Белев впервые упомянут в Ипатьевской летописи под 1147 годом. В старые времена это была самая крупная пристань в верховьях Оки, через которую из южных губерний мощным потоком шли грузы в Москву и другие крупные города центра России. Давайте совершим небольшое путешествие во времени – в старый Белев и, благодаря литературным дарованиям старых репортеров, окунемся в неповторимую, удивительную атмосферу русской провинции.
Храмы на горе
…Если вы едете в Белев с юго-восточной стороны по болховскому большаку, то еще за десять верст открывается наиболее живописный вид на него. Особенно привлекательную и красивую картину представляет этот город в летнюю солнечную погоду. Весь город буквально утопает в сплошной массе садов и только ряд высоких колоколен, да местами другие крупные здания, как высеченные из белого мрамора монументы – вырастают из окружающей их богатой зеленой растительности и рельефно высятся на фоне струящейся синей дали.
В трех верстах от города, спускаясь с так называемой «Васьковой горы», вы увидите, как по левую сторону дороги скромно ютится село Мишенское с небольшой церковью и старым помещичьим парком, местами перемешанным хвоей. Здесь родился Жуковский.
Справа раскинулась привольная ширь луга, орошаемая Окою. Вдали луг пересекает железнодорожная насыпь с ажурным двухпролетным мостом через Оку. Далее в ласковых красках лета стелются пестреющие поля, синеют опушки лесов.
Незаметно вы подъезжаете к городу
Первый этап – чайная с выразительной вывеской «Въстречное и прощальное чайное заведение». Минуя часовню Св. Николая Чудотворца, ваш экипаж судорожно трещит по мостовой. Чтобы не отбить внутренностей, стараетесь наивозможно искусно пружинить руками и в то же время обозревать начавшийся город; замелькали вывески рекламы: «Папиросы тары-бары», «Господа! Аптекарский магазин (следует адрес магазина)» и др. Местами по улице чинно бродят свиньи – этих представителей животного царства нередко можно встретить и на центральных местах города, – больше идиллии.
Постройки в большинстве одноэтажные, незатейливые. Что придает красоту издали и вблизи – это храмы. Они главным образом сгруппированы на возвышенной части берега и представляют внушительный, красивый вид. Каменных зданий в Белеве сравнительно мало. Ими изобилуют только две улицы – Козельская и Калужская. Остальная часть города имеет преимущественно деревянные здания.
В Белеве имеются две базарные площади. Одну одолели замостить, а другая до сих пор представляет в сырую погоду засасывающее болото. Но так или иначе, а работы по благоустройству города все-таки начаты: усердно чинят старые мостовые, укладывают местами новые.
Огромным событием в Белеве стало устройство перед самой Первой мировой войной городской электрической станции, которую ждали с огромным нетерпением.
«Белевцы никак не дождутся электрического освещения, – писала «Тульская молва» в 1913 году. – Дело, действительно затянулось. Как говорят, город будет освещен не ранее как через месяц или несколько позднее. Задержка состоит в оборудовании электрической станции. Провода уже готовы и заманчиво висят новенькие фонари. В осеннюю обильную грязь какую бы услугу оказала ожидаемая новинка и сколько сохранила бы обывательских галош и подметок».
10 рублей ассигнациями за «Ревизора»
Бессмертное творение о ревизоре из Петербурга было поставлено на белевской сцене спустя три месяца после премьеры в Малом театре в Москве. Это произошло 30 августа 1836 года. Так что Белев – скорее всего первый провинциальный город России, где был сыгран этот спектакль. Благодаря тому, что город стоял на судоходной реке, да еще в удобном с географической точки зрения месте – на стыке трех губерний – жизнь, особенно торговая, кипела здесь круглый год. К культуре белевцев тоже мало-помалу приобщали.
Правда, представляла «Ревизора» не местная труппа, а артисты погорелого калужского театра. Белевский городничий по указанию тульского губернатора принял у себя труппу из Калуги, оставшуюся после пожара без крыши над головой. Билеты на спектакли, несмотря на высокие цены, были нарасхват. Хотя цена билета в ложи составляла 10 рублей ассигнациями. Бенуары – два рубля серебром. Кресла первых рядов – рубль. Галерка – 15 копеек.
В Белеве в 1910 году побывал знаменитый авиатор Сергей Уточкин – любимец Одессы, да и всей России. В Туле его показательные полеты так и не состоялись. Хотя Уточкина тульская публика прекрасно знала по гонкам на циклодроме, пока увлекающаяся натура Сергея Исаевича не переключилась с велосипеда на аэроплан.
Демонстрация полетов Уточкина собирала огромные толпы зрителей. Вот и в Белеве полеты прошли при громадном стечении публики. В витринах нескольких магазинов были выставлены фотографии знаменитого авиатора, стоящего у своего аэроплана. Перед началом полетов его привезли на луг за Окой на телегах. Народ ликовал, в небо летели фуражки и кепки. А потом авиатор поднялся в воздух с пассажиром.
Главной же местной звездой в то время был преподаватель пения местного епархиального женского училища А. В. Троицкий. Каждой осенью он устраивал большие светские концерты, в которых принимал участие организованный им хор. Он состоял из ста человек, из них 70 воспитанниц епархиального училища, остальные – мужские любительские голоса из местных певчих.
Концерты Троицкого посещались с большой охотой не только горожанами, но и приезжими из уезда, так что рядовому обывателю попасть на концерт было весьма затруднительно. Несмотря на обширный зал училища, мест на всех не хватало.
Троицкий увлекал слушателей стройным выдающимся пением. «В красивом хоровом пении никогда не исключаются утонченная техника и музыкальность», – писали газеты. А по праздничным дням воспитанницы епархиального училища под управлением Троицкого пели обедни в местном соборном храме, привлекая много охотников послушать стройное дисциплинированное пение.
Чудная белевская ночь!
Вечереет, и обыватели степенно стекаются в городской сад.
Во всем саду – одна любимая широкая аллея, в центре. По ней публика, как сельди в бочке, жмется в тесноте и движется взад и вперед пестрой, нарядной вереницей. Есть еще боковые аллеи, но том скрывались больше романтические парочки.
Изо всех сил стараясь, играет оркестр вольнонаемников. Молодой капельмейстер в такт звуков жестикулирует, гнется и сосредоточенно «ведет» оркестр. Публика жмется поближе к музыке, усеивает возле эстрады скамейки и глазеет на гуляющих.
В ресторане тоже кипит работа. Любители выпивают по рюмочке и всею грудью вдыхают вечерний воздух.
В летнем клубе, тут же в саду, «режутся» в лотто… Оно, кстати, тогда писалось именно так, с двумя «н» – лотто.
– Двадцать три… Сорок два… – протяжно и однотонно звучит с веранды охрипший голос.
Вся веранда усеяна играющими. Отцы, матери, жены, мужья и пр. пр. впились в карты и ждут выигрыша.
– Довольно.
Кто-то, к великой досаде партнеров, выиграл и солидно подает карту для проверки.
– Чтоб тебя черти… – сердито выворачивая карманы, злится какой-то длинный, вспотевший и раскрасневшийся субъект. – Опять продулся.
И озлобленный, с вывороченными карманами, уходит и скрывается в толпе.
… Семьдесят четыре… двадцать пять – продолжает хриплый голос.
Совсем тихо.
Не видно и не слышно даже уличных сторожей. Изредка кое-где перебрехиваются собаки.
Чудная белевская ночь! В абсолютной тишине ее тихо и на душе. Но белевские ночи тихи только по-видимому, а на самом деле они неслышно напоены жизнью, улыбками, обетами, поцелуями.
