«Ну подумаешь, укол, укололи — и пошел!»
Знакомство с докторами началось в детской поликлинике на улице Волкова. Добрейший врач-педиатр Иван Петрович долго осматривал меня, пока я задумчиво разглядывал разноцветных рыбок в аквариуме. Доктор спросил, на что я жалуюсь, — я честно ему ответил (почему-то с белорусским акцентом):
— Иван Пэтрович, вабшэ-то я кашлаю…
Морщась и улыбаясь, он в шутку говорил про мазь Вишневского, что «это не что иное, как овес, пропущенный через лошадь».
Маленькие пациенты, даже самые «тяжелые», чаще всего выходили из кабинета доброго доктора с улыбкой.
Иван Петрович напоминал рисованного Айболита
из мультика 1984 года.
Ходить к Ивану Петровичу было одно удовольствие: всегда весёлый, позитивный, он был любимцем всех детей и женщин в нашем районе! Настоящий доктор Айболит! Не то что процедурная медсестра из кабинета напротив — ее хлебом не корми, дай только «болючий» укол поставить…
Дитер Болен — и мне нездоровится
…1986 год. Осенью после летнего отдыха в Анапе почувствовал себя очень плохо: отказывался есть, сильно похудел, появились некоторые внешние симптомы. Мы с мамой тут же отправились в детскую больницу на улице Дрейера. Там меня осмотрел доктор приемного отделения. Она не постеснялась сказать маме: «Ребенок, конечно, не жилец, но мы его положим». Так началось мое знакомство с гематологическим отделением детской городской больницы…
1986 год, Анапа, Сильно похудевший Серёжа Бирюк и обезьянка
Чичи. Не иначе та самая — из сказки про Айболита.
Диагноз подтвердился анализами: это была тромбоцитопения, по-простому — приобретенная несвертываемость крови из-за отсутствия в ней тромбоцитов. Родители сказали, что все беды оттого, что я ел много шоколада. А врачи назвали возможной причиной недавнюю катастрофу на Чернобыльской АЭС и назначили лечение. Но до этого сделали мне пункцию, воткнув иглу прямо в солнечное сплетение! Проснувшись, я обнаружил, что вся моя рубашка пропиталась кровью… Перепуганные врачи еле остановили кровотечение, после чего меня определили в отдельный бокс. В отделении лежали тяжело больные ребята и девчонки, некоторые — с мамами.
«Тяжело в лечении — легко в раю!»
— так говорила техничка, мывшая полы в моем боксе. Он представлял собой полностью прозрачный «аквариум» из дерева и стекла, где все больные оставшихся пяти боксов были как на ладони.
Довольно скоро я пошел на поправку. Может, это заслуга любящей мамы, которая была постоянно рядом; а может, ударных доз гормонального препарата; а скорее всего, и того и другого. Но последний месяц в больнице я провёл так, что запомнил его на всю жизнь!
Прежде всего познакомился с другими обитателями боксов по соседству. У соседа — моего ровесника по имени Максим — было какое-то тяжелое заболевание крови, которым он страдал последние пару лет. К нему приходили грустные родители, и он подолгу лежал под капельницей. Сам Максим был жизнерадостным, веселым и общительным мальчиком. И очень добрым: узнав, что капельниц мне не ставят, а я мечтаю освоить плетение чертиков — модную больничную забаву восьмидесятых, — он молча отправился в свой бокс. И тут же вернулся, с улыбкой протягивая мне свою янтарного цвета упакованную капельницу.
— Сережа, это тебе!
Стоит ли говорить, что с тех пор мы стали просто не разлей вода! Но у каждого из нас был свой путь. К Максиму я заходил в гости в его бокс до самой выписки. А самого меня вскоре перевели в общую палату — к выздоравливающим.
«И Ленин такой молодой…»
В нашей общей палате для идущих на поправку было семь кроватей и столько же юных пациентов от пяти до 12 лет. По коридорам мы ходили шумной ватагой, вызывая улыбки врачей и раздражение нянечек-уборщиц. У каждого маленького пациента была своя функция в палате: кто-то спрашивал врачей, когда же нас выпишут, кто-то ругался с нянечками, кто-то сообщал остальным о приходе долгожданных посетителей — родителей. Меня (как занявшего место другого, уже выписанного из больницы мальчика) уполномочили звать всех на полдник. Чем я успешно занимался до своей выписки, отлавливая ребят в самых неожиданных закутках отделения и направляя их в больничную столовку.
И вот однажды, глядя на нас, с отсутствующим видом шатающихся по отделению, у кого-то из медперсонала, вероятно, защемило сердце. И нам открыли святая святых — зал для комсомольских и партийных собраний!
С барельефом Ленина на стене и с надписью про какую-то пятилетку, которую предлагалось выполнить за четыре года.
Нам, сидящим в удобных креслах, раздали альбомные листы, цветные карандаши и немного дефицитных тогда фломастеров. Объявив конкурс детских рисунков в больнице, нам пообещали призы, выступление в больничной самодеятельности и даже концерт… В этот момент в зал зашла наша медсестра и зачитала фамилии детей на выписку — в том числе и мою.
…Я не хотел уходить из больницы, ведь там оставалась вся наша ватага, там был Максим из бокса, подаривший мне капельницу, были сварливые (но очень добрые!) нянечки, был конкурс детских больничных рисунков… Но я уже выздоровел. А поэтому — до свидания, больница, здравствуй, дом!
Больничные поделки — рыбки и чертики
Дети в советской больнице находили себе развлечение, занимаясь плетением фигурок из подручных средств.
«Высший пилотаж» — сплести из использованных капельниц веселого чертика с круглыми глазами из белых пластмассовых дозаторов и шляпой-иглой, на которой держалась вся конструкция. Чертиков плели даже дети, этому легко было научиться, и этому приятно было учить.
Для изготовления рыбки требовались дополнительные навыки и особая усидчивость. Помимо «богатого» распушенного хвоста из капельницы, многие умельцы продували по эластичным трубочкам зеленку, окрашивая их в яркий изумрудный цвет. В сочетании с глазом, которым служило колесико дозатора капельницы, выходила настоящая обитательница морских глубин!
В СССР подобные фигурки часто можно было увидеть висящими на автомобильных зеркалах заднего обзора (наряду с монетками достоинством 2 коп. по периметру стекла кабины и набалдашником с розочкой внутри на рычаге коробки передач).
300 рублей — столько стоит сплетенный из капельницы чертик на «Авито».
500 рублей — за такую сумму можно приобрести рыбку, изготовленную из медицинской капельницы.
