Мы были романтиками
Выглядит заслуженная артистка России Ольга Красикова потрясающе: всё такая же лёгкая, стройная, милая, с той же очаровательной, обезоруживающей улыбкой.
– Ольга Анатольевна, а какой у Вас самый запоминающийся день рождения?
– Наверное, моя свадьба. Мы с будущим мужем Костей Геклимовичем учились в Воронежском театральном институте. Дни рождения у нас почти совпадали, и мы решили на эти дни назначить свадьбу. Приехали, помню, к загсу, а он оказался закрыт. Перерыв какой-то. Сидели час ждали. А в целом получилась такая замечательная студенческая, очень весёлая свадьба.
– Где отмечали?
– У меня дома. Я ведь была воронежская, местная, и у нас был свой дом. Помню, кстати, постоянно кто-то у нас из моих однокурсников жил или кормился, у кого было не очень хорошее материальное положение.
– Можно сказать, что Вы везунчик в профессии?
– В какой-то степени да. Я, когда поступала, родителям ничего не говорила. Только уже когда сдала все экзамены, пришла и сказала дома: я поступила в артистки.
– А как вышло, что оказались в Туле? Шансов остаться дома не было?
– Только в ТЮЗе. А быть артисткой ТЮЗа, играть зайчиков, не хотелось. Я мечтала уехать в другой город, начать самостоятельную жизнь. Конечно, это авантюрно. Что мне было-то? Двадцать лет!
Вообще не понимаю, как меня родители отпустили в Тулу. Отец тогда сказал: пусть попробует жизнь. А мама целый день плакала.
Я её утешаю, а она говорит: ты не понимаешь, что уезжаешь навсегда. Хотя казалось, какое навсегда. Тула от Воронежа не так и далеко. Я первое время на автобусе часто домой ездила. День буквально побудешь у себя, и назад. Конечно, тяжело. Особенно зимой. Помню, как-то ночью застряли в гололёд, автобус с места не мог сдвинуться. И так всю ночь стояли, пока нас не вытащили. Я в Воронеж приехала, поздоровалась, и сразу назад.
– А в Туле с бытовыми условиями тогда было не очень...
– Это мягко сказано. Пять лет прожила в общежитии на улице Седова. Дом вроде нормальный, но там почему-то никогда не было горячей воды. И подъезд вечно грязный и тёмный. Как гетто.
– Проклинали тогда судьбу, что оказались здесь?
– Никогда. Настолько была в работе, что всё остальное мне было безразлично. Я даже когда поступала, никогда не задумывалась о том, сколько артисты получают. А и тогда, и сейчас это очень небольшие деньги. Но, как Тёма, мой сын, говорит, мы были романтиками.
Немецкие слова писали по-русски
– Могли себе представить, что в Туле всё так здорово сложится?
– Нет конечно. Все ведь тут были из Ленинграда, из Москвы – театр держал планку. И девочки высокие, красивые. А тут приезжает из Воронежа такой метр с кепкой. До меня доходили разговоры – зачем её взяли, это же ТЮЗ. Но жизнь такая непредсказуемая… Поэтому когда молодые сейчас начинают сомневаться в себе, привожу собственный пример. Кто мог знать, что у меня так всё сложится? Помню, одну роль сыграла, ходила, боялась, что ничего больше не дадут. Потом роли стали возникать всё чаще. И в результате на меня стали строить репертуар.
– Вы считали, сколько здесь всего ролей сыграли?
– О, нет! Единственное, я сыграла такие роли – Джульетта, Купавина, Наталья Петровна в тургеневском «Месяц в деревне», Мирандолина, что о любой из них мечтают многие.
– Если судить по информации на сайте театра, то у Вас уже почти 70 спектаклей. Какие из них любимые?
– «Соловьиная ночь», «Ромео и Джульетта», «Двое на качелях», «Королевские игры». «Папину дочку» очень любила. Замечательный спектакль был «Уроки музыки» по пьесе Людмилы Петрушевской.
– Со времён «Соловьиной ночи» немецкий выучили?
– Это всё Вадим Петрович Кондратьев, который ставил спектакль, он придумал. Я потом прочитала подлинник пьесы, она совсем слабенькая, неинтересная. А он выстроил спектакль совсем по-другому. Решил, что главная героиня Инга должна говорить по-немецки. То есть сделал немку немкой. У меня был репетитор, и мы с ней полтора месяца занимались немецким. Я, конечно, в нём ни бельмеса не понимала. Весь текст она мне писала русскими буквами. Я работала над произношением, но и понимала, что говорю. До сих пор молитву из этого спектакля помню. А потом у нас вдруг оказались родственники в Майнце. Когда я приехала к ним по приглашению, похвасталась – на немецком спектакль играла. Прочитала им текст, они поняли, что я говорю.
Фото из личного архива актрисы
– А за Джульетту не страшно было браться?
– Я была вдвое старше. Мне 28 лет, уже сын у меня был. Вася Реутов, мой партнёр, моложе. Он всего-то год, кажется, как в театр пришёл после института.
Но оттого, что я худенькая и маленькая, а он высокий и кучерявый, у нас была хорошая романтическая пара.
Работа – это всё
– Как быстро бежит время... А сейчас уже Ваш сын в том же возрасте, сколько было Вашей Джульетте.
– Да, ему уже 28 лет. Он у нас мастер спорта, занимается атлетизмом. Правда, была попытка, поступил в институт культуры в Москве. Отучился год, причём на бюджете. Потом, смотрю, идёт с матрасом, подушкой, которые мы ему давали в общежитие: не хочу там учиться, мне неинтересно. А я считаю, зря. Артист из него мог получиться очень хороший. Он так читал Гумилёва... Мы с ним вдвоём даже снялись в кино, в эпизоде. И мой знакомый потом сказал: он сыграл лучше, чем ты. Мне было приятно.
– С профессией уже определился?
– Ещё ищет. Занимался бизнесом. Я считаю, пусть ищет. Я ему всегда своё плечо подставлю. Так же, как и он мне.
– Как давно почувствовали себя своей в Туле?
– Давно. Для меня же работа – это всё. Я вообще долгое время знала в городе только свой театр и улицу Седова. Единственное, очень любила Ясную Поляну и парк. Сейчас обжилась. Можно сказать, стала настоящей тулячкой!
Ольга Анатольевна Красикова родилась 16 сентября 1959 г. в Воронеже.
Окончила Воронежский государственный институт искусств, актёрское отделение.
С 1980 года артистка Тульского драматического театра.
Заслуженная артистка РФ, лауреат премии Тульского комсомола.
Снималась в киносериалах: «Парни из стали», «Громовы», «За кремлёвской стеной», «Таксистка-3», «Закон и порядок».
Хобби: плавание, чтение классики.
Стиль в одежде: спортивный.
