Исследователь истории полка «Нормандия-Неман», представитель в России ассоциации «Территория НН» Оливие Бурлотт прочитал в Туле в литературном кафе «Стива» («Л. Н. Т.») лекцию о боевом пути легендарного французского истребительного авиационного полка, воевавшего в 1943–1945 годах на Восточном фронте. После нее Оливие ответил на наши вопросы. Беседе любезно помогала переводчик Галина Овчинникова.
Оливие Бурлотт.
История одной тульской свадьбы
— Оливие, ваша лекция посвящена памяти тульского летчика Николая Ивановича Кульпова, который скончался 21 ноября 2024 года на 102-м году жизни. Какие у вас остались о нем воспоминания?
— Для меня это уникальный человек, со своим удивительным взглядом на мир. Всегда с улыбкой, всегда в хорошей форме. Я никогда не смогу его забыть.
Николай Иванович рассказывал, что был трижды сбит. После одного боя механики подсчитали, что в его самолете было более трехсот пробоин от немецких пулеметов. А он остался жив! Это удивительно! Уже после войны Николай Иванович перешел на реактивные МИГи, участвовал в корейском конфликте, у него было около ста боевых вылетов. Еще он прекрасно пел. В мае 1945 года в Берлине он принимал участие в концерте, пел перед солдатами.
Галина Овчинникова: «Мы с Николаем Ивановичем иногда встречались в парке. Смотрю — прыгает через веревочку, говорит: „Я вас знаю. Вы переводчица“. У меня тоже есть история о Николае Ивановиче. В память о подвигах авиаполка в 2018 году Жонас Берто на велосипеде проехал из Франции в Россию 5300 километров по местам боевой славы. Побывал он и в Туле. Мы Николаю Ивановичу Кульпову предложили выступить на встрече со школьниками и студентами, которая проходила в Тульском кремле. Сказали, что заедем за ним на такси. Он даже возмутился: Жонас специально проехал такое расстояние, ни о каком такси и речи быть не может!» Николай Иванович от своей квартиры, которая находится далеко от центра, пришел пешком!»
Французские пилоты в Ясной Поляне. 1944 г.
— Оливие, известно, что французские летчики перед отправлением на фронт побывали в Ясной Поляне. У вас есть какие-то подробности?
— Это произошло 19 мая 1944 года. Они посетили дом Толстого и оставили запись на французском языке в книге отзывов музея: «Группа французских летчиков, посетивших места, где жил великий Толстой, выражает свое восхищение перед автором „Войны и мира“ и желает, чтобы по восстановлении мира Франция и Россия научились лучше узнавать друг друга, как пожелал бы этого Толстой». Музей к тому времени, хоть и был эвакуирован, уже принимал посетителей.
Пилотам «Нормандии-Неман» довелось ходить по залам, в которых была собрана экспозиция из оставшихся в усадьбе предметов, а затем они направились к могиле Толстого.
— Вы, когда были в Ясной Поляне, представили себя
немножечко пилотом знаменитой эскадрильи?
— Для меня первое посещение Ясной Поляны вообще стало большим потрясением. Это как путешествие в прошлое. Усадьба, которая уже более ста лет является музеем и в которой практически ничего не изменилось. Когда я вернулся в Москву, оказалось, что жена, а она у меня русская, здесь никогда не была. И тогда мы вместе с детьми приехали сюда.
— Вы на лекции рассказывали еще одну интересную историю, связанную с Ясной Поляной…
— У меня есть друг, Франсуа. Он родился во Франции, но теперь живет здесь, в России. Оперный певец, учился в Москве в консерватории им. Чайковского. Мы познакомились с ним в аэроклубе в Хатенках в Козельске, где проходила французская вечеринка. Я приехал в Козельск, чтобы уточнить некоторые детали, — это место связано с историей «Нормандии-Неман». Полк располагался здесь летом 1943 года. А сейчас тут аэроклуб. Франсуа пригласил меня на свою свадьбу в Тулу. Почему в Тулу? Его жена Мария — тулячка.
Первый командир «Нормандии» Жан-Луи Тюлян.
Галина Овчинникова: «Все было 31 августа этого года. Оливие присылает мне свою фотографию — он на набережной Упы. И фотографию со свадьбы своего друга. А чуть позже звонит Светлана, заведующая кафе „Стива“. Говорит: „Галина Витальевна, у меня сейчас оказались французы, с которыми мы договорились о проведении лекции об истории полка „Нормандия-Неман“. Я сразу подумала, что это Оливие. Так и оказалось! Потом мне Светлана рассказала, как произошла их встреча. Кафе не работало, но она увидела, что кто-то заглядывает в окна. Подошла и открыла дверь, там стояла большая свадебная компания. Один из гостей, Денис, когда-то жил именно в этом доме. Там, где сейчас находится барная стойка кафе, была его комната. Он и привел всех гостей посмотреть, как сейчас все изменилось.
«Мы должники у людей военного поколения»
— Оливие, а когда и при каких обстоятельствах вы заинтересовались историей «Нормандии-Неман»?
— Это было более двадцати лет назад. Я только приехал в Россию, и у меня в Москве была соседка, русская женщина, которая работала на съемках фильма «Нормандия-Неман». Его снимали в 1959 году совместно СССР и Франция. Она еще дала почитать книгу «Маршевый журнал» летчиков «Нормандии-Неман». Вот так возник мой интерес к этой теме. Собираю документы, фотографии, артефакты, связанные с эскадрильей. Сейчас у меня уже большая библиотека на эту тему.
— В России по-прежнему есть интерес к этой теме? Вот в Туле на вашей лекции свободных мест не было.
— Для меня не настолько важно, сколько людей придет. Даже если будет один человек, если он заинтересуется и продолжит поиски истории «Нормандии — Неман» — будет хорошо.
О теме Второй мировой войны нельзя не говорить! В России к ней большой интерес. Проходят встречи с ветеранами и их семьями, проводятся исследования, конференции, различные мероприятия. Я часто выступаю с лекциями в школах и институтах. Меня поразило, что в школах есть музеи или экспозиции, посвященные истории Великой Отечественной войны и даже полка «Нормандия-Неман». Есть образовательные учреждения, которым присвоено имя героев войны.
Самолёт аэроклуба в Козельске.
— За время работы над историей авиаэскадрильи были какие-то факты, которые вас по-настоящему удивили?
— Это любовь русских людей к Франции и французскому языку. В качестве гостя я часто бываю в школах и вижу, с каким энтузиазмом дети готовятся к диктантам, занятиям по французскому, делают костюмы, разучивают песни. У французской и русской культур много переплетений. Я и в Париже знаю многих людей, которые любят Россию и русский язык. Сейчас это очень важно — поделиться общей историей с молодым поколением и передать им интерес к этой теме. Мы должники у людей военного поколения. Многие люди во Франции очень ценят то, что делает Россия для сохранения коллективной исторической памяти. Как вы говорите, «народная дипломатия». Очень хорошее слово.
Подарки судьбы
— О «Нормандии-Неман» есть много сильных историй. Например, роман Андре Лорана и тулячки Маргариты Лавуа. Вам что-то известно о них?
— Я встречался только с ее племянницей, у меня есть ее адрес. Знаю, что могила Андре и Маргариты Лоран находится в Версале, я на ней еще не был. У них было двое сыновей. Мне кажется, один из них еще жив. Вообще, влюбленностей тогда было много. Просто зарегистрированный и счастливый брак оказался только один. Я читал, что у русских девушек, возможно, были дети от французских пилотов, но о них ничего не известно.
— А что-то новое о Морисе де Сейне и Владимире Белозубе можете рассказать?
— Эта история достаточно хорошо известна — когда французский летчик отказался покинуть самолет, потому что парашют был только у пилота, механикам парашют не полагался. Ему был приказ с земли: «Ты должен прыгать с парашютом, механик — не наша проблема». Но дело в том, что точно такая же история случилась с французским летчиком Бруно де Фальтаном и механиком Сергеем Астаховым. Но о них не говорят, потому что нет точных сведений, они были сбиты далеко от аэродрома. Оба похоронены в Москве, на кладбище в Лефортове.
— Как думаете, новое кино об этих событиях когда-нибудь появится?
— Может быть, может быть… Думаю, наверняка откроются еще новые архивы, связанные с «Нормандией-Неман». Мне рассказывали такой случай. Один летчик эскадрильи возвращался домой. У него при себе был фотоаппарат и множество фотоснимков, относящихся к «Нормандии-Неман». Но при пересечении Германии у него украли все вещи. Может, где-то эти фотографии еще хранятся.
— Кто-то из родственников летчиков сейчас жив? Может, вы поддерживаете с ними связь?
— Сейчас есть проблемы во взаимоотношениях наших государств. Но знаю, что некоторые члены семей, как родственники де ла Пуапа, считают, что история — это одно, а политика — другое. Они продолжают отношения с нами.
Я как-то встретил его старшую дочь Изабель, которая приезжала в Москву. В августе 2024 года в парке Победы было открытие памятника, который связан с именем ее отца.
Галина Овчинникова: «Мы принимали в России сыновей Анри Фуко. Для Анри были очень важны гордость, чувство товарищества, поэтому на фронт он ушел добровольцем, записавшись в эскадрилью „Нормандия-Неман“. Одному его сыну тогда было семь лет, другому — два года. Тот, кто постарше, еще помнил отца, другой, конечно, практически нет.
Поездку детей Фуко организовывал создатель французской ассоциации «Территория „Нормандия-Неман“ Франсуа Колино. Правда, когда они собирались прилететь в первый раз, помешал исландский вулкан, а во второй раз все получилось. Нужно было видеть слезы двух уже пожилых людей. Они стояли на взлетной полосе аэродрома, с которого улетел их отец и больше не вернулся…
Мне посчастливилось работать с делегациями «Нормандии-Неман» с 1992 года. Сo студентами мы даже выпустили учебный перевод «Маршевого журнала» авиаполка. Помню, как мучились над ним, не знали, например, как перевести chou-fleur. По-французски это «цветная капуста», а пилоты называли так маскировочные сети, которыми закрывали винты самолетов. Главное, что студенты узнали через своего переводчика историю «Нормандии-Неман» и как французы изучали русский язык. Одними из первых слов, которые они выучили в России, были военные термины и «столовая». Это слово им тяжело давалось, первое время они называли ее рестораном.
Мне повезло в 1992 году встречаться с пилотами, которые приезжали тогда в Тулу. Жизнь тебе делает иногда подарки, когда ты открываешь людей, оставляющих неизгладимый след в сердце».
