Может, кто-то и знает об истории тульских географических названий больше Татьяны Майоровой, однако не спешит этим поделиться. А вот все её книги чрезвычайно востребованы. Они рассказывают нам о том, что мы хотели бы знать о своём городе, но не всегда представляли, у кого спросить. Только что вышел её очередной бестселлер. Мы задали вопросы, которые так давно интересуют всех туляков. Или тульчан?
— Татьяна Викторовна, Вас можно поздравить с выходом книги.
— Она называется «История Тульского края в географических названиях». Это уже второе издание, первое вышло в 2009-м. Мы говорим сейчас всё больше об улицах, а сельские названия, речки, другие географические имена не охвачены. Не претендую, конечно, на полноту, но это та история с географией, которую я проследила за два века.
— То есть Вы можете точно сказать, от чего произошло название Тула?
— От Тулицы конечно. Во всех документах, писцовых книгах эта река значится как Тула. А когда образовалось поселение, это обычная топонимическая практика в русском языке, название речки тут же уменьшилось. Её стали называть Тулка. Это имя встречается в XVI веке. А дальше Тулка превращается в Тулицу. И мы теперь знаем не только Тулицу, но и её притоки — Синетулицу, Верхнюю Тулицу.
— Что значит само это слово?
— Версий много. Есть версия, что «туле» — по-балтийски болото, то есть болотистое место. Другие говорят, что «тула» — это место укрытия, чисто русское слово. В частности, Даль к этому склоняется. Возьмите слово «втулка» — что-то во что-то вкладывается. Укрытие. По сути, Тула — это укрытие в дремучих лесах для вятичей. Мне кажется, это самая близкая к истине версия. Но и «туле» тоже не надо оставлять без внимания, потому что до вятичей здесь жили балтославянские племена, и они тоже оставили много следов в топонимии. Например, река Упа. Это балтийское слово. Если поедете в Латвию, то увидите там речку под названием Лиелупе. «Упе» по-балтийски вода. Когда древние племена искали себе место для обитания, им нужна была вода. Первый их возглас в случае удачи был какой? «Вода!» На своём языке, естественно. Поэтому многие названия рек в Центральной части России переводятся как вода, влага. Известно, например, что финно-угры дошли до Оки. «Йоки» по-фински — тоже вода. На юго-востоке области встречаются скифо-сарматские слова, точнее, их корни. Дон на сарматском языке тоже означает вода: «дн». А с этим корнем у нас много рек: Днепр, Днестр. А русское слово дно? От того же корня, имеет отношение к воде.
— Осётр у нас еще есть.
— И, конечно, сразу ассоциация с осетром, больше никак. Но представить себе в этой речке осетра — извините, надо обладать большим воображением. В общеславянских языках есть корень «стр», который означает «быстрый», «стремительный». Вплоть до XVII века в источниках мы встречаем написание Остер, Остр. У названия нашей речки много родственников: остров, например,
— А как правильно: туляки или туляне? Тульчане даже иногда можно встретить.
— Раньше говорили туляне. А до этого тулеины, в Тульской области даже есть село Тулеино. Потом стали говорить туляне. Туляк — это экспансия сравнительно нового суффикса -як из тюркских языков. Пермяк, туляк. Это слово появилось, наверное, в XIX веке. Тульчане — я бы не сказала, что правильно, но это не большая ошибка.
— Насколько активно вторгаются в привычную топонимию народные названия?
— Они чаще образуются в городе, чем на селе. Самый яркий пример — Три штыка. Читаю в газете объявление: меняю квартиру в районе не площади Победы, а Трёх штыков. А еще мне попалось как-то: Кировский монастырь. Это всем нам привычный Щегловский монастырь. Вообще официальное его название — Богородичный. Но поскольку рядом Щегловская засека и в ней архиерейское подворье, речка Щегловка, появилось и прижилось народное название — Щегловский монастырь.
— А как образовалось название Глушанки? Они там поблизости.
— Из топонима Глухие Поляны. Так называлось большое село, которое находилось в четырёх верстах от города, — со своей церковью, кладбищем. А много позже, со строительством новых северо-восточных микрорайонов города, слово стало обозначать дальнее, заброшенное место. Первоначально там же ни транспорта, ни магазинов не было, люди горевали, что надо туда переезжать из домов, которые сносили. И хотя сейчас Глушанки — это по виду и по структуре благоустроенный микрорайон, название осталось и постепенно утрачивает первоначальный смысл.
— А есть ли названия, которые трудно объяснить?
— Та же Лентяевка. Есть легенда, что Лентяевку якобы назвали рабочие комбайнового завода, которым было лень идти до завода, и они ехали одну остановку на трамвае. Чушь. Лентяевка существовала и до трамвая, и до комбайнового завода. Это место, скорее всего, получило имя по фамилии домовладельцев.
— Трудно собирать такие народные названия?
— Только клич бросить. Однажды «Слобода» объявила конкурс, кто больше вспомнит народных названий. Мои студентки до ста примеров прислали и заняли первое место. Им за это подарили электрочайник, они были очень довольны, потому что жили в общежитии. Мы же все эти имена сами знаем. Например, «Пьяный угол» — на углу проспекта Ленина и Советской. Это название образовалось сразу же после войны. Был там магазин «Продукты», где торговали вином. А проезжую часть от тротуара отделял металлический барьер. Обычно те, кто брал бутылку, садились на этот парапет и, соответственно, её распивали. А палатка «Бабьи слёзы» в Чулкове на углу улиц Каракозова и Кирова! Завод-то рядом. Как зарплата — рабочие шли к этим палаткам. Жёны знали, где искать мужей, и чтобы зарплата оставалась дома, шли их из этих палаток вытаскивать. Однако многие народные названия долго не живут. Жизнь меняется, меняется и город. Яркий пример того, что не всегда народные названия живут долго, — Площадка. Старые туляки так и называли эту остановку транспорта, пока на Площадке не установили катюшу. И всё чаще можно было услышать в маршрутке: «Остановите у катюши!» А в последнее время и катюшу стали забывать. Остановка в речи туляков стала называться «Рио».
— Много ли у нас странных, загадочных названий?
— Речка Сливки, например. К молоку она не имеет никакого отношения. Сливками называлось слияние двух рек. Загадочное название — речка Скнига в Ясногорском районе. Мышбор, Мышега в Алексине. В старом русском языке никогда не путали село с сельцом или деревней. Деревня склонялась по женскому типу. Например, деревня Иванова. «О» пришло к нам на рубеже XVIII-XIX вв. Есть и сейчас деревни, где «а» никто не отменял. В районе Куликова поля пять исторических сёл имеют названия, оканчивающиеся одинаково, на «щина»: Монастырщина, Хованщина, Хитровщина, Задонщина, Милославщина. Ни в коем случае нельзя здесь менять окончание «а» на «о». А я вижу и слышу это сплошь и рядом. Это земли, которые принадлежали кому-то: Хованщина – Хованским, Монастырщина – земли монастыря, Хитровщина – помещикам Хитрово.
— А почему правильнее писать «в Щёкине»?
— Сейчас, конечно, правила ослабли. Но еще в начале прошлого века мы никогда бы не прочитали «в Щекино». А у нас не только Щекино страдает – Куркино, Бородино, в общем, все названия на «о». Надо говорить «под Бородином», «вернулся из Щёкина». Это всё влияние английского языка, где вообще имена не склоняются. Щекино же — русское слово. Ведь другие мы склоняем. Тросна — в Тросне. Мы уничтожили часть языка, перестав склонять чисто русские названия на «о». Сейчас можно и «в городе Тула» прочитать. Это язык военных карт, где оправданно не склонять географические названия, т. к. военные должны точно знать название населённого пункта. Из языка военных это веяние перешло в язык банкиров. Но в обыденной и литературной речи склонение никто не отменял.
— Для Вас, как можно понять, в краеведении интересна прежде всего филологическая составляющая?
— Это так. В 1983 году я смотрела в Ленинской библиотеке в Москве, какие диссертации были написаны до меня по изучению местных названий среди школьников. Две на весь СССР! Тому, как можно в увлекательной форме проводить такую работу, была посвящена моя книжка «Лингвистическое краеведение», изданная в 2007 году. Сейчас я работаю над абсолютно новым в топонимике жанром — историко-топонимическим словарём. Это симбиоз двух дисциплин. Региональная история помогает объяснять географические названия этой местности, в которой проживало много исторических лиц, происходили исторические события, менялся ландшафт. Я выпустила такую книгу о Новосильском уезде Тульской губернии, в наше время уже Орловской области, сейчас в работе книга о Ливнах и Ливенском уезде. В них множество фамилий, поэтому можно найти в этих книгах своих предков и вести работу над родословной.
— Когда началось это увлечение?
— Еще в институте, когда стала писать курсовую работу. А потом, после нескольких лет работы в школе, интерес возобновился. Да еще Николай Александрович Милонов, профессор кафедры литературы и автор книги «Литературное краеведение», в 1989 г. привёл меня за ручку в Тульский совет по топонимии. Была перестройка, и такой совет только создали.
— А как называлась Ваша первая книга?
— Справочник «Улицы Тулы», изданный Игорем Золотовым. Это был 2005 год. Учтённые ошибки были исправлены во втором издании 2010 года. Всего сейчас у меня уже более десяти книг, связанных с историей и топонимией нашего края.
— Только что вышедшую книгу можно назвать подарком к Вашему юбилею?
— Скорее, это подарок издателя Андрея Коновалова, который все расходы взял на себя. Для меня это очередная книжка. А следующая — уже в компьютере.
Татьяна Викторовна Майорова родилась 13 апреля 1947 г. в Туле.
Окончила ТГПИ им.
Член комиссии по историческому наследию и городской топонимии при администрации г. Тулы, член Всероссийского географического общества, Хомяковского общества и общества «Энциклопедия российских деревень».
