На площади Восстания, откуда отправляются маршрутки до Москвы, на газончике стоит скромная гранитная стела. Надпись на ней гласит, что на этом месте 14 (27) сентября 1903 г., то есть ровно 110 лет назад, произошла первая рабочая демонстрация в Туле.
«Бей полицию!»
Это событие дало название и площади, и прилегающей к ней улице – Демонстрации 1903 года. Но спроси любого туляка, кто против кого на площади восстал в 1903 году, мало кто ответит.
Шествие организовали, чтобы выразить протест против приговора суда над ростовскими социал-демократами, на котором троих организаторов демонстрации приговорили к повешению. 14 сентября был выходной – праздник Воздвиженья.
В то время местные подпольщики своей типографии не имели. Специально к этому дню командировали в Петербург Николая Рождественского, который тайно привез в Тулу пишущую машинку. К 14 сентября было отпечатано четыре вида прокламаций, в том числе «Овцы и люди», написанные В. Вересаевым. На листовки ставилась синими чернилами печать «РСДРП тульский комитет».
Накануне выступления откопали красное знамя, которое хранилось у матери Николая Рождественского на Старопавшинской улице (сейчас – Мосина).
Дом на нынешней улице Мосина (сразу за церковью Флора и Лавра), во дворе которого было закопано знамя
А в ночь перед демонстрацией по городу разбросали прокламации.
Интересно, что исторической манифестации вполне могло и не быть, окажись у тульской полиции чуть больше людских ресурсов. Еще летом в рапорте Московскому обер-полицмейстеру, генерал-майору Трепову сообщалось: «В последнее время вновь стали появляться в значительном количестве прокламации социал-демократической партии, направленные к умалению правительственной власти и против порядка управления вообще». Тульский полицмейстер ходатайствовал ассигновать на сыскные надобности «потребную сумму денег для оплаты агентурных услуг и командировать опытных агентов. Ныне отпускаемые на сыскную надобность деньги в размере 150 рублей недостаточны даже по единичным одолжениям отдельных лиц». Однако получил отказ по той причине, что Трепов не имеет на то соответствующего разрешения департамента полиции в Санкт-Петербурге.
Шествие должно было начаться в час дня на Киевской у Пушкинского сада (нынешнего драмтеатра). Однако полиция, еще с утра напуганная прокламациями, организовала сразу три маневренные группы в этом районе для предотвращения беспорядков. Пришлось на ходу менять план – решили собраться на Калужской улице (нынешней Демонстрации). Как все происходило, расскажем строками рапорта губернатору тульского полицмейстера, заметив попутно, что Посольская – это, конечно же, нынешняя Советская, а церковь Спаса стояла напротив нынешнего детского универмага.
Калужская улица (ныне Демонстрации). Именно здесь манифестанты построились в колонны
«14 сентября около двух часов дня на Киевской, Петровской, Калужской и Посольской улицах появились группы в 4-5 человек мужчин и женщин, которые и направились к Красноглазовскому переулку, где, собравшись в толпу около ста человек и выкинув четыре флага с надписью «Долой самодержавие!», быстро двинулись с криками и песнями на Посольскую улицу, причем из толпы разбрасывались в огромном количестве разные противоправительственные прокламации. По мере выхода этой толпы на Спасскую площадь к ней присоединились другие разные лица, так что когда толпа повернула на Посольскую и пошла по направлению к Киевской, в толпе этой находилось уже до 300 человек.
Первая рабочая политическая демонстрация в Туле. Художник Д. П. Васильев
Бывший на углу Киевской и Посольской улиц резерв полиции под начальством помощника пристава Рытова пошел навстречу толпе и, встретивши ее против церкви Спаса, преградил дальнейшее движение, при этом Рытов предложил толпе прекратить беспорядки и разойтись. Толпа сначала подалась назад, но, очевидно, по подстрекательству главарей, остановилась против дома Виноградова и с криками «Бей полицию!» бросилась наносить удары палками. Видя открытое нападение, Рытов приказал городовым обнажить шашки, стараясь разогнать толпу, и взять флаги.
Вследствие энергичных действий чинов полиции толпа стала рассеиваться, разбегаясь по разным улицам».
Характерно, что ни в одних воспоминаниях участников шествия о том, что они дрались какими-то там палками, ни разу не упоминалось. А вот о том, как лупили их, говорили с удовольствием.
Подпольная типография
Большинство манифестантов были задержаны много позже демонстрации. Два дня проходили обыски. На квартирах Николая Кудрявцева, Николая и Александры Рождественских и Александра Фролова были обнаружены «различные предметы, компрометирующие их политическую благонадежность». Ну а у зубного врача Анны Рождественской полицию ожидал настоящий клад. Помимо преступных изданий обнаружили пишущую машину системы «Гоммод» с множительным аппаратом и следами оттиснутых на нем прокламаций. Причем, по мнению экспертов, все принадлежности множительного аппарата были налицо, за исключением желатинового валика, употребляемого для пропускания типографской краски через восковые клише на бумагу, на которой и получается оттиск. Однако желатиновый валик не заменяется другим орудием и при его отсутствии печатание оттисков совершенно невозможно.
Один из организаторов акции – Николай Рождественский и Анна Рождественская, на чьей квартире обнаружили тайную типографию
Пишущая машинка была найдена в чулане, увязанной в скатерть, и в том же чулане лежал завернутый в бумагу и перевязанный бечевкой пакет с принадлежностями множительного аппарата и пачкой пробных оттисков.
Казалось, улики совершенно убийственные. Однако Анна Рождественская, не моргнув глазом, ответила, что все сделанные у нее находки принесены на хранение в квартиру неизвестным пациентом, приходившим лечить зуб. Уходя, он попросил оставить на время свертки. И эта отговорка вполне сработала – причастность Рождественской к тайной типографии доказать не удалось.
Следствие так и не закончилось
Следствие тянулось год и пять месяцев и было закончено 20 ноября 1904 г. Дело о демонстрации составило пять томов. Многих освободили за недоказанностью улик – как, например, Софью Луначарскую (Смидович). В тюрьме в конце концов остались 18 человек, но их тоже выпустили. Суд был назначен на апрель 1905 года. В качестве защитников были приглашены лучшие адвокаты из Москвы. Ввиду неявки некоторых подследственных по настоянию защитников, желающих оттянуть время в надежде на приближающуюся революцию, суд был отложен до октября 1905 г. И действительно, в октябре последовали уже другие события, и суд так и не состоялся.
Выводы же из случившегося были сделаны немедленные. Уже 20 сентября губернатор ходатайствовал о необходимости иметь в городе казачью сотню «быстрых в передвижениях при возникновении народных волнений». На что ему указали: наличие в Туле бригады пехоты «обеспечивает возможность своевременного принятия мер».
17 ноября департамент полиции вновь вернулся к ходатайству о расквартировании в Туле казачьей сотни, на что получил ответ, что это «весьма затруднительно из-за неимения казачьих частей, могущих быть для этого предназначенными. Кроме того, пехотный гарнизон в Туле, состоящий из двух пехотных полков, представляет собой достаточную силу для подавления беспорядка. Тем более в Москве расположен первый Донской казачий генералиссимуса князя Италийского графа Суворова-Рымникского полк».
Также 20 сентября было дано предписание надзирателю 2-го тульского акцизного округа объявить сидельцам казенных винных лавок в городе Туле о том, чтобы они были готовы при возникновении уличных беспорядков в городе, по распоряжению губернатора, полицмейстера, его помощника или частного пристава немедленно прекратить торговлю.
Губернатор Шлиппе отправил также письмо директору тульской мужской гимназии. «14 сентября во время уличных беспорядков, предпринятых группой молодых людей на Посольской улице в Туле, – говорилось в нем, – многие мирные жители стремились к месту беспорядков, где и образовывались толпы народа ради праздного любопытства, причем учеников вверенной вам гимназии не замечалось. Такое устранение учащейся молодежи в толпах зевак доставило мне сердечное удовольствие, о чем считаю необходимым для себя долгом довести до сведения Вашего Высокородия».
А о дерзкой акции местных социал-демократов еще долго вспоминали в Туле. Правда, по-разному. 2 декабря 1903 года пристав 4-й части Тулы (Чулково) написал следующее донесение.
«Крестьянин Тульского уезда Архангельской волости, дер. Бобровки Владимир Парфирьев Куприянов, 27 лет, прибывший на жительство 25-го минувшего ноября и поступивший к содержателю портновской мастерской крестьянину Григорию Иванову Жукарину, проживающему на Зайковой улице в доме Боголепова, вчера в десятом часу вечера, будучи в полупьяном состоянии, завел за ужином разговор о бывшей демонстрации на Киевской улице и во время этого разговора, встав за столом, начал возвышенным тоном произносить слова: «Да здравствует республика – долой самодержавие!» и прекратил эти возгласы только тогда, когда Жукарин как хозяин со своими мастерами избил Куприянова».
