Оля Ч.
Не желая выдавать чужие тайны, я изменила имена героев. Как говорится, любые совпадения случайны. Нашими соседями была многодетная семья. С виду вполне благополучная, и только спустя годы я волей случая узнала, как глупое суеверие исковеркало жизнь этой семьи.
У тёти Нины и дяди Саши было четыре дочери и один сыночек. Любимый, заласканный, долгожданный. Родился он, когда и не ждали, тёте Нине было уже под сорок, а в те времена уже в двадцать пять лет женщина считалась старородящей. Когда Илья родился, его сестрёнкам было 17, 15, 13 и 7 лет.
Моя мама, когда я уже подросла, рассказывала, что соседи очень хотели мальчика, просто маниакально желали наследника, но сначала рождались девочки, а потом и вовсе две беременности закончились смертью младенцев, тоже, между прочим, девочек.
– Нина потом долго лечилась, вздыхала мама, уезжала куда-то далеко. Говорят, чуть ли не к тибетским старцам за помощью обращалась. Врут, наверное, кто бы её на Тибет пустил, да и на какие шиши. Но года через полтора после её возвращения случилось чудо – родился Илья.
Мы с ней вместе в роддоме лежали. Ты не представляешь, что творилось. Просто светопреставление какое-то. Будто царевич родился, наследник трона. Её семья из роддома не вылезала, так и стояли под окнами часами, врачей замучили, всё пытали, что принести, какое лекарство достать.
Я на её фоне с первым ребёнком, да ещё девочкой, просто замарашкой выглядела. Ну, родила и родила, что тут такого. Я плакала от обиды, для меня твоё рождение тоже казалось чудом, а его обесценивают.
Нина только про своего ненаглядного Илюшеньку говорила, всем остальным мамочкам рот затыкала. А в палате одни молоденькие девчонки, что они могли солидной женщине противопоставить.
Я рада-радёшенька была, когда нас с тобой выписали. Дома я стала королевой, твой папа готов был меня на руках носить. Ликовал, что у него ребёнок родился, и без разницы ему было – мальчик, девочка.
Я думала, что с таким отношением к ребёнку соседи вырастят из мальчишки монстра, – продолжала мама. – Уж как они Илюшку баловали, с рук не спускали, любой каприз выполняли. На прогулку выходили всей семьёй, чуть ли не до драки доходило, кому коляску везти.
Я представила, как Илья восседал в коляске, а сзади него шествовала его свита, и рассмеялась. Но потом поняла, что моей маме, которая сама стаскивала коляску со мной со ступенек, потому что папа очень много работал, было очень обидно за себя и свою дочку.
– Не расстраивайся, мам, – вытащила я её из воспоминаний. – Вы меня с папой любили за восьмерых, я никогда не чувствовала себя обделённой. Да и Илья вырос совершенно нормальным парнем.
Я знала, о чём говорю, мы с Ильёй дружили с детства. Я помнила, что лет до десяти на прогулку он всегда выходил с мамой и с кем-то из сестёр. Они с него глаз не спускали. Когда трёхлетний Илья чуть разбил нос, случайно стукнувшись о перила лестницы, тётя Нина вызвала скорую помощь, его отвезли в больницу, а вечером дядя Саша закатил своим женщинам скандал. Дескать, плохо смотрели за наследником.
Илья рос и по мере взросления сопротивлялся такой опеке. Ему не разрешали скатиться с высокой горки на санках, тогда он садился на кусок линолеума и под истерические крики родни вихрем съезжал с холма прямо на проезжую часть.
Запретили поехать к другу на дачу – он пропал на всю ночь в неизвестном направлении. Да, это было очень жестоко по отношению к родным, но он выбил, выцарапал себе право распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению.
Илья был очень красивым мальчиком. Впрочем, и его сёстры не были обижены судьбой. У всех длинные густые волосы красивого каштанового оттенка, а у младшей Алинки даже чуть вьющиеся.
Чётко очерченные брови, красивый рисунок пухлых губ, длинные чёрные ресницы. В общем, красотки. Дядя Саша всегда смеялся, что у его детей есть личный знак качества.
Илья нравился девочкам, но тётя Нина чётко следила за его личной жизнью, в этом Илья так и не добился независимости. Все девушки, имевшие виды на её ненаглядного мальчика, подвергались остракизму и всеми силами выдавливались из его круга общения.
Для меня было сделано исключение, я никогда не рассматривала Илью в качестве жениха, а для него и вовсе была своим парнем. Он же давно превратился для меня практически в брата. Мы жили на одной лестничной клетке, в младенчестве проводили время в одном манеже, когда моей маме надо было уйти по делам.
Тётя Нина охотно нянчилась со мной. Я была девочкой не капризной, не агрессивной, из проверенной семьи, со всеми необходимыми прививками и подходила Илье как товарищ по совместным играм.
Детский сад мы оба саботировали, я по причине слабого здоровья, а у Ильи и так было семь нянек, образно говоря. Мы гуляли во дворе, опять же под бдительным присмотром Илюшиной родни.
Первого сентября нас отвели в школу, и наша дружба, хотя и осталась такой же крепкой, но претерпела некоторые изменения. У нас появились отличные друг от друга интересы и новые личные друзья.
Классу к седьмому тётя Нина завела привычку расспрашивать меня о девочках, которые вертятся возле Илюши. Её интересовало всё: их внешность, оценки, семья, манера общаться.
Пару раз я по наивности рассказала ей об одноклассницах, с которыми у Ильи были дружеские отношения. Но после того, как их родители были вызваны в школу под предлогом того, что их дочери отвлекают от учёбы мальчиков, я поняла, откуда ноги растут у этих сплетен, и стала говорить маме Ильи, что он очень занят учёбой и не тратит время на девочек.
После школы наши пути разошлись. Я захотела быть дизайнером, а Илья программистом. Но мы много общались, праздновали дни рождения, знакомили друг друга с новыми друзьями.
У нас на курсе училась девочка из многодетной семьи. Она была очень серьёзной, строгих нравов, не похожая на остальных моих сокурсниц.
Мне Алина очень нравилась, в ней чувствовался внутренний стержень. Было понятно, что она всегда будет поступать так, как велит ей сердце, а не мода или компания.
Алина была очень красивой: чётко очерченные брови, пухлые губы, копна вьющихся каштановых волос. Алина держалась особняком, в общении она не нуждалась. У неё было три родных сестры, с которыми девушка была очень дружна.
Возможно, мы бы не сошлись близко, если бы не случайность. Нам было необходимо сдавать зачёт по плаванию на физкультуре. Кто и зачем придумал это правило, непонятно.
Плавать нас никто не думал учить, но сигануть со специальной тумбы и проплыть 20 метров надо было обязательно. Воду я любила, но глубины всегда боялась.
В бассейне я долго-долго стояла под душем, то намыливая мочалку, то снова подставлял её под воду. Алина была в кабинке рядом и, уходя из душевой, спросила:
– Не хочешь выходить?
Я только обречённо кивнула. Наконец я вышла на дорожку, взгромоздилась на тумбу, но потом решительно слезла.
– Не могу, – со слезами сказала я тренеру.
– Дайте нам неделю, – обратилась к пловчихе Алина. – Ольга сдаст зачёт, обещаю.
Так мы с Алиной каждый день после занятий стали ходить в бассейн. Она обращалась со мной очень бережно, не давила, не заставляла, учила получать кайф от погружения в воду и ничего не бояться.
Сначала меня преследовали панические атаки, стоило моему носу оказаться под водой. Я выныривала на поверхность, колотя руками по воде, и не могла надышаться воздухом.
Через три дня я поплыла, а через шесть смогла опуститься на дно бассейна и не запаниковать.
После сдачи зачёта по плаванию наша дружба не закончилась. Мы пару раз ходили с Алиной в кино, один раз я побывала у неё в гостях.
Познакомилась с её родителями. Они показались мне очень строгими и даже немного чопорными, но не злыми людьми. В их доме были свои правила, которые обычному человеку могли показаться странными.
Девочки должны быть всегда одеты в платья или юбки. Брюки допустимы для поездок в лес. Никакого цветного лака на ногтях, никаких жевательных резинок. Дружба с мальчиками исключена.
Всех новых подруг приводить на аудиенцию к родителям.
Поэтому, пригласив меня на обед, Алина попросила меня сменить джинсы на строгое синее платье.
– Помнишь, ты приходила в нём на экзамен? Я ещё тогда, увидев тебя, подумала, что моей маме это бы понравилось, – пояснила Алина.
– Ах, это, – ухмыльнулась я. – Просто у меня все ноги были исписаны формулами...
Родителям Алины я приглянулась, спасибо моим маме и папе за хорошее воспитание. Я решила пригласить её на свой день рождения. На моём празднике преобладал девичий контингент. Было несколько школьных подруг, двоюродная сестра и две девочки из кружка танцев – Лада и Лена. Мне всегда нравилось дружить с эффектными девочками. Правило про некрасивую подругу – это не про меня. Я люблю всё прекрасное в одежде, интерьере, и в том числе окружать себя привлекательными людьми.
Илья смеялся, знакомившись с новой моей подругой:
– Ты мне скажи, где ты находишь таких красоток? Одна другой лучше.
– Подобное притягивает подобное, – отшучивалась я.
В этот раз девчонки просто превзошли себя, явившись на праздник. Моя двоюродная сестра Светочка, невысокая худенькая блондинка с кукольным личиком и лёгким характером, с Ильёй уже была знакома и никаких планов по его завоеванию не строила. У неё и так отбоя от поклонников не было. А вот Лада и Лена были в ударе. Яркие, манкие, пластичные, красивые каждая своей особенной красотой. Я думала, что с праздника Илья уйдёт с одной из них.
Он уже вовсю крутился возле девчонок, говорил комплименты, шутил, заслуживая их благосклонность, как в комнату вошла Алина. Она немного засмущалась в незнакомой компании. Илья, увидев её, сказал что-то невпопад, уронил апельсины, которыми ловко жонглировал, и замолчал. Было видно, что он мгновенно потерял интерес к своим собеседницам.
Я очень хорошо знала своего друга, и, судя по тому, как он взглянул на Алину, я поняла, что он влюбился. Илья не отходил от Алины весь вечер. После праздника, проводив её, он зашёл ко мне снова.
– Знаешь, я когда её увидел, понял, что я её люблю, – признался мне Илья. – Смотрю на неё и понимаю: я же её люблю, – повторил он. – Никогда у меня такого не было, и не я верил никогда в любовь с первого взгляда. Всегда считал, что человека надо хорошо узнать. А здесь мне без разницы, кто она и что у неё за плечами.
Я со смехом заверила Илью, что Алинка очень положительная девочка, не наркоманка, не маньячка, не имеет ходок в тюрьму. Но он не понял моего сарказма.
– Алина, – мечтательно выговорил он. Её даже зовут, как мою сестру. Это судьба.
Илья Алине тоже очень понравился: уверенный в себе, красивый, воспитанный, тактичный, добрый, романтичный.
– У меня никогда такого не было. Увидела его – и как будто знала всю жизнь. Он мой, такой родной, такой близкий. Это судьба, – повторила она слова Ильи.
Я радовалась за ребят: взаимная любовь с первого взгляда, есть в этом что-то романтичное, книжное и волшебное. Мои друзья стали тайком встречаться. Если бы об этом романе узнала тётя Нина, Алина бы быстро пропала с наших радаров.
Я знала крутой характер соседки. Уж кого она выбрала в спутницы Илье, я не представляла. Но, наверное, не ниже рангом, чем Анджелина Джоли. Хотя не факт, что и она бы угодила тёте Нине.
Однажды вечером возле подъезда я заметила Алину. Она стояла ко мне в профиль и смотрела на окна квартиры Ильи. Странно, Илья сегодня на соревнованиях, неужели она не знает? Зачем она здесь?
– Алина, ты ко мне? А чего не позвонила? – окликнула я её.
Девушка обернулась, и я рассмеялась, это действительно была Алина, но не моя однокурсница, а сестра Ильи.
– До чего же они похожи, – подумалось мне.
– В семье куча народа, а дверь открыть некому, – пожаловалась Алина.
– Я ключи забыла, а дома никого.
Илья и Алина встречались уже месяц, но близких отношений у них не было.
– Я очень его люблю, – говорила Алина, но не могу переступить эту черту. Дурацкое родительское воспитание сделало из меня монашку.
– Да разве это главное, – не спорил с ней Илья. – Я готов ждать миллионы лет.
Но ждать так долго не пришлось. Однажды родственники Ильи уехали в отпуск и поручили тёте Нине поливать цветы в их квартире. Илья стащил ключи и пригласил Алинку на романтический вечер. Они оба знали, чем он закончится.
– Какая я счастливая, – прижимала ладони к горящим щекам Алина. – Сегодня всё случится – и будь что будет.
В ечером к маме пришёл дядя Саша, мама умела делать уколы, а ему прописали курс витаминов. Я слышала, как мама что-то спрашивает, дядя Саша смеётся.
Потом он вышел из комнаты, всё ещё ухмыляясь.
– Бабочка на самом интересном месте, – договаривал он маме свой монолог. – И у всех ребятишек такая же, один в один. И главное, у моих родителей такого родимого пятна не было. Получается, это мой личный знак качества. Сам заимел и наследникам передал.
– Бабочка на ягодицах? – мне стало плохо. Я вдруг вспомнила, что когда мы с Алинкой ходили в бассейн, я видела у неё родимое пятно в форме бабочки.
– Главное, ни у кого в семье такого нет. Вот наградил Бог отметиной, – смеялась она. – На самом интересном месте.
Дядя Саша ещё что-то говорил моей маме, посмеиваясь, а в моей голове щёлкнуло. Передо мной возникла картина вечера, когда я перепутала свою подругу с сестрой Ильи.
– Где живут ваши родственники? – я уже кричала. Я не сомневалась, что может случиться беда, хотя мысль, пришедшая мне в голову, показалась абсурдной.
– Какие родственники? – сосед был ошарашен.
Отец Ильи выслушал мой сумбурный монолог очень внимательно.
– Не может быть, – он даже помотал головой, отгоняя нелепость моего предположения.
– Дядя Саша, вспомните, может вы жене изменили и Алинка ваша дочка, – хорошее воспитание оставило меня в тот момент.
Мы ворвались в квартиру, когда Илья только расставлял свечи. Алина сидела на диване.
– Дочка, – сказал дядя Саша, едва взглянув на девушку, и осел на пол.
Наверное, дядя Саша никогда бы не рассказал при нас с мамой эту историю, но слишком он был деморализован в тот вечер. Я была готова к его покаянию, ну сходил мужик налево, по-всякому бывает, но в то, что рассказал сосед, было трудно поверить.
Двадцать лет назад в их семье должен был родиться седьмой ребёнок, учитывая двух мертворождённых девочек.
– Я когда маленькая была, бабки в деревне говорили, что седьмая девочка ведьма, – поведала тётя Нина мужу.
– Так, может, повезёт, и парень родится, – хохотнул он.
УЗИ для определения пола ещё не добралось до нашего городка. И тётя Нина придумала зловещий план: никому не говорить о своём положении, уехать к сестре в соседний город, как только будут видны признаки беременности, и родить ребёнка. Если мальчик, то с триумфом вернуться домой, если девочка – оставить в роддоме.
– Не проще ли было сказать, что ребёнок умер и не городить огород? – брякнула я.
Дядя Саша замахал руками:
– Ты что? На живого ребёнка такое наговаривать, не по-человечески это.
– А просто бросить, поверив в глупые россказни деревенских старушек, это, значит, по-человечески? – взбесился Илья.
– Да что спорить с глупой бабой, вбила себе в голову страшилку, – стал оправдываться дядя Саша. – Она потом родила и приехала, и всё молчком. Я ничего спрашивать не стал. Понял, что опять девчонка. Ну а что? И так баб целый дом, а я ребёнка не видел, душой не прикипел. Она мать, ей и решать. Я вообще подумал, что помер ребятёнок-то. Не мог поверить, что Нинка так поступит.
– Значит, я приёмная, – прошептала Алина. – А ты мой брат.
Потом мы все плакали. Просто сидели на полу и рыдали взахлёб. Не знаю, что говорил дядя Саша своей жене, но она позвонила Алине только неделю спустя.
Алина рассказала потом, что тётя Нина поговорила с её родителями, как теперь выяснилось, приёмными, и убедилась, что Алина её дочь. Экспертизу делать не стали, Алина была очень похожа на сестёр, особенно на свою тёзку.
Соседи потом очень быстро поменяли свою квартиру и уехали. Но Алина рассказала мне продолжение драмы.
Они с Ильёй очень тяжело пережили эту историю, но остались самыми близкими друзьями.
Сёстры к Алине оказались равнодушны, как и её мать. Только дядя Саша плакал, просил прощения и старался как можно чаще общаться с дочкой.
Фото: freepik.com
