150 лет назад в конце июля разверзлись хляби небесные, и Тульская губерния оказалась во власти стихии.
«Переходя к моей деревенской жизни, скажу: в 5 верстах от нас выпал град, весом около 1/5 фунта, в подветренном углу собрано 3 воза, убит оным градом порядочный поросенок и, разумеется, избиты поля. Видевшие град удостоверяли, что он был величиною с куриное яйцо – мог и быка убить», – так описывал происшедшее в письмо сестре Михаила Глинки Людмиле Ивановне Шестаковой композитор Модест Мусоргский, отправленном 29 июля 1868 года. К Людмиле Шестаковой музыканты, входившие в «Могучую кучку», относились с особым трепетом, и старались поддержать после смерти брата хотя бы регулярной перепиской. Мусоргский, например, считал, что ее светлое имя навеки занесено в летопись искусства.
Модест Петрович то лето провел в имении своего старшего брата Филарета Мусоргского под Тулой в селе Шилово Лаптевского уезда, нынешнего Ясногорского района. В деревню настойчиво зазывала жена Филарета, при полной поддержке родственников композитора, которым не нравились особенности холостяцкой жизни Модеста в столице. Под Тулой он работал над оперой «Женитьба» по пьесе Гоголя. Это был по-настоящему революционный замысел – написать первую в мире оперу по оригинальному тексту автора. «Моя музыка должна быть художественным воспроизведением человеческой речи во всех тончайших изгибах», – считал композитор, и обозначал жанр как «опыт драматической музыки в прозе».
Работе способствовала и насыщенная жизнь на свежем воздухе, или фитнес, как сказали бы сейчас. Композитор косил траву, выполнял крестьянскую работу, с удовольствием пил молоко. «Целый день состою на воздухе, только на ночь меня загоняют, в стойло», – иронизировал он, и рассказывал в письмах о том, как «греб сено, варил варенья и делал маринады. Сено вышло очень хорошо, маринады и варенья очень вкусны».
В имении, правда, совсем не оказалось музыкальных инструментов, и все свои сочинения Мусоргский просто напевал без аккомпанемента. Но до конца свой замысел так и не воплотил, и не продвинулся в «Женитьбе» дальше первого акта. «Что за капризный, тонкий Гоголь», – сетовал он.
Впрочем, возможно, дело было не столько в Гоголе, сколько в новом большом замысле – опере «Борис Годунов». «Хованщина», «Борис Годунов», цикл фортепианных миниатюр «Картинки с выставки» и другие произведения Модеста Мусоргского — поныне признанные шедевры мирового музыкального искусства. А музыку на нерифмованный текст научились сочинять уже в ХХ веке.
