Он таким и остался, несмотря на то, что бурная жизнь ХХ века храм, конечно, сильно потрепала.
Ровесник Тульской епархии
Успенский – уже третий храм, построенный на одном и том же месте. Первый, деревянный, появился вскоре после возведения кремлевских стен в ХVI веке. Писцовые книги 1628 и 1629 годов называли этот собор Архангельским. Второй, Успения Богородицы, был каменным и имел такую же колокольню. Но простоял сравнительно недолго, менее ста лет, и был разобран по ветхости. Как уже писалось, археологами обнаружен фундамент этого храма и вскоре его можно будет даже увидеть – в специально оборудованном археологическом окне.
Строительство нового храма начали в мае 1762 года, закончили тоже в мае, 1764-го. Деньги на строительство давали в основном тульские купцы Л. И. Коптельцев и Т. Р. Чечулин. Главы были позолочены на средства тульского купца Лариона Сорокина. Резной иконостас сделан тульскими резчиками по дереву, работавшими у купца Василия Кирьянова, золотил его Данил Лазарев. Высота нового собора с крестом составила почти 50 м.
Успенский храм начал действовать в октябре 1766 года. У южных дверей собора при входе на стене была надпись о строительстве храма. А у северной стороны – о трудившихся в соборе иконописцах Афанасии Шустове с ярославскими мастерами. На стене, внизу, против столба от западных дверей направо, была надпись о том, что в соборе покоились дети полковника Егора Скобельцына: дочь Елизавета (1753-1764), сын Николай (1754-1765), сын Павел (1762-1765). Простого взгляда на даты жизни и смерти достаточно, чтобы понять, какую драму испытал когда-то их отец.
Умершей дочери – 11 лет, сыновьям – 11 и 3. Причем все они отправились в мир иной практически следом друг за другом. А похоронены были в еще не достроенном храме. Этим фактом была оказана особая честь их отцу – тульскому воеводе.
С 1799 г., то есть со времени образования Тульской епархии, Успенский собор стал кафедральным. Все важнейшие церковные и гражданские события страны освящались здесь молитвами: благословение воинов в походы, опубликование манифестов, встречи высоких гостей. А за свою историю Успенский храм кого только не повидал, в том числе и русских царей.
В 1809 году, проездом из Москвы в Киев, известный киевский митрополит Платон специально остановился в Туле, чтобы увидеть Успенский собор.
Во время последней своей поездки на юг в 1823 году Тулу проездом посетил император Александр I. Он побывал и в соборе и имел беседу с его настоятелем. А через три года «со слезами и глубокой скорбью душевною» здесь молились о спасении души умершего императора, катафалк с телом которого стоял в Успенском соборе. По этому случаю был сооружен богато убранный сень-катафалк. Александр I, как известно, умер в Таганроге, и его тело везли в карете под охраной отряда кавалергардов верхами с офицерами.
21 сентября (3 октября по новому стилю) 1856 г., через месяц после коронации, Тулу посетили император Александр II и его брат великий князь Михаил Николаевич. Свой визит они начали с посещения Успенского собора, при входе в который их встретил епископ Тульский и Белевский Димитрий и преподнес иконы гостям.
Свою икону государь позже передарил тульскому кадетскому корпусу. Побывал здесь и Николай II во время своего визита в Тулу в мае 1904 года.
О том, какой невероятной популярностью пользовался собор у горожан, можно судить по такому факту. 25 марта 1908 г., в день Благовещения, здесь совершал позднюю литургию только что прибывший в Тульскую губернию епископ Парфений. К началу богослужения кремль был переполнен молящимися, стремившимися попасть на богослужение. Наплыв желающих попасть в собор оказался так велик, что большинству пришлось вернуться домой за невозможностью попасть внутрь.
Долгая дорога к складу
В 1924 году храм был передан группе верующих, и здесь продолжали проводить службы. Но уже через пять лет ситуация поменялась. На тульских заводах организовывались кампании, в ходе которых собирали подписи за закрытие тульских церквей, в том числе и кремлевского собора. Голосовали за это, и уж во всяком случае записывали в протокол, единогласно. Однако находились мужественные люди, которые не боялись публично высказывать свое несогласие.
Об одном из таких случаев свидетельствует, например, письмо во фракцию горсовета, в котором сообщалось, что на общем собрании рабочих механической мастерской оружейного завода от 23 ноября 1929 года было постановлено закрыть церкви: Спас, Николо-часовню, Собор (т. е. Успенский собор в кремле. – С.Г.) и Покров. Т. т. Соколов М. И. и Алешин А. Ф. – члены горсовета от подписи за закрытие церквей отказались. «Ячейка ВКП(б) объединения трудколлективов доводит об этом до вашего сведения». То ли просто стучит, то ли жалуется. В любом случае отдадим должное товарищам Соколову и Алешину, входившими, между прочим, в городскую власть. Члены горсовета как-никак.
Ровно через месяц к президиуму окружкома обратилась с просьбой сохранить храм группа верующих совета при соборе. Свою просьбу они мотивировали следующим образом:
«Кафедральный собор в кремле имеет значение не только для одной, организованной при нем группы верующих, а и для всего нашего города и даже для всей нашей епархии, являясь центром церковной жизни. По великим праздникам в собор идут богомольцы со всего города, богослужением в нем интересуются приезжающие из других городов и сел нашей епархии. В соборе находится чтимая всем народом чудотворная Казанская икона Богоматери, перенесенная в него из закрытой Казанской церкви.
В собор влились истекшей осенью два прихода закрытых недавно церквей – Воздвиженской и Сретенской».
Совет также заявлял, что как организованная при храме группа верующих, так и влившиеся в него два прихода «стоят на платформе церковного обновления и строго держатся принципа лояльности к советскому государству и теории невмешательства в политическую жизнь страны. Причем все обязательства перед государством в отношении налогов советом исполнялись и исполняются тщательно».
Под письмом стояли девять подписей. Отдельно свою позицию высказал тульский митрополит Виталий, член священного синода православных церквей на территории СССР:
«Вполне присоединяюсь к ходатайству группы верующих со своей стороны, покорнейше прошу президиум окружкома оставить в пользовании группы верующих летний Успенский собор по изложенным в настоящем заявлении мотивам».
Ситуация к тому моменту, по-видимому, уже была непростая. Косвенно об этом можно судить по строкам написанного в те же дни заявления от общества по изучению тульского края, которое просило ускорить разрешение вопроса, под какие цели будет передан храм, поскольку он уже «находится в бесхозяйственном состоянии».
Однако в тот момент судьба Успенского собора еще не была решена. Службы здесь проходили. Вмешалось стечение обстоятельств. Весной 1930 года решением уполномоченного жилищной частью райсовета из сторожки, которая сдавалась верующим бесплатно, выставили сторожа, следившего за сохранностью обоих кремлевских храмов. В освободившуюся сторожку тут же вселили трудящихся: Карабельникова (так в документе – через «а») с женой и Андрианова. Оставшиеся без присмотра храмы тут же стали подвергаться хулиганским воздействиям. Сначала просто повыбивали стекла, а потом неизвестные ночью взломали замок Успенского храма и украли всё, что еще можно было украсть.
Эта кража решила всё. Адмотдел окружкома, то есть областные власти, требовали от горсовета вернуть верующим сторожку. По закону ее вообще можно было изымать только в том случае, если у религиозной общины уже изъято здание культа. Но куда тогда девать Андрианова и Карабельникова с женой? На улицу? И городские власти нашли более логичный выход из ситуации – закрыли сам храм.
Стали решать, как удобнее использовать освободившиеся площади. Еще годом ранее здесь предполагали открыть антирелигиозный музей, который сделали бы объединенными усилиями краеведческий музей и союз безбожников.
Для этого уже имелись экспонаты древнецерковной живописи и бытовые предметы культа. Подсуетились и любители спорта. На районной конференции физкультурников ввиду отсутствия в Туле соответствующего помещения для занятий ФК (физической культурой, само собой) попросили оборудовать здесь Дом физкультурника.
Однако наиболее близкой к воплощению оказалась идея переселить сюда музей оружия.
«Помещение летнего собора целесообразно отвести под музей оружия, переведя его с территории оружейного завода. Во-первых, посещаемость музея тогда значительно повысится, поскольку он будет общедоступным, во-вторых, размеры помещения позволят значительно удобнее и полнее разместить богатейшие экспонаты музея, имеющего общесоюзное значение», – писал «Коммунар» в апреле 1939 года.
Но в итоге храм отдали под склад.
Старинный собор в новом цвете
1987 год. Первый День города в Туле.
После войны состояние храма было ужасным, о чем свидетельствует протокол обследования здания. Сорванная с западного ската кровля не ремонтировалась, были неисправности в стальной кровле. Водосточные трубы тоже неисправны. С левой стороны западного входа в храм стоял мусорный ящик с гниющим мусором, который примыкал непосредственно к стене здания. Были повреждены резные каменные украшения. Часть камней в цоколе отсутствовала.
О состоянии икон и фресок пока промолчим – этому будет посвящен отдельный материал.
Только в 1960 году здание храма поставили на государственную охрану, а в 1965 году началась реставрация Успенского собора. В 1968-1970 гг. позолотили все пять глав собора, позже был восстановлен первоначальный облик глав и барабанов – гладкие луковичные золоченые главки на беленых барабанах.
С 1990 года Успенский собор передан в двойное пользование – епархии и областного краеведческого музея. А 28 августа 1990 года по случаю праздника Успения Богородицы у стен собора после долгого перерыва прошло богослужение. Перед западными вратами храма был сооружен помост, на котором священнослужители Тульской епархии во главе с настоятелем Спасского храма, что в Заречье, секретарем епархиального управления протоиереем отцом Дмитрием Кудакой совершили молебен.
Затем состоялся крестный ход вокруг собора. Богослужение, собравшее множество людей, виделось тогда символом духовного оздоровления.
В 1991 году возле Успенского собора, также впервые после долгого перерыва, прошло Рождественское богослужение, вызвавшее громадный интерес горожан. Успенский храм возвращался к своему истинному предназначению – быть жемчужиной Тулы, ее духовным центром.
Уже в недавнее время, когда по инициативе тогдашнего губернатора области Владимира Груздева началась масштабная реконструкция кремля и взялись за восстановление утерянной в тридцатые годы колокольни, Успенский собор поменял привычный всем облик. Он стал не цвета красного кирпича, к которому все давно привыкли, а серо-голубым. Оказывается, именно в этот цвет был выкрашен храм, когда его только построили. Для того чтобы узнать, какого цвета собор был изначально, делался специальный спектральный анализ. Выяснилось, что за всю историю храма было семнадцать слоев обмазки. Чтобы понять, какой цвет правильный, существует целая технология. Делается соскоб в низу стены, в середине и в верху стены, и так со всех четырех сторон. Результаты этого анализа показали, что четыреста лет назад храм был именно такой: серо-голубой, и в таком виде он простоял первые два или три года. Почему именно этот оттенок? Богородичные храмы все были голубые, потому что люди тратили на их строительство самое дорогое, что у них были. Краски готовили путем перетирания минералов, а минералов голубого цвета в Туле практически нет, поэтому такая краска считалась богатой.
После серо-голубого анализы показали белый цвет, потом желтый, красный, розовый. Затем краска пооблетела, и последние сто лет Успенский собор стоял в простом кирпиче.
Стало казаться, что храм и крепостные сооружения так и задумывались в единой цветовой гамме. Но это не так. Кремль – это оборонительное сооружение, а собор – духовное, у него свои законы.
