12 декабря – 90 лет со дня рождения волшебного писателя из Киргизии Чингиза Айтматова. Он умел брать за душу читателя даже маленькими повестями. Именно они – «Джамиля», «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель» и много чего еще принесли автору мировую известность.
На склоне жизни Айтматова выдвигали на Нобелевскую премию. Не родная Киргизия, и не Россия, хотя русский язык он считал для себя таким же родным, как и киргизский, – Турция. Правительство этой страны считало Айтматова крупнейшим тюркоязычным писателем современности. Но дальше организации соискательного комитета дело не зашло – в 2008 году Чингиза Торекуловича не стало. Впрочем, званиями при СССР Айтматов был не обижен: народный писатель Киргизской ССР, народный писатель Казахстана, Герой Киргизской Республики, академик АН Киргизской ССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трех Государственных премий СССР.
Творчество Чингиза Айтматова оставило свой след и на тульской земле. В 1969 году тульский театр драмы поставил по его повести «Материнское поле» один из своих легендарных спектаклей. Главную роль в нем исполнила только что приглашенная в Тулу дебютантка – тридцатилетняя Рима Асфандиярова, которой предстояло перевоплотиться на сцене в пожилую, много пережившую женщину. В театре после этого Рима Газизовна провела тридцать восемь лет, стала одной из любимейших актрис в городе, но роль Толгонай всегда выделяла особо, называя вершиной своего сценического счастья. Она по-своему оставила и трагическую страницу в судьбе актрисы – именно на спектакле «Материнское поле» случился ее психологический срыв. Даже когда спектакль списали, Асфандиярова продолжала читать монолог Толгонай на вечерах, посвященных событиям Великой Отечественной войны, вновь и вновь сжигая себя этим образом.
«Я долго не могла найти какой должна быть внешне героиня, – вспоминала Рима Газизовна. – Но однажды увидела индуску: возраст – лет под шестьдесят, яркое сари, седые пряди, очень прямая спина, гордая посадка головы, смуглая коричневая кожа, – и главное, что поразило: какая-то особая одухотворенность, молодость духа, как будто свет изнутри. Так помогла незнакомая чужестранка, случайно встреченная на улице Горького в Москве».
И еще из одного интервью актрисы:
«Я думала, ничего лучшего мне в жизни не создать. Наитие? Какое уж тут наитие, когда дело касается самых глубоких человеческих страданий. Война отняла у Толгонай мужа, отняла трех сыновей. Тут только одно может спасти актера – если он сам испытал нечто подобное».
Героиня повести и одноименного тульского спектакля потеряла в войне мужа и всех своих сыновей, но не ожесточилась. Наоборот, поднялась на высшую ступень мудрости и милосердия. Асфандиярова создала высокий образ женщины-матери, гимн непобедимому величию Человека и бессмертия жизни. Да и главная мудрость и книги, и спектакля прослеживалась достаточно ясно: что бы ни случилось, человек должен жить!
Это вообще было время расцвета многонациональной литературы. Практически у каждого братского народа был свой писатель, которым зачитывалась страна. У Грузии – Нодар Думбадзе, в Азербайджане – братья Ибрагимбековы, Максуд и Рустам, в Белоруссии – один из самых ярких и неудобных для официальной идеологии писателей военного поколения Василь Быков, в Молдавии – мудрый и философичный драматург Ион Друцэ, пьеса которого «Святая святых» тоже шла в Туле. Нельзя не признать, что им позволялось несколько больше, чем большинству российских писателей. Герои Думбадзе узнаваемо отбывали срок в Гулаге, философия Друцэ временами была чересчур евангелистична. Что же до Айтматова, то есть байка, что на его «Белый пароход» писатель Солоухин пришел жаловаться в ЦК партии: мне бы вы такое издать не разрешили. На что ему честно ответили: нет, не разрешили. А здесь – умер киргизский мальчик, и фиг с ним. Так, во всяком случае, гласит молва.
Даже если и так, советская эпоха, благодаря этой протекции, подарила нам целое соцветие многонациональных писателей, которые и сейчас поражают своей добротой, искренностью, любовью к жизни, литературным даром и прекрасным русским языком. Равных им на всем пространстве бывшего СССР что-то теперь и не видно. Среди тех великих и Чингиз Айтматов.
На фото: Рима Асфандиярова в роли Толгонай. Одежда ее героини была сшита из рогожки, окрашенной в пурпурный цвет. И Асфандиярова-Толгонай стояла, сияя, посреди сцены, как факел, как вечный маяк Веры и Надежды.
