Наш читатель Владимир Сахаров принес в редакцию небольшую рукопись, которую случайно обнаружила в книжном шкафу его жена Зоя Павловна. Оказалось, это автобиография ее отца – солдата Второй мировой…
В июне 1942 года на мысе Херсонес Захлебин ходил в рукопашную,
как герои известной картины Александра Дейнеки «Оборона Севастополя».
Елена Рябикова.
О войне Павел Игнатьевич Захлебин рассказывает как о работе – простыми словами, без патетики и пафоса. Может, поэтому его повествование дает заряд патриотизма и гордости за героизм наших воинов и вместе с тем – ощущение боли за утраченные жизни неповинных людей...
«Родился я 22 января 1911 года в селе Торхово Тульской губернии. В 1926 г. пошел работать учеником в артель охотничьих ружей. В 1928 г. меня перевели в оружейный завод, в охотничий цех, где в 1929 г. меня приняли в партию. По направлению заводской парторганизации в 1932 г. пошел учиться в Тульское оружейно-техническое училище. В 1936 году я закончил его в звании воентехника 2 ранга и был направлен в часть. В 1939 году участвовал в финской войне в должности начальника арт. снабжения полка. Был награжден медалью «За боевые заслуги».
В 1940 году наш гаубичный артиллерийский полк пошел на освобождение Бессарабии (в настоящий момент территория принадлежит Украине и Молдове. – Прим. ред.). А 22 июня 1941 года на реке Прут вместе с другими частями отбивал ожесточенные атаки немецко-румынских войск и в течение 14 суток уничтожал живую силу и технику противника. На 15-й день получили приказ отступить. Отходили на Одессу с боями за каждый рубеж, за каждое село. Два с лишним месяца отбивали атаки фашистов на город, находясь в окружении. Наша главная задача была – уничтожить как можно больше живой силы противника и техники. В середине октября мы эвакуировались из Одессы и маршем пошли в Крым, оборонять его. Возле Джанкоя встретились лицом к лицу с фашистами, которые к этому времени взяли Перекоп.
Ведя непрерывные бои с противником, в скором времени армия вынуждена была отойти к Севастополю. Город удерживали 9-10 месяцев под командованием генерала Петрова, не раз выходили биться с врагом в рукопашную. Одно время (точной даты не помню) мы оказались в положении, когда вражеская армия не пропускала к нашим позициям оружие, продукты и людские резервы. В июне-июле 1942 года командование, видимо, сочло нужным оставить Севастополь, а нам никакого транспорта для эвакуации предоставлено не было. Немецкая армия оттеснила нас на мыс Херсонес, в подземные помещения батарей и прилегающие штольни.
Мы узнали, что командующий армией генерал Петров выехал на Большую землю с 35-й батареи на подводной лодке, комиссар армии Чухнов улетел самолетом, а генерал Новиков отбыл на катере. То есть все командование оставило поле боя, бросив защитников Севастополя на произвол судьбы.
…Управление взяли на себя старшие командиры, они отдавали приказы биться до последнего бойца и любой ценой отогнать немца вновь за Севастополь, тогда смог бы прийти транспорт и обеспечить эвакуацию войск. Как только наступала ночь, все вылезали из укрытий и шли в рукопашную с немцами. Так продолжалось дней десять, но транспорт так и не пришел…
...Немцы забрасывали нас бомбами и гранатами, с кораблей палили прямой наводкой и разбивали берег, где мы сидели. Я был ранен в грудь и в голову.
…В какой-то день, насколько мне помнится, подошли итальянские корабли и высадился немецкий десант. Нас, кто остался в живых, стали поднимать из взорванных укрытий наверх, на берег. У меня был в кармане кожаный кошелек, где хранились от сырости партбилет и часы. Немецкий солдат кошелек вынул, часы взял себе, остальное вернул и велел встать в строй. Все просили пить, так как уже 10 дней не видели нормальной воды. Нас повели к воронке, которая была заполнена водой. И тут я спросил товарищей своих, как поступить с партбилетом. Мне ответили: уничтожь сейчас, потом может не получиться, а если немцы его найдут, тебя расстреляют. Я вытащил билет, порвал его на мелкие части, растер в руках и постепенно выбросил. Это было в районе Херсонесского маяка…
…Собрали нас десятки тысяч в лагере на окраине Севастополя, потом перегнали в Симферопольскую тюрьму, а оттуда отправили в концлагерь в город Владимир-Волынский. Следующий этап – Нюрнберг, на железнодорожные работы; потом – Швайнфурт, где я и еще 50 русских военнопленных работали на металлообрабатывающем производстве (делали бороны, культиваторы, закаточные машинки для консервов).
1941 год Павел Захлебин за несколько дней до начала Великой Отечественной войны...
В марте-апреле 1945 года стали подходить союзные войска. Немцы нас построили и погнали неизвестно куда. На третий день загнали в сарай, а сами ночью сбежали. С нами был майор Сароев, которого мы считали старшим и слушали. Он дал приказ не разбегаться, а держаться всем вместе, потому что поодиночке нас перебьют. Мы спрятались и стали наблюдать за движением немецких войск. На другую ночь в село вошли американские войска, среди которых было много негров. Мы их видели в первый раз и очень удивились.
Через некоторое время американцы собрали таких же, как мы, военнопленных тысяч пять в каком-то городке (не помню название) и на автомобилях отправили в город Хемниц, где передали советскому командованию. Оттуда вся наша команда во главе с майором Сароевым попала в Баутцен. В скором времени я оказался в России, на станции Опухлики (Псковская область. – Прим. ред.), откуда демобилизовался в звании капитана. Весной 1946 года я наконец добрался до родной Тулы…».
Факты истории
В ночь на 1 июля 1942 года с мыса Херсонес самолетами и подводными лодками эвакуировались все командование, политотдел и штаб СОР (в том числе и генерал Петров) и все партийное руководство Севастополя. Остаткам войск во главе с командиром дивизии генерал-майором Новиковым было приказано «драться до конца».
Сопротивление остатков советских войск на мысе Херсонес продолжалось до 4 июля 1942 г. Эвакуация не проводилась. В итоге в немецкий плен было взято более 80 тысяч бойцов и командиров Красной армии и Красного флота (за время третьего наступления немцев на Севастополь).
150 тысяч человек
убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести
наши войска потеряли за время обороны Севастополя
(с ноября 1941 по июль 1942).
45 тысяч раненых
бойцов выбыли из строя.
