Открытие водопровода хоть и стало долгожданным событием для Тулы, энтузиазма у горожан оно совсем не вызвало. Долгие годы водопровод оставался убыточным, а один из инициаторов его проведения, Петр Белоусов, стал объектом безжалостных нападок со стороны туляков. Они считали, что деньги, потраченные на водопровод, были попросту выкинуты на ветер.
Спорная вода Надеждинских родников
1893 год, когда закладывался водопровод в Туле, стал невероятно насыщенным для санитарного врача города Петра Петровича Белоусова. Ведь в июне 1893 года состоялось открытие парка, нынешнего Белоусовского, устроенного по его инициативе. Посадкой деревьев с энтузиазмом занимались многие горожане, а саженцы разных пород были бесплатно предоставлены из казенных питомников. Можно сказать, открытие парка для Тулы, не избалованной большими событиями, стало великим делом. И уж конечно, доктор Белоусов заслужил этим кредит доверия от жителей города.
Доктор Петр Петрович Белоусов.
Петр Петрович немало делал для улучшения санитарного состояния Тулы. По его инициативе тряпичные склады, живодерни и матрацные мастерские были вынесены за пределы города, запрещен перегон скота мимо Рогожинского колодца, из которого брали воду. Благодаря стараниям Белоусова в 1890 году в Туле для обезвреживания нечистот появились ассенизационные поля запахивания. Городской водопровод был еще одним его детищем. А очень многие задумки так и остались нереализованными. Об этом он искренне сокрушался, уже будучи прикованным к больничной койке.
Использование для водопровода Надеждинских родников на берегу Упы не было идеей Петра Петровича Белоусова. Это решение пришло давно. Еще в 1869 году химические анализы воды Надеждинских родников были произведены в лаборатории Санкт-Петербургского фармацевтического общества. Но в 1891 г. городским санитарным врачом Белоусовым и магистром фармации Ф. И. Адерманом был сделан повторный анализ – на сей раз в лаборатории профессора Эрисмана. Оба анализа показали, что пользоваться этой водой для водопровода можно. Она чистая и безопасная.
Однако владелец родников уперся и ни в какую не хотел продавать землю городу.
Быстро нашелся компромисс: 12 артезианских скважин глубиной по десять с половиной метров просто пробурили рядом – на расстоянии от 20 до 70 саженей от родников. Одна сажень – это чуть больше двух метров.
В марте и апреле 1893 года сделали еще один анализ, уже из городских скважин. Он показал, что даже во время разлития Упы, когда есть опасность загрязнения воды от реки и грунтовых примесей, этого не происходит. Вода очень хорошего качества и ничем не хуже той, что в Надеждинских родниках.
Буквально накануне открытия водопровода, 28 ноября 1893 года, Петр Белоусов прочитал в большом зале Дворянского собрания публичную лекцию «Данные для санитарной оценки русских водопроводных вод», в которой изложил собранный им обширный материал по этой теме. Первая часть лекции посвящалась исследованию происхождения и естественных условий, в коих находятся почвенные и подпочвенные воды, условий их загрязнения и очищения.
Прорыв водопровода на Киевской улице.
Во второй части была дана санитарная оценка воды тульского водопровода. А также химический состав и сравнительная оценка водопроводных вод Санкт-Петербурга и других 20 городов, пользующихся водою из водопроводов. Рассказал Петр Петрович и об уменьшении заболеваемости и смертности от заразных болезней в связи с улучшением водоснабжения.
Лекция проходила в пользу исправительного Баташевского приюта. Общего сбора с нее было получено 44 рубля 15 копеек, из них 39 рублей 46 копеек поступило в доход приюта, а 4 рубля 69 копеек обращены на покупку марок и другие расходы. В общем-то, ничто не предвещало той грозы, которая разразилась буквально вскоре.
Скважины надо закрывать!
Основания для беспокойства, конечно, были. Но, по-видимому, очарованные лекциями и благородными целями устройства водопровода, все уверились, что проблема, как это у нас водится, рассосется сама.
Весь год, пока велось строительство, Белоусов пытался доказать, что прежде чем раздавать воду, трубы надо промыть.
Санитарная комиссия в заседании 13 декабря 1893 года, когда водопровод находился еще в стадии срочной доделки, постановила просить городскую управу сделать распоряжение о возможно тщательной промывке труб, указав и способ, как это надо сделать. Но предложение комиссии не было принято. Спешили, конечно же, спешили обрадовать горожан новым чудом цивилизации.
В народный дом, где сейчас размещается Театр юного зрителя,
водопровод подвели в 1910 году.
Но как только приступили к эксплуатации, вдруг обнаружилось, что вода во всех водоразборных будках течет мутная и грязная, а по утрам так и вовсе отдает асфальтом. Вроде бы со временем проблема должна была исчезнуть сама, но этого не случилось. Даже через полгода вода оставалась такой же мутной и с неприятным запахом. Той, что бралась из буровых скважин, она никак не соответствовала.
Санитарная комиссия отбивалась как могла. В апреле 1894 года она вновь просила управу о промывке труб. Однако через два месяца Белоусов на заседании городской Думы доложил, что трубы так и остаются непромытыми.
Наконец, в июле в Думу с требованием промывки труб обратился гласный Иван Васильевич Тулубьев. Это был очень авторитетный в тульских кругах человек. Тридцать лет он прослужил в тульском уездном земстве в качестве члена управы и девять лет – ее председателя. Был также председателем комиссии общественной пользы, которая занималась осуществлением различных важных для жизни города проектов. К его мнению наконец прислушались и постановили провести промывку труб совместно с испытанием силы паровых машин водопровода.
Здание дворянского собрания, где Белоусов читал свою лекции в пользу Баташевского приюта. Водопровод сюда был подведен в 1900 году.
Причем не только постановили, но и спешно начали этим заниматься. Уже девятого сентября Белоусов доложил, что в течение июля, августа и в начале сентября трубы промыли аж по четыре раза, а линии по Заварной и Воронежской улицам – по шесть раз. Вода стала чистой. Муть если и появлялась, то в незначительном количестве.
Но маховик всеобщего недовольства уже был запущен. К тому же в августе вдруг некстати вспомнили о сентябрьском постановлении прошлого года, появившемся вследствие выраженных сомнений в точности анализа профессором Эрисманом, отправить воду из всех пяти буровых скважин для анализа профессору Владимиру Марковникову, выдающемуся на тот момент ученому-химику.
Как раз в 1892 году ему было присвоено звание заслуженного профессора Московского университета. Но то ли он невнимательно отнесся к пробам, присланным из Тулы, то ли сказались другие факторы, но заключение было неутешительным. Скважины надо вообще закрывать. Предположим, что из благих побуждений для заключения профессору Марковникову отправили воду не из скважин, а из водозаборных будок. Такое часто же бывает: хочется как лучше – получается как всегда.
Полученные результаты потом много раз перепроверили, провели новые анализы, которые показали ошибочность выводов, но исправить репутацию уже было невозможно.
На долгие годы в Туле все уверились, что вода из водопровода настолько плоха, что пить ее нельзя ни при каких условиях.
Даже в 1910 году «Тульская молва» писала о том, что потребление воды из водопровода не превышает половины ведра в сутки на человека. Если принять в расчет, что не меньше половины воды расходуется промышленными заведениями и банями на хозяйственные надобности, нельзя не прийти к заключению, что значительная часть жителей не пользуется этой водой вовсе.
«Благами правильного водоснабжения у нас пользуется лишь незначительная часть жителей, и, за небольшими исключениями, водопровод обслуживает лишь бани, ванны, крупные дома и городские нужды (поливка улиц и т.п.). Почти вся масса городской бедноты пользуется для обихода открытыми колодцами, вода которых уже по своему химическому составу негодная для питья, сверх того – постоянно загрязняется бактериологически и служит иногда проводником инфекционных болезней», – констатировала газета.
Масса «неприятностей и огорчений»
Кто виноват в случившемся? Ответ же очевиден. Конечно тот, кто так ратовал за проведение водопровода. И на Петра Петровича Белоусова обрушилась волна народного гнева. Все в Туле были уверены, что немеряные деньги были истрачены напрасно. К тому же из-за низкого спроса на воду город с каждым днем эксплуатации терпел убытки. А ведь за счет платы за воду город предполагал только в 1894 году выручить 25 тысяч рублей.
Посадка деревьев в Белоусовском парке.
Единственная несомненная польза от нововведения – противопожарная, что также было одной из причин устройства водопровода. Опасность пожаров действительно снизилась. Это отразилось, например, в том, что и страховки от пожаров серьезно уменьшились. Во всяком случае в тех местах города, где рядом находились пожарные краны.
Доктор Белоусов как мог пытался отбиваться от народного негодования. В санитарных обзорах по Туле 1893 и 1894 годов он по-прежнему утверждал, что вода из тульского водопровода безусловно хороша. В 1894 году издал отдельной брошюрой текст лекции, прочитанной тогда, в ноябре, в здании Дворянского собрания. В «Журнал охранения народного здравия» отправил статью «Водопроводные недоразумения в Туле», которую доложил потом и на местной санитарной комиссии.
Травля, по-видимому, достигла таких масштабов, что в 1895 году Петр Петрович обратился с письмом в управу.
«Ввиду настойчиво продолжающихся нареканий по моему адресу по вопросу об устройстве городского водопровода – нареканий совершенно несправедливых и направленных к тому, чтобы поселить сомнения в моей добросовестности, – я обратился в правление Санкт-Петербургского врачебного общества взаимной помощи с просьбой подвергнуть обсуждению мое поведение в указанном вопросе. Письмом от 9 мая г. председатель правления д-р Эберман уведомил меня, что после доклада моей просьбы в правлении общества он согласился удовлетворить мою просьбу и вместе с этим просит выслать ему все относящиеся к делу документы или копии с них.
Ввиду этого покорнейше прошу городскую управу разрешить мне снять копии со всех докладов, постановлений Думы и других бумаг водопроводного дела, так или иначе определяющих мое отношение к указанному вопросу».
Некая обида в этих строках безусловно читается. Выходит, никто в городе «любимого доктора», как его будут называть уже очень скоро, так и не смог защитить. Репутацию пришлось спасать в столице.
Иван Тулубьев.
Заслушав письмо, городская Дума единогласно поручила городской управе выдать запрашиваемые документы санитарному врачу Белоусову. Под согласием со стороны Думы подписался городской голова Петр Постников и 21 гласный. Последним в поставленных автографах узнается подпись Тулубьева. Интересно, что в «Тульских губернских ведомостях» об этом прошении и о согласии Думы выдать документы не было напечатано даже короткой заметки.
Зато меньше чем через год, когда Белоусова не стало, в большом материале, посвященном его смерти, «Тульские губернские ведомости» констатировали: «Разрешение важного и серьезного вопроса о водоснабжении в городе Туле создало Петру Петровичу массу неприятностей и заставило его пережить много огорчений».
Напрямую смерть доктора со случившимися в последние годы жизни незаслуженными «огорчениями», конечно, нельзя связывать. Но то, что здоровье его от всего случившегося не улучшилось, это факт.
Весной 1896 года Петр Петрович заболел плевритом, перешедшим в воспаление в легких. Заболел, по видимому, еще и потому, что усиленно, по 16 часов в день, не слагая с себя и служебные обязанности, спешил закончить диссертацию «К вопросу о современном положении и ближайших задачах ассенизации русских городов». Над ней он работал целых шесть лет. Даже болея, продолжал работать, так как надо было спешить – защита была назначена на апрель.
Тула стала первым городом России, где открыли памятник санитарному врачу.
Когда труд был закончен, здоровье уже окончательно оказалось подорвано. Его приглашали на Пироговский съезд, но он уже никак не в силах был поехать. Правда, послал на съезд два своих доклада.
А на защиту диссертации отправился, не смог отказаться. Диссертацию защищал сидя, страдая от нервных болей в ноге и с температурой 38,5°. Защита прошла блистательно. Профессор Эрисман отметил, что Белоусов, работая в провинции, при далеко не благоприятных условиях, сам создал себе тему для диссертации и своим трудом внес заметный вклад в разъяснение вопроса об ассенизации городов.
Но это стало последней победой доктора Белоусова. Болезнь стремительно развивалась. В Ялте, куда его определили на лечение, произошел паралич левой половины тела, который держался до самой смерти. Из-за суставного ревматизма он не мог ни сидеть, ни стоять. В безнадежном уже состоянии Петра Петровича привезли в Тулу. Он умер 2 августа 1896 года, ему было всего-то 40 лет.
