Труды в школе: как это было в СССР

«Ручки – в брючки!»

…1990 год. В первый раз мы с пацанами из класса официально вступаем на Его территорию – входим в учебный класс, где стоят два сверлильных и один токарный станок, где во рту появляется привкус металла, а в воздухе витает тончайший аромат свежей древесной стружки! Он – это сам хозяин и повелитель здешних мастерских, самый страшный и загадочный педагог нашей средней школы Виктор Константинович. Среднего роста и средних же лет, на уроке он всегда представал перед нами одетым в синий, застегнутый на все пуговицы, длинный рабочий халат-спецовку. Образ трудовика венчал синий же берет «с пимпочкой». Виктора Константиновича все боялись как огня: он был очень строг и особо с нашим братом-школьником не церемонился.

Идя к нему на урок, дрожали даже самые отъявленные хулиганы; сам видел, как за нарушение техники безопасности трудовик выволок одноклассника из кабинета, а потом отвесил приличного пинка «на прощанье»! Попасть в немилость к трудовику, как нам тогда казалось, гарантированно означало остаться на второй год…

Начинали обучение традиционно с изучения техники безопасности: трудовик, вздохнув, рассказал нам, какой стороной ладони (тыльной!) можно потрогать неизвестный провод, чтобы не быть убитым электротоком:

– На десять девчонок по статистике девять ребят именно потому, что лезете туда, куда не нужно!

От трудовика мы регулярно выслушивали «комплименты» в адрес наших умственных способностей (а также критику коммунистического строя, дефицита в магазинах и тому подобные вещи).

– А ну-ка, живо ручки в брючки! – кричал он на учеников, которые тянулись к работающему сверлильному станку.

Может, поэтому в нашем классе до самого выпуска мальчиков и девочек осталось поровну?

Номерки, доски и «горящий песок»

По школе про Виктора Константиновича ходили разные легенды, одна невероятнее другой! Одни говорили, что он «зашившийся» алкоголик, другие – что он преподает в техникуме, третьи божились, что трудовик лежал в «дурке».  Но тот, кто во все  эти басни не верил и неукоснительно соблюдал «написанные кровью» пункты техники безопасности, был допущен Виктором Константиновичем до святая святых школьных мастерских – до токарного станка! Он терпеливо объяснял нам, пятиклассникам, как управляться с напильником, ножовкой по металлу, отверткой и плоскогубцами; рассказывал, что такое и как устроены киянка и рубанок; показывал, зачем при работе с металлом нужны плашка и  метчик. 

После того как мы всем классом произвели на свет металлические овальные номерки для школьного гардероба (по заданию директрисы), настало время перейти к «деревянной» теме – столярным работам. Здесь мы пользовались уже пилами, сверлильным станком и наждачной бумагой, которая была в обилии роздана нам Виктором Константиновичем. 

После того как доски и отверстия в них приобрели, наконец, идеальную ровность, настало время для выжигательных приборов.

Сначала мы выбрали одну из картинок, предложенных трудовиком, и тщательно, при помощи синей, очень маркой бумаги-«копирки» и карандаша перевели картинки на доску. Затем аккуратными стежочками выжигальника нарисовали картину целиком, раскрасили красками – и подарили девочкам из класса. Наверное, наши подарки им даже понравились (хотя, честно говоря, ни единого «пирожка благодарно­сти» от них мы с ребятами так и не дождались!).

Впереди на уроках труда нас ждала уйма занятий: выпиливание лобзиком из куска фанеры заранее нарисованных лекал, составление электросхемы с включателем и маленькой лампочкой, пайка настоящих плат для радиоприемников… Но «дружба» с нашим трудовиком – вещь мимолетная. Однажды он застукал меня за сбором мелкой деревянной стружки в бутылку (хотел поразить мелкоту из двора «горением песка»). Так до конца четверти я стал постоянным дежурным по уборке мастерских, которого трудовик издевательски громко объявлял каждый урок. И поделом: сыпать стружку из бутылки в костер – далеко не самое безопасное занятие для пятиклассника!

Домоводство на селе

Вспоминает Ирина Данилова, 38 лет, психолог.

– Я училась в сельской школе, где было отдельно стоящее помещение для столовой и уроков домовод­ства – помещение двойного назначения. На эти уроки я ходила с удовольствием, было интересно. Первый раз на уроки домоводства для девочек я попала в пятом классе. Преподавательницей была мама одной из моих одноклассниц, Маргариты. На ее уроках всегда было очень интересно, она умела завлечь, сделать из скучной рутинной работы по дому что-то необыкновенное! Именно она научила меня кройке и шитью (помню, под ее чутким руковод­ством я сшила первую в жизни юбку-«солнышко»).

Раскрой делали на уроке, а на машинке шили уже дома. Позднее шили цветастые фартучки для готовки.

Кроме кройки и шитья вместе с девочками из класса готовили всякие вкусные печенья. А еще – салатики по рецептам из школьной столовой. Они получались такие вкусные, что мы все их съедали сами, ничего не оставляя нашим мальчикам…

Мальчишки из Ирининого класса были более щедрыми: на уроках труда они делали специально для девочек деревянные кухонные девайсы.

– Ребята, которые занимались на уроках труда токарными работами, делали нам отличные деревянные скалки. А кухонную доску с надписью «С 8 Марта!», сделанной выжигательным прибором, я сохранила на память о школьных годах.

110 рублей получал город­ской учитель (без надбавок).

100 рублей получал педагог в сельской местности.

1,20 рубля стоил молоток в восьмидесятых.

1,50 рубля стоил напильник.

…уроки труда в СССР  начали проводить с 1952 года, когда при советских школах были организованы мастерские и учебно-опытные участки.

…девочек обучали шитью и рукоделию, учили готовить, объясняли принципы работы бытовых электроприборов (утюг, пылесос), учили менять перегоревшую лампочку.