Будет продолжение Букиных
– Виктор, мы с вами общались лет десять назад. Вы тогда были практически жителем Тульской области – дом в Велегоже.
– От тульской недвижимости уже отказался, потому что совершенно нет времени ездить, вся работа в Москве. Поэтому период проживания на тульской земле закончился, хотя место там замечательное. Теперь я не латифундист.
– Вы еще тогда, помнится, говорили, что с Букиным история закончилась.
– Да, я долгое время об этом говорил везде и всегда. Но видите – все течет, все изменяется. В одну воду нельзя войти дважды, но мы попытались, по крайней мере. Попытались раз, попытались два. Сейчас сняли еще одно большое продолжение. В прежних декорациях, по тем технологиям, которые были в тот период времени, когда снимали основную часть. Я для этого проекта даже сбрил бороду, как привыкли меня видеть зрители.
– То есть небольшая ностальгия по проекту «Счастливы вместе» имела место?
– Ностальгии не было никакой, потому что это был законченный период. Ностальгия была по коллективу, с которым мы провели очень много времени. Сейчас на съемки этого последнего проекта пригласили всех тех специалистов, которые работали тогда, 15 лет назад. Актеры те же, группа та же, постановщик тот же самый. Я очень жду реакции зрителей на этот проект.
– Это не франшиза уже?
– Нет. Мы даже не можем назваться «Счастливы вместе».
– А фамилии остались?
– Фамилия – да, та же.
– Часто удавалось общаться с теми, кто участвовал в первом проекте?
– Работа разбрасывает, но тем не менее мы все время держали друг с другом связь. Периодически пересекались на общих днях рождения, на других проектах. Мы не терялись за этот период.
– Некоторые, как Александр Якин, вообще стали большими звездами.
– Сашка, конечно, молодец, у него карьера взлетела. Снимаю шляпу, что рядом со мной вырос такой замечательный артист.
Театр на Малой Ордынке – новый этап в жизни
– В Тулу вы сейчас приехали уже в качестве актера Театра на Малой Ордынке со спектаклем «Ночь нежна».
– 19 лет не работал в репертуарном театре, занимался съемками, антрепризной деятельностью. В августе прошлого года поступило предложение ввестись как раз в этот спектакль, который один из самых старых в театре. Еще со времен, когда он назывался Театр Луны. Сегодня представлена новая редакция спектакля. У нас это хрестоматийное изложение романа – о свободе выбора, об ответственности за то, что человек выбирает. Ну и о любви, конечно. Когда мне поступило такое предложение, я был польщен.
Театр на Малой Ордынке – один из интереснейших театров столицы.
Конечно же, испугался – как же я с таким бэкграундом, с таким творческим багажом сюда приду?
Это вызов самому себе – в кратчайшие сроки вплестись в ткань спектакля, не подвести коллег. Сейчас у меня пока две работы. Это «Ночь нежна» по Фицджеральду и «Любовь во время холеры» Маркеса. В апреле будет еще одна премьера – «Ложь на длинных ногах» Эдуардо де Филиппо. У меня там тоже одна из главных ролей.
– То есть это было сложное решение? Тем более, репертуарный театр – еще и другой рабочий график.
– Мне этого не хватало. Не хватало режима репетиций. Работа в репертуарном театре дисциплинирует.
– В антрепризе же всё немного иначе.
– Но это не исключает творческой составляющей. Есть хорошие антрепризные спектакли, которые идут десятилетиями. Например, мы уже пятый сезон катаем «Мастера и Маргариту», с которым были в прошлом году в Туле. Сейчас я имею счастье участвовать в спектакле «Собачье сердце», который недавно, 1 марта, тоже игрался в Туле. Мы с антрепризой не несем флагшток театра. Условно говоря, приехали и уехали. А здесь, приезжая в Тулу, мы оставляем за собой шлейф. Будут говорить не об актере Логинове и актрисе Анастасии Черниковой, будут говорить о театре на Малой Ордынке.
«В каждого героя добавляю свое»
– Вы сказали о «Собачьем сердце». Каково это – играть профессора Преображенского после фильма?
– Я не пытаюсь быть Евстигнеевым. Куда мне до гения, который находится в заоблачных высотах. Это мое видение, и спектакль, конечно, не фильм Бортко.
У нас кукольный Шарик, а не настоящий. Хотя, я знаю, в одном ТЮЗе в спектакле «Собачье сердце» – настоящая собака. Я хотел бы это посмотреть, потому что работать с собакой, кошкой, хоть с пингвином, по-настоящему сложно, потому что они очень органичны, и орущий рядом человек, вживающийся в образ, смотрится не так, как работает животное.
Поэтому один из лучших фильмов современности, я считаю, «Белый Бим, Черное Ухо», который невозможно смотреть, не разбив себе сердце на кусочки.
– Что вы добавляете в своего персонажа от себя?
– Я в каждого героя добавляю свое. Существую по принципу Станиславского – «я» в предлагаемых обстоятельствах. Наш спектакль скорее о том, что мы в ответе за тех, кого приручаем. Шариков, обращаясь к Филиппу Филипповичу, говорит: «Что-то вы меня совсем стеснили, папаша». То есть это такие родители, которые взяли с улицы щенка, сделали его человеком и вдруг увидели, что существо это выросло совсем другим. Преображенский и доктор Борменталь предполагали взрастить нового человека, а он оказался носителем того генетического кода, который ему достался, – Клим Чугункин.
Алкоголик, три судимости, пропали два червонца. Хам и свинья. Что это значит? Преображенский хотел сравнить себя с богом? Хотел создать, а ничего не получилось? Я несколько раз перечитывал Михаил Афанасьевича, у него столько чертыханий в «Собачьем сердце», даже в «Мастере» такого нет.
– Вам, как читателю, кто ближе – Фицджеральд или Булгаков?
– Я очень люблю русскую литературу, поэтому, конечно, Михаил Афанасьевич. Я полюбил его лет в 14, а роман «Мастер и Маргарита» первый раз услышал в устном пересказе. Это был конец 80-х, у нас проходил велопробег по местам боевой славы Кузбасско-Псковской стрелковой дивизии. С нами был парнишка, который уже прочитал этот роман, и он в течение нескольких ночей за кострами нам его пересказывал. Когда я вернулся домой, тут же нашел эту книгу. Перечитывал с тех пор раз пять, и каждый раз открывал для себя новое. Сейчас моему младшему сыну 13, он на пятой главе уже.
– Для вас вторжения в булгаковский текст – святотатство?
– В своих спектаклях мы стараемся минимально что-то менять. Однако невозможно весь роман уместить в три часа. То, что сделал Лакшин в своем фильме, и вызвало такие споры – это режиссерское видение. И я, как человек, знающий «Театральный роман» и «Мастера и Маргариту», понимаю, о чем идет речь. Но люди, которые не читали, они просто ничего не поняли. Это не святотатство. Михаил Афанасьевич это переживет.
– У вас разноплановая актерская деятельность...
– Да, у меня сейчас есть проект на московском телевидении, посвящённый истории. Он называется «Мой район», где мы рассказываем о разных районах Москвы. Плюс пара проектов в кино. «Царевна-лягушка» только что вышла.
