Федунец возглавил узловский машзавод в 1950 году. Всего за полтора десятка лет он совершил настоящую революцию, не просто превратив небольшое производство, выпускающее нехитрую технику в флагмана индустрии, выстроив при этом целый город.
Иван Иванович Федунец родился 15 марта 1914 года в д. Верх-Ачинск Новосибирской области, Тугучинского района (по старому Гутовского) в семье крестьянина середняка. «Отец умер в 1919-21 году, мать умерла в 1916-17 г., точно не помню, а оставшиеся в живых братья тоже не помнят точно даты смерти родителей...», – писал он в своей автобиографии.
«До сих пор помню, какое удручающее впечатление на меня произвел город, поселок машзавода, которого тогда еще и не было»! – вспоминала спустя многие годы его жена Екатерина Григорьевна. Авторитет новому руководителю тоже надо было еще зарабатывать – за несколько лет до Федунца тут сменилось уже три директора, ни у кого толком ничего не получалось.
«Я был начальником литейного цеха, – вспоминал Дмитрий Васильевич Панарин. – Как-то наши рабочие стали возмущаться, что очень маленькие расценки на обрубку литья. Тогда как раз новую крепь стали делать, и, соответственно, появилось новое литье. Я доложил директору. Иван Иванович пришел вместе с представителем отдела труда, попытался урезонить бунтарей. А те ему в ответ: возьми да сам попробуй. И тут он снимает пиджак, отдает его мне, у кого-то выхватил рукавицы, и молотком наподобие шахтерского стал обрубать литье, освобождать его от земли. И когда он только начал работать, рабочие уже увидели, что проиграли. Говорят, берем свои претензии обратно, а он в ответ – «Отойдите!» Когда закончил все, спрашивает – что там получилось? Нормировщики головой качают: надо бы еще расценки урезать... И никто не возмутился. Вот вам пример характера».
Еще один, весьма показательный эпизод.
Однажды директор пришел в цех металлоконструкций. Тишина. Никого нет. Правда, вскоре появился пожилой слесарь.
– Где люди? – начал закипать Федунец.
– Сегодня получка, разве забыли?
– А вы тогда почему здесь?
– Желудком болею, врач запретил пить.
Федунец направился к выходу. Он знал, где можно найти прогульщиков – в буфете или ресторане железнодорожного вокзала. Туда и отправился.
Там действительно шла пьянка, и все уже были навеселе. Даже появление директора поначалу не смутило. Посыпались предложения:
– Давай выпей с рабочим классом!
– Штрафную ему!
Федунец, не говоря ни слова, нашел глазами начальника цеха, подошел к нему, схватил за шиворот и с силой встряхнул:
– Эх, столоначальник…
И ушел. Но и веселое застолье само собой прекратилось.
Всего десять лет потребовалось Федунцу, чтобы предприятие по производству мелкосерийных машин и индивидуального оборудования превратилось в крупный завод тяжелого машиностроения.
Строился завод, строилось жилье, строились социальные объекты, без которых невозможно представить жизнь города. Так появились средняя школа, техникум, горнопромышленная и музыкальная школы, два детских сада и ясли, поликлиника, больница, аптека, гостиница, столовая, ресторан, четыре магазина, почтовое отделение госбанка, швейная и сапожная мастерские, баня, прачечная, парк культуры и отдыха.
Сам Федунец не стеснялся учиться. Несмотря на столь высокий пост, у него не было высшего образования, лишь Кемеровский горный техникум и курсы повышения квалификации при Томском филиале Новосибирского института. Рассказывают, что когда он поступил в институт, заводские инженеры предложили директору написать дипломный проект за него, но он категорически отказался. Так что на вопрос корреспондента «Коммунара» в 1970 году о том, какое событие в личной судьбе запомнилось больше всего за последний год, мог с гордостью ответить: «Диплом об окончании Тульского политехнического института получил. Держаться в годы учебы старался бодро, однако – дело прошлое – не раз бывало не по себе. Не забуду вступительные экзамены. Мне уж полвека отсчитало. А рядом абитуриенты, хоть и заочники – почти все вчерашние школьники. Тема сочинения – о Павке Корчагине… В несколько страничек надо уложиться. Дипломную работу взял проблемную. Можно было, конечно, и попроще, да не хотелось, чтоб кто-нибудь сказал: схитрил директор».
Девятого июля 1966 года «за выдающиеся заслуги в выполнении заданий семилетнего плана и достижение высоких технико-экономических показателей в работе» президиум Верховного Совета СССР присвоил звание героя социалистического труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот» группе работников предприятий машиностроения, в числе которых был и Иван Иванович Федунец.
Конечно, это был человек закваски сталинской эпохи. Поздние засиживания на работе, когда вместе с директором в напряженном ожидании остаются и руководители большинства служб и подразделений завода – а вдруг директору понадобится какая-то справка или нужно будет срочно отдать распоряжение. Дисциплина, которая, по всем воспоминаниям, была железной. Мог и нешуточный разнос устроить. В таких случаях он обычно говорил: «Выгоню, ты у меня до Сахалина работу не найдешь». Но умел и выслушать других, вникнуть в суть предложения, не навязывая своего мнения. Рассказывают и совсем удивительные вещи. Что, например, находились нахальные люди, которые могли прийти к директору и попросить денег в долг. Давал. Но и долг непременно возвращали. Один, говорят, даже телеграмму на имя директора из отпуска отбил. Завод ему бесплатную путевку выделил, так он писал, что во время отпуска истратился, теперь не на что домой возвращаться. Нельзя ли, мол, выписать материальную помощь и выслать ему. И выписали, и выслали.
Когда Федунец выходил на осмотр завода, весть об этом тут же распространялась из цеха в цех, и начальник цеха встречал его уже у входа. Юлить, выкручиваться, если что не так – хуже нет. Все равно правда потом выясниться, и тогда уж обманщику не поздоровится, про Сахалин не раз напомнят.
«Он нас и выучил – Федунец, – вспоминал один из начальников цеха Валентин Николаевич Ефремов. – Все положительные свойства характера мы у него взяли. В 1972 году он вызвал меня к себе и говорит, что принял решение назначить меня начальником цеха. Я, – говорю, – молодой еще, может рано мне? А он: «Я долго думал, но решение такое принял. Вам, молодым, здесь работать и жить. А мне осталось жить всего четыре месяца». Он в это время уже сильно болел. И даже эти четыре месяца после того разговора не прожил».
Иван Иванович Федунец скончался 31 мая 1972 года в 8 часов 40 минут.
Похороны его были очень многолюдными, все прилегающие к заводу улицы были забиты народом. Можно сказать, директора хоронил весь город. Гроб с его телом несли на руках до самого кладбища.
А через очень короткий срок Совет министров РСФСР присвоил заводу имя Федунца.
– Наверное, каждый человек в юности ставит перед собой цель, которую собирается сделать целью всей своей жизни, мечтает о любимой профессии, – спросил его журналист во время одного интервью. – Сбылись ли ваши задумки?
– Гм-м… – Федунец долго молча курит сигарету. – Знаете, на этот вопрос односложно ответить я не могу. Судите сами. Жил сиротой. Младший в семье, где ни отца, ни матери. Немного подрос – поехал с другом в Кемерово, ближайший крупный город, устраиваться куда-либо. Увидели объявление о приеме в горный техникум. Решили – годится: условия хорошие: стипендия, общежитие (комната-развалюха на сорок человек). Видимо, сегодняшним парням и девчатам, знающим, что профессию надо выбирать по сердцу, по душе, рассказ мой покажется странным. Да ничего не поделаешь. Когда окончил техникум, появилась мечта – на летчика выучиться. Позже тоже хотелось стать военным. Но жизнь распорядилась иначе…
