8 ОКТЯБРЯ ПАМЯТЬ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ, РАДОНЕЖСКОГО ЧУДОТВОРЦА
Есть в нравственной жизни человека состояние, в котором душа, кажется, добрая и подчиненная христианскому закону, предается порывам чувств, совершенно противных духу христианства. Есть какое-то духовное воспламенение, — есть минуты, в которые иногда мрачное чувство оскорбления, негодования, мести, вырывается из под власти разумного управления и является в словах или действиях, оскорбительных закону евангелия. Это состояние хорошо выражает русский язык, называя вспыльчивостью. Не знаю, то ли хочет сказать это народное слово, что тогда человек уподобляется сосуду, наполненному самою едкою и самою мелкою пылью: приближайтесь к нему с самым легким дыханием, — и он засыплет, заслепит и задушит вас пылью? Или то, что в сие время человек подобен хворосту, который воспламеняется от малой искры и производит самые неприятные последствия?
Первое качество достаточно объясняется из свойств русского языка; на последнее указывается в притч. Соломон. XXVI, 21: «Огнище углию, и дрова огневи, муж клеветлив в мятеж свара». Так, как угли возгораются от искры и дрова от огня, вспыльчивые люди рождают мятежи и свары! Подобно сему в книге Сираха: «рвение скорое возжигает огнь и свар наглый проливает кровь. Аще подуеши на искру, возгорится» (Сир. XXVIII:13, 14).
Много люди страждут от внезапной воспламенительности; нередко «таланты» свертывались, как распускающийся цветок, потому что судья или от порыва негодования, или от завистливаго подозрения воспламенялся гневом, при каждом изъявлении его; много проливали слез «сироты» от того, что благодетель в воспламенении язвит их презрительным взглядом, гордым и укорительным словом, буйным движением.
Много терпит «дружество» и, наконец, самая сладостная семейная жизнь теряет сладость, ежели одно из главных ее звеньев не владеет чувством негодования. «Лучше жити в земле пусте», говорит премудрый, «нежели жити с женою сварливою, гневливою». (Притч. XX:19).
Духовная жизнь - есть общение с Богом, уподобление Ему, единение с Ним. Духовная жизнь это не просто благочестие, не просто молитва, не просто даже подвиг или отреченность от мира. Она есть, в первую очередь, строгая упорядоченность в развитии, особая последовательность в приобретении добродетелей, закономерность в достижениях и созерцаниях.
