В оружейном деле есть люди, которые сами не стоят у кульманов и станков, не моделируют образцы оружия на компьютере, но они важны настолько. что не говорить о них нельзя. Мы говорим об организаторах производства, благодаря которым эти образцы появляются на свет. Иногда их имена появляются среди соавторов вооружения, но очень часто, если им не изменяет чувство меры, они этого заслуживают. Поверьте, это как при наступлении армии. Вы всё продумали, рассчитали, всё время контролируете исполнение задачи, отчитываетесь «наверху», защищаете своих конструкторов, наверное, это справедливо, когда наряду с «шишками на голову» на грудь падают награды. Ну, это моё субъективное мнение.
Сегодня мы поговорим о человеке, который был, в том числе, директором Тульского оружейного завода с 1933 по 1936 года — о Борисе Львовиче Ванникове, его жизни и карьере «до» и «после».
Борис Львович Ванников
Выдающийся государственный деятель Советского Союза родился в селении Биби-Эйблит вблизи г. Баку в семье рабочего. В 1913 г. после окончания четырехклассного городского училища поступил в техническое училище в Баку. Чтобы помочь семье, с 1915 г. одновременно с учебой начал работать. Был бурильщиком, подручным слесаря на нефтяных промыслах, токарем на заводе, младшим десятником Земского союза по строительству железных дорог Закавказья. В 1918 г. добровольцем пошел в Красную армию. Член партии с 1919 г. С декабря 1921 г. работал в Москве в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции: помощником секретаря, старшим инспектором, заместителем управляющего и управляющим. Одновременно учился в МВТУ им. Н. Э. Баумана, которое окончил в 1926 г. С 1927 г. по 1930 г. Б. Л. Ванников работал на Люберецком заводе сельскохозяйственного машиностроения (Московская область): инженером, начальником цеха, техническим директором. В 1930—1933 гг. он начальник отдела автотранспортного машиностроения — заместитель начальника Главного управления сельскохозяйственного машиностроения ВСНХ СССР. С 1933 г. по 1936 г. — директор Тульского оружейного завода, а затем Пермского орудийного завода.
В Тулу Борис Львович приехал, имея за плечами большой жизненный опыт подполья 1919−1920 годов в Закавказье и работы в органах рабоче-крестьянской инспекции параллельно с учебой в столичной «бауманке». На Люберецком заводе сельхозмашиностроения он за три года поднялся от инженера до технического директора и был переведен в главное управление сельхозмашиностроения СССР, где — опять за три года — из начальника отдела вырос до заместителя начальника управления. Трехлетние циклы характерны для довоенной карьеры Бориса Львовича — очевидно, это как раз то время, за которое он успевал освоиться на новом месте и отладить работу. Тульская «трехлетка» Ванникова пришлась на 1933−1936 годы.
Это было интересное и непростое время. Оружейному заводу, дедушке отечественной оборонки, выпало на старости лет осваивать непрофильную продукцию, необходимую для становления советской индустрии. Однако возможности развития на пятачке острова, ограниченного Упой и обводным каналом, были практически исчерпаны, поэтому активно наращивались мощности на территории нового завода, сооружение которого было начато во время Первой мировой войны.
По существу, в городе стало два оружейных завода — Старый и Новый. На фирменных бланках так и указывалось: «Тульские оружейные заводы», и почтовый адрес у них был один на двоих.
Непрофильным, но очень важным делом второй половины 1920-х годов было изготовление текстильных машин. Оружейники перевооружили текстильную промышленность страны, изготовив для нее свыше 600 агрегатов, и свернули производство. Но незадолго до прихода Ванникова на завод правительство поручило тулякам возобновить выпуск текстильного оборудования — уже более высокого класса. Уточные ватермашины с экстра-вытяжкой были по тем временам наиболее сложными, в каждой насчитывалось 46 тысяч деталей. 928 наименований, требовавших высокой точности изготовления. Оружейники справились и с этой задачей, обеспечив оборудованием не только Среднеазиатский текстильный комбинат в Ташкенте и Сибирский в Барнауле, но и турецкие комбинаты в городах Кайсери и Назилли.
«Весь режим производства, установленный для экспортных машин, полностью перенесен и на заказы для союзных текстильных фабрик», — писал Ванников.
Другим важным направлением мирной работы оружейников было изготовление металлообрабатывающих станков «Дзержинец», которые отправлялись на многие предприятия страны. О них нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе говорил на VII съезде Советов в феврале 1935 года: «Станки тульского завода гордо стоят рядом с импортными станками». Потребность в них был значительно выше планов, поэтому заказчики нередко обращались в Тулу напрямую.
«На имя треугольника оружзавода было получено письмо треугольника ЦАГИ с просьбой изготовить 4 станка „Дзержинец“, — сообщала газета „Коммунар“ 23 июля 1935 года. — Станки необходимы ЦАГИ для выполнения… решений партии и правительства о постройке 16-ти самолетов-гигантов… Сейчас все детали, предназначенные для этих 4 „Дзержинцев“, отмечаются красной надписью „Для ЦАГИ“. Эти детали проходят технологический процесс с исключительной быстротой. Рабочие показывают образцы ударной работы».
«ЦАГИ» — это Центральный аэрогидродинамический институт имени Н. Е. Жуковского, «треугольник» — директор завода, секретарь парткома и председатель профкома. Директор обеспечивал техническую сторону работы, два другие «угла» — идеологическую и воспитательную. Все это — в тесном взаимодействии и без всяких шуток. При Ванникове взаимодействие удавалось сполна. В те годы на заводе развилось массовое ударничество, активно внедрялся бригадный хозрасчет, процветало рационализаторство. Летом 1933 года оружейники вступили в переписку с Максимом Горьким, в 1934-м дважды провели слеты ударников, в 1935-м включились в стахановское движение, в 1936-м отметили выпуск 10-тысячного станка…
«В буднях великих строек» многое делалось на энтузиазме. Но энтузиазм не мог восполнить острую нехватку квалифицированных специалистов. И не случайно на оружейном заводе, под данным историка и писателя, бывшего директора Музея оружия Гавриила Чуднова, появилась одна из первых «шарашек» (жаргонное название для секретных НИИ и КБ, подчиненных НКВД/МВД СССР, в которых работали заключённые инженеры) в стране, созданная для решения задач перевооружения Красной Армии. В такой «шарашке» с конца зимы 1930-го «под конвоем, почти постоянно находясь на территории предприятия», жил и трудился, например, известный специалист по пулеметам Павел Петрович Третьяков (1864−1937), доставленный в Тулу из Бутырки, где по надуманному обвинению сидел и едва не был расстрелян.
«Шарашки», конечно, не решали проблему кадров, и Ванников отлично понимал это. Именно он «первым поставил вопрос о создании в Туле механического института и при нем высших технических курсов для руководителей-практиков».
Непрофильные заказы на мирную продукцию, при всей их значимости, конечно же, не отменяли военной специализации оружейного завода.
В те годы самым важным делом оружейников стало освоение производства и конструкторская доводка скорострельных авиационных пулеметов «ШКАС».
В результате принятых мер их боевые и эксплуатационные качества были значительно улучшены, а живучесть доведена до 15 000 выстрелов, отмечал Герой Советского Союза маршал Николай Воронов. Эта работа потребовала от оружейников много сил и энергии. Особо следует отметить, отмечалось в одном из правительственных постановлений, заслуги директора завода Ванникова, «создавшего на Тульском оружейном заводе массовое производство пулеметов ШКАС по поточному способу, первого инженера, преодолевшего старинные традиции ТОЗа в производстве оружия, и автора целого ряда усовершенствований в конструкции авиаустановок».
…Борис Львович после Тулы немного поработал в Перми директором машиностроительного завода и вскоре был назначен заместителем, а затем наркомом вооружения СССР. Одним из первых приказов в этой должности, датированным июлем 1939 года, нарком путем разделения ТОЗа на два самостоятельных предприятия создал станкостроительный завод. Так что Ванникова — без всяких шуток — вполне можно считать «крестным папой» нынешнего «Туламашзавода».
В 1936—1937 гг. Б. Л. Ванников занимает пост начальника 3-го Главного управления Народного комиссариата оборонной промышленности СССР, с декабря 1937 г. он заместитель наркома оборонной промышленности, а с января 1939 г. — народный комиссар вооружения СССР.
Внедрение новой техники вооружения не всегда проходило гладко, нередко руководители военных ведомств противились производству новых видов вооружения, и Ванникову приходилось бескомпромиссно отстаивать передовую точку зрения конструкторов и производственников.
Обсуждение и утверждение тех или иных видов вооружения нередко велось, в том числе, и людьми, далёкими от техники, но занимающими высокие посты в правительстве.
Нередко вопросы о сроках выпуска и качестве изделия решались волюнтаристски, путём нажима. Поддерживая такой способ, И. В. Сталин говорил: — «Конструкторы всегда оставляют для себя резерв, они не показывают полностью свои возможности; надо из них выжимать побольше». Ванников понимал, что это правильно лишь отчасти. Отставание производственной базы от лучших мировых образцов, зачастую недостаточный технический уровень конструкторов — всё это создавало неимоверные трудности для руководства наркоматов. В условиях «сталинского обострения классовой борьбы» производственники и конструкторы часто перекладывали неудачи с образцами друг на друга. То одни, то другие становились «не заслуживающими доверия», а их продукция «некондиционной». Другие же незаслуженно обласкивались. Вот в такой обстановке наркому вооружений приходилось работать.
Пример. 1939 год. Идет спор о том, какую самозарядную винтовку взять на вооружение. Ванников один противостоит всем членам комиссии. Сталин внимательно выслушивает его и… принимает противоположное решение:
— Почему? — спрашивает Ванников.
— Так хотят все, — отвечает Сталин.
Освоение шло тяжело, но выпуск налажен. И посыпались жалобы: винтовка тяжела, сложна в эксплуатации и т. д. Снова вызов к Сталину: ”Почему приняли на вооружение токаревскую винтовку, а не симоновскую?” Ванников напомнил историю вопроса. Сталин ответил: ”Вы виноваты. Вы должны были доказать, какая винтовка лучше”. И распорядился снять с производства токаревскую. И срочно готовить производство симоновской.
Начало 1941 года. Наркомат обороны требует в пять раз увеличить выпуск самозарядных винтовок и готов отказаться от обычных трёхлинеек. Ванников докладывает о возможностях промышленности, о сроках переоснащения. Председатель комиссии Молотов заключает: «Нам не нужны Ваши устаревшие винтовки». Но Ванников понимает, что армия может остаться и без того, и без другого. Обращается к Сталину. Сталин ответил: ”Ваши доводы серьезны, мы обсудим их в ЦК и через четыре часа дадим ответ”. Ровно через четыре часа он позвонил и сообщил, что решение комиссии Молотова отменено.
Весна 1941 года. Маршал Кулик предлагает снять с производства пушки малых калибров и заменить их большими. По его данным, немцы оснащают свои танки такими орудиями и увеличивают толщину брони. Ванников сомневается, возражает. В кабинете Сталина Жданов бросает реплику: ”Ванников всегда всему сопротивляется, это стиль его работы”. Принимается решение немедленно прекратить производство пушек 45 и 75 калибров. Решение было выполнено, но скоро выяснилось, что у немцев таких танков нет, а у нас нужных пушек не оказалось. Потребовались огромные усилия, чтобы восстановить и увеличить их производство.
Ванников добился в Совнаркоме решения, по которому работникам артиллерийских и оружейных заводов были установлены некоторые социальные, бытовые и финансовые льготы и компенсации. Добился также согласия Сталина на то, что отстранять от должности и подвергать аресту руководителя предприятия можно было только с согласия Совнаркома. В результате этого решения артиллерийские и оружейные заводы пострадали в предвоенные годы от репрессий меньше, чем предприятия других отраслей.
Это было время пика сталинских репрессий, и надо было спасать людей.
Через Орджоникидзе он отстоял и спас директора Горьковского артиллерийского завода Мирзаханова, которого в дальнейшем выдвинул на должность начальника Главного артиллерийского управления своего Наркомата.
В своих воспоминаниях Ванников пишет, что от него, как наркома, настойчиво добивались санкции на арест единственного конструктора минометов Шавырина. Нарком решительно отказал, ареста не последовало, и его минометы лучшим образом показали себя во время войны.
За две недели до начала войны, 7 июня 1941 года, Ванников был арестован. Его обвинили в том, что он участник военного заговора и немецкий шпион. Его нещадно били. Что с ним было в застенках НКВД, в 1953 году при допросах сказал Берия: ”C Ванниковым была мясорубка…".
Попробуйте представить силу воли этого человека! Седователям было приказано выбить из подследственного признания, что он был немецким шпионом, создал фашистскую сеть единомышленников, готовых нанести удар в спину стране социализма. То, что никого из сотрудников Ванникова после его ареста не посадили говорит о том, что Ванников не назвал ни одной фамилии.
17 июля 1941 года в одиночную камеру на Лубянке вошел следователь и, впервые обращаясь к Ванникову по имени-отчеству, сказал:
— Борис Львович, если бы вдруг началась война с Германией, и немцы на первых порах имели бы большой успех, куда бы мы смогли эвакуировать военные заводы?
После небольшой паузы ответил:
— Сразу я ответить не смогу, но отлично знаю каждый из военных заводов, и дня за два мог бы написать, как все это сделать.
— Прекрасно, — ответил следователь. — Я прошу Вас все написать сюда. Он протянул Ванникову довольно толстую тетрадь в сером переплете и несколько заточенных карандашей (существуют несколько версий этого разговора, эта представляется наиболее достоверной).
20 июля с тщательно перевязанными ранами, переодетый в новый костюм, прямо из тюрьмы Ванников был доставлен к Сталину. В кабинете находились Молотов и Маленков (по другой версии — Берия). Перед Сталиным лежала записка Ванникова, было видно, что он над ней поработал. Сталин сказал: ”Ваша записка — прекрасный документ. Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали". Потом добавил: ”Этот план надо осуществить… Вам, товарищ Ванников. Не теряйте времени, приступайте".
Ванников возразил: ”Я объявлен врагом народа. Кто будет выполнять мои распоряжения?" Сталин вызвал Поскребышева и продиктовал текст следующего удостоверения, которое вручил Ванникову:
«Государственный Комитет Обороны. 20 июля 1941 года. № 1021.
Удостоверение.
Государственный Комитет Обороны удостоверяет, что тов. ВАННИКОВ Борис Львович был временно подвергнут аресту органами НКГБ, как это выяснено теперь, по недоразумению и, что тов. ВАННИКОВ Б.Л. считается в настоящее время полностью реабилитированным.
Тов. ВАННИКОВ Б.Л. постановлением ЦК ВКП (б) и СНК СССР назначен заместителем наркома вооружения и, по распоряжению Государственного Комитета Обороны должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя НаркомаВооружения.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Cталин”.
Вручая Ванникову это удостоверение, Сталин сказал: ”Случаются недоразумения, к сожалению. Я ведь тоже сидел в тюрьме, товарищ Ванников». Ванников ответил: ”Вы сидели у врагов, а я у своих". Сталину реплика не понравилась: ”Сейчас не время держать обиды, надо работать".
20-го июля 1941 года освобождён и назначен заместителем народного комиссара вооружения. (По утверждению сына Микояна Серго об отце, «он принял участие и в том, что в начале войны Б. Л. Ванникова прямо из тюрьмы доставили в кабинет к Сталину и назначили наркомом вооружений»).
Государственный Комитет Обороны, руководство Наркомата боеприпасов вынуждены были принять неотложные меры по наращиванию выпуска боеприпасов. Кроме того, что уже в первой половине 1942 года все эвакуированные предприятия были в основном восстановлены, и их работа была перестроена с планами военного времени, уже в 1941 году 382 предприятия, 34 наркомата, в 1942 году уже 1108 предприятий и 58 наркоматов, в 1943 году — 1330 заводов и 60 наркоматов были перевидены с продукции мирного времени на военную.
В Москве всем известная кондитерская фабрика «Большевик» организовала производство зажигательных ампул для «коктейля Молотова» (хотя правильнее бы назвать эту штуку «коктейлем Маннергейма», ибо финны в 1939—1940 гг. активно применяли эти бутылки с зажигательной смесью против бронированной советской техники).
Московские предприятия и кооперативы в 1941—1942 гг. дали фронту 3,6 млн гранат всех видов, 6,2 млн трассирующих снарядов, 220 тыс. стабилизаторов к реактивным и миномётным снарядам и 329 тыс. противотанковых мин. Табачная фабрика «Дукат» выпускала патроны к стрелковому оружию и т. д. Всё для фронта, всё для победы!
В начале февраля 1942 г. Б. Л. Ванников назначается наркомом боеприпасов. Уже в первые месяцы войны стало ясно, какая огромная работа была проделана в предвоенный период в нашей военной промышленности.
В конце 1942 года выпуск боеприпасов вдвое превысил их производство в 1941 году. В 1943 году это соотношении составило 3:1. При этом качество боеприпасов улучшилось. От лимитированного расходования боеприпасов в битве под Москвой начиная с 1943 года расход боеприпасов соответствовал нормам надёжного подавления противника независимо от степени оборудования оборонительных позиций.
Вышедший из недр народа, прошедший трудовой путь от слесаря до наркома, Б. Л. Ванников никогда не сковывал инициативу подчинённых.
За умелое руководство наркоматом боеприпасов Б. Л. Ванников в числе ряда подчинённых ему руководителей производств, конструкторов, инженеров и рабочих в 1942 году был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.
Слева направо: новоиспечённые Герои Д. Ф. Устинов, Б. Л. Ванников, А. И. Ефремов, В. А. Малышев, 1943
Настоящим подвигом промышленности боеприпасов стало освоение и массовое снабжение войск реактивными снарядами для БМ «Катюша». От опытных довоенных партий всего в несколько тысяч за годы войны реактивных снарядов всех калибров было выпущено более 14 млн. штук.
В августе 1945 г. постановлением СНК Б. Л. Ванников назначается заместителем председателя Специального комитета при ГКО (с сентября 1945 г.- при СНК СССР, с марта 1946 г. — при Совете Министров СССР) и начальником Первого главного управления при СНК (с марта 1946 г. — при Совете Министров СССР). Одновременно в марте-июне 1946 г. был министром сельскохозяйственного машиностроения (в подчинении у министра сельхозмаша были Игорь Васильевич Курчатов и весь его «отряд»).
На рабочем совещании
Б. Л. Ванников стоял у истоков зарождения атомной промышленности СССР.
Под его руководством были созданы первые атомные промышленные центры страны, проведены разработки и успешные испытания ядерного оружия, заложены основы использования ядерных технологий для выработки электроэнергии и для использования их в медицинских и иных народнохозяйственных целях. В апреле 1946 г. постановлением Совета Министров СССР был утвержден Научно-технический совет. Его председателем был назначен Б. Л. Ванников. Работа совета заключалась в решении научных и технических проблем по созданию технологии переработки урановых руд, получению плутония, выделению обогащенного урана-235 и др. Для этого необходимо было создать целую сеть хорошо оборудованных лабораторий, конструкторских бюро, проектных институтов и крупных промышленных предприятий. Все это находилось в ведении Б. Л. Ванникова.
В гостях у Игоря Васильевича Курчатова
Судьба ядерной бомбы зависела во многом от продукции (плутония), выпускаемой комбинатом № 817 (комбинат «Маяк» в Челябинской области). В течение всего периода монтажа и пуска первого атомного реактора по производству плутония И. В. Курчатов и Б. Л. Ванников постоянно контролировали ход работ. Незадолго до испытания первой атомной бомбы РДС-1 (29 августа 1949 г.) Б. Л. Ванников перенес тяжелейший криз и поэтому не смог принять участия в заключительном этапе трудной многодневной работы.
Первый наземный ядерный взрыв РДС-1, проведенный в Семипалатинске 29 августа 1949 г., показал, что мощность тротилового эквивалента равнялась 22 килотоннам. Сразу же после взрыва И. В. Сталин позвонил на дачу Б. Л. Ванникову и спросил, что он думает о последствиях ядерного взрыва. «Пока я обдумывал свой ответ, — рассказывал Ванников, — Сталин быстро проговорил: «Теперь мировые войны бессмысленны при таких мощностях взрывов бомб».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 г. за исключительные заслуги при выполнении специального задания правительства Б. Л. Ванникову во второй раз было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением золотой медали «Серп и Молот». Это была медаль № 1, т. е. Ванников такую награду получил первым в СССР. В июне 1953 г. Первое главное управление при Совете Министров СССР было преобразовано в Министерство среднего машиностроения. Министром был назначен В. А. Малышев, а первым заместителем министра — Б. Л. Ванников. За создание наиболее совершенных видов атомного оружия и испытание первой водородной бомбы в январе 1954 г. Б. Л. Ванникову в третий раз было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Его личный вклад в разработку новейшей техники был высоко отмечен присуждением ему двух Сталинских премий I степени (1951, 1953). Он награжден шестью орденами Ленина, орденами Суворова I степени, Кутузова I степени и многими медалями. Несмотря на большую загруженность, Борис Львович постоянно занимался общественной деятельностью: был депутатом Верховного Совета СССР, многократно избирался членом ЦК КПСС. В феврале 1958 г. генерал-полковник инженерно-артиллерийской службы Б. Л. Ванников стал персональным пенсионером союзного значения.
С февраля 1958 года генерал-полковник инженерно-артиллерийской службы Ванников Б. Л. — в отставке. Жил в Москве.
Скончался Б. Л. Ванников 22 февраля 1962 года в Москве. Урна с его прахом погребена в Кремлёвской стене на Красной площади.
На родине, в Баку, в мае 1982 года установлен бюст героя.
Бронзовый бюст Б. Л. Ванникову в Баку.
Имя Ванникова носит машиностроительный завод «Штамп» в Туле, улицы Туле и Донецке.
Машиностроительный завод «Штамп» в Туле
В истории государств существуют отдельные люди, оставившие о своей деятельности незабываемый яркий след. К числу таких, безусловно, следует отнести Бориса Львовича Ванникова, блестящего инженера, выдающегося организатора военных отраслей производства. Он всегда умел находить правильные решения, связывающие опытные конструкции образцов оружия и боеприпасов с возможностью выпуска их крупными сериями. При этом главными показателями качества вооружений он считал боевую эффективность, простоту и длительность эксплуатации. Порученные ему Государственным Комитетом Обороны разработка и изготовление ядерных боеприпасов в сжатые сроки потребовали полного изменения методов проектирования и конструирования комбинатов и оборудования, создания систем автоматического управления в этой отрасли.
Сейчас эта промышленность ведет эксплуатацию 17 атомных электрических станций; в Северном Ледовитом океане прокладывают пути караванам судов атомные ледоколы; боевое дежурство несут атомные подводные лодки на водных рубежах нашей страны, несут дежурство части РВСН.
Созданный Б. Л. Ванниковым Инженерно-физический институт успешно работает по подготовке кадров и проведению научно-исследовательских работ в важнейших отраслях промышленности.
Человека уже нет, но дело его живёт. Значит, и память тоже.
