-то на дубенском мосоловском заводе. На печках – оригинальные старинные заслонки и изразцы. Где еще увидишь такое! Среди раритетов будущего музея будет, например, уникальный саркофаг художественного литья первой половины XVIII века.
На 2-й этаж особняка ведет чугунная лестница XIX века, отлитая на дубенском заводе.
Вообще же мосоловский дом обещает комплексное времяпрепровождение для гостей. В частности, молодоженам, для которых здесь специально открывают отделение ЗАГС и оборудуют гостевые комнаты на третьем этаже.
Немало интересного обещают и простым туристам. Можно, например, приятно провести время на берегах исторического пруда, основанного еще Мосоловыми. Он сейчас добросовестно очищен, причем с помощью местных жителей, с энтузиазмом выходивших на субботники. Уже забиты сваи под будущую галерею скульптур на воде, разглядеть которые можно будет либо с прогулочной лодки, либо с мостика, который проложат с одного берега на другой.
Макеты мосоловского дома и завода были изготовлены для экспозиции музея мастерами агентства «Город».
В местном парке появится первый в Дубенском районе фонтан, будет оборудована лыжероллерная трасса имени, разумеется, Вячеслава Веденина – уроженца Дубны.
В общем, как и несколько столетий назад, Мосоловы опять тянут за собой возрождение этого красивейшего уголка тульской земли.
