Ее исполнение песни из репертуара Уитни Хьюстон жюри и зрители признали абсолютно лучшим. Мы попросили Любовь Труфанову рассказать о себе и, конечно, подробности участия в конкурсе.
Марафон новых ощущений
— Любовь, прежде всего расскажите, как все было, что запомнилось.
— Это проходило в павильоне «Мосфильма». Но благодаря тому, что на съемках присутствовала публика, осталось ощущение мощного выступления. Такой обмен энергетикой, что ты не впустую себя отдаешь, а именно публике. Все это генерируется в мощную энергию, которую зрители в еще большем размере возвращают тебе обратно.
— Присутствие жюри сильно выбивало из себя?
— Так жюри — такая же публика. Я неоднократно сидела в членах жюри — нет такого желания, как на экзамене, непременно подкопаться к исполнителю. Людям тоже хочется получить удовольствие, они такие же зрители.
— Это все вживую проходило? Без фонограммы?
— Помимо того что это живое исполнение, это еще и непредсказуемо. Мы, три девочки, до последнего не знали, кто из нас пройдет дальше. Это действительно честный конкурс. На мне платье дошивали за двадцать пять минут до выхода на сцену. Это оказалось более нервозно, чем само выступление. Сильно разогревало: успеешь —не успеешь? Конечно, все волнуются, это нормально.
— А присутствие аудитории помогало?
— Это ответственность, которая на тебя давит. В этом тоже есть причина нервозности. Тем более все равно чуть отличается от концерта. Это не просто съемки, а марафон новых ощущений. Мне очень понравился подход — насколько профессиональные ребята там работают. Ведь в подготовке такого шоу очень много тонкостей.
— Вы теперь чувствуете, что стали известным человеком? Что-то поменялось в жизни после конкурса?
— Многие стали поздравлять — это да. Об интервью просят. Что касается внутренней уверенности, я как будто перешла на еще одну ступень вверх. Это не обязательно музыкальная ступень, просто для себя, что-то в себе преодолела.
— Телевизионные проекты — как правило, очень небыстрая история. Как давно она началась у Вас?
— Переговоры шли еще с апреля.
— То есть совсем не с листа...
— Это съемки все-таки. Как мне объяснили, это экспериментальный проект. Они решили попробовать такой формат. И жюри меня не видело во время исполнения, и даже ведущий Гарик Мартиросян тоже не должен был нас видеть. Все находились в неведении, чтобы были более естественные, живые эмоции.
— Требовали внешнюю схожесть с той же Хьюстон?
— Требования такие были, да. С одной стороны, я должна быть похожа на Хьюстон, с другой — шоу называется «Ярче звезд». Думаю про себя в шутку: «Мне быть собой или быть Хьюстон? Но Хьюстон я ведь уже не буду — это сто пудов. Нет людей одинаковых.
Педагог — это как врач
— Вы теперь еще и педагог по вокалу в драмтеатре. Что Вас сюда привело? Желание попробовать что-то новое?
— Получилось так, что ко мне на урок пришли актрисы из театра, Инна Медведева и Ольга Баурина. Пришли просто поговорить о моем участии в их мероприятии для детского театра. А у меня был обычный урок, я им говорю: «Посидите пока, послушайте». Потом Медведева говорит: «Ты не хочешь нам в театре чуть-чуть помочь? Я вижу, как ты занимаешься, нам бы не помешало». Отвечаю: «Давайте попробуем». И мы организовали мастер-класс. После этого возникло предложение — не хочу ли я поработать в театре. Да не вопрос, давайте.
Мы стали проводить постоянные вокальные занятия. Вначале просто какие-то распевочки, потом уже на голоса раскладывали. Всем очень понравилось. У многих начали уходить зажимы, ведь когда правильно выстраиваешь вокальный аппарат, больше возможностей открывается в речевой технике. Той же Медведевой надо было в спектакле «Двое на Луне» исполнить песни Юлии Коган — солистки группы «Ленинград». А это все высокие ноты, еще с расщеплениями и прочим. Сделать надо было так, чтобы не сорвать голос.
— У Вас есть любимые музыкальные спектакли в тульском театре?
— Я очень любила «Белую акацию». Даже не по музыкальным каким-то делам, он мне близок по ощущению чистых отношений советского времени. «Бесприданницу» — мы просто в ней участвуем, и цыганская тема мне очень близка. Сейчас сделали спектакль «Убей меня, голубчик». Я там пою на турецком языке, а Наталья Петровна Савченко — в продолжение уже на русском. Просто обожала спектакль «Двое на Луне». Медведева мне призналась, что с момента, как мы начали заниматься, у нее не было больше срывов. Голос льется, она его прочувствовала. Конечно, голос надо поддерживать. Человек должен, как спортсмен, натренировывать вокальный аппарат настолько, чтобы выходить за пределы своих возможностей.
— А как же первый в истории театра мюзикл — «Шагреневая кожа»?
— Я ни разу не попала на него, чтобы посмотреть из зала. Один раз, правда, отправила на спектакль мужа. Это было в тот день, когда хоронили Дмитрия Краснова, и был очень тяжелый спектакль. А я ведь знаю, сколько там подводных камней. Одно то, что надо быстро переодевать, быстро гримировать. Тот же Дима Чепушканов — он сначала молодой, потом старик. Сережа пришел и сказал, что просто в восторге, — все настолько шикарно, он под впечатлением. И сестра его была два раза. Причем она сказала, что первый раз ее все сильно впечатлило, но думала, что второй раз все по другому будет. Но и во второй раз ее впечатлило не меньше. У меня есть основания доверять их отзывам.
— У Вас же кроме театра есть и своя студия вокала...
— Долгое время я не хотела вообще преподавать. Боже упаси — это как ответственность у врача перед пациентом. Если что-то сделаешь неправильно, ты фактически можешь загубить человеку жизнь. Потом наступил момент — мне стали просить просто помочь, и я поняла, что у меня получается.
— Откуда о Вашей студии узнают?
— Бывают моменты: выступаем с кем-то на одной сцене, кто-то приехал из другого города. Спрашивают: «А ты что, преподаешь? Можно к тебе?»
— Из других городов потом приезжают?
— Из Рязани, Воронежа, Белгорода, даже из Москвы.
— Есть успехи, которыми Вы можете похвастаться?
— У меня сейчас ученица будет участвовать в шоу на Первом канале. Я просто не могу, пока эфира не было, об этом говорить. Есть девочки, которые поступили в Гнесинку, в ГИТИС на бюджет. Надя Шебанова, которая недавно участвовала в шоу «Ну-ка, все вместе!», из Ефремова ко мне ездила. Я ее на «Мосфильме» сейчас встретила, она там работает. Довольная такая, счастливая. Сказала: «Я еще хочу приехать, позаниматься». Я всегда с восторгом и радостью слежу за чьими-то успехами. Это ведь такой труд. Ты от многих вещей отказываешься, которые могут позволить себе те люди, которые говорят, что кому-то просто повезло.
Пять миллионов просмотров
— На шоу Вы спели в точности как Хьюстон. А в одном концерте со звездами доводилось участвовать?
— С Бони Тайлер мы были на одном выступлении. Она потом, услышав мое исполнение, пригласила к себе в гримерку, мы душевно общались. И со сцены объявила благодарность. Есть даже небольшое видео, как мы с ней спели. Secret Service тоже в восторге были. Много есть отзывов в копилочке, я ими очень дорожу. В 2009 году в Москву на мастер-классы приезжал знаменитый педагог по вокалу Сет Риггс. Он обучал Майкла Джексона, Стиви Уандера, многих других звезд. Мне тогда перевели его слова так: «То, чего я добивался от Хьюстон, у вас это все есть в полной мере».
— С такими отзывами даже удивительно, что Вы до сих пор не на большой эстраде.
— Я не в шоу-бизнесе, я просто творческий человек. В какое-то время, давным-давно, я пошла в группу «Блестящие» на кастинг. Продюсер их сказал: «Сразу нет». Я удивилась: «Что не так?» Мне передали, что он ответил: «Она творческая, не выдержит. Здесь другие законы».
— Тем не менее Вы ведь начинали свой творческий путь не в Туле — в Узловой. Значит, доказывать свою музыкальную состоятельность было чуть сложнее, чем многим другим.
— Во-первых, нужно свое мировоззрение перестраивать. Нас часто в те времена критиковали, что поем не ту музыку. Но если ты хочешь научиться петь ту же Хьюстон, сначала посмотри, что она до этого слушала, почему такой получилась. У каждого человека, у каждого артиста есть перечень людей, которые повлияли на его мировоззрение.
Уитни Хьюстон начинала на бэк-вокале у знаменитой певицы, которая в Америке невероятно крутая, — это Чака Хан. Сумасшедшего уровня тетенька. А когда ты слушаешь Чаку Хан, это совершенно другой уровень. Джаз-рок такой мощнейший. Есть известная песня Уитни I’m Every Woman, вы наверняка ее слышали. Когда-то давным-давно, когда я ходила покупала кассеты, я вдруг увидела, что эту песню исполняет Чака Хан. Еще подумала: «Ничего себе, как похоже!» Копейка в копейку под Хьюстон спела. А потом выяснилось, что все наоборот. Это Хьюстон в точности перепела Чаку Хан. Для меня это был шок. Но то, что делала Чака Хан, — это вообще какой-то высший пилотаж.
Я пятнадцать лет пела джаз. В этот момент ты узнаешь, сколько же есть крутейших исполнителей. Взять, например, Дайану Ривз или Филла Перри, который делает неимоверные рулады в третьей октаве. Для мужчины это просто сверхноты. У каждого есть свой путь. Кто до чего дорос. Помню, я начинала с того, что снимала у других исполнителей все вокальные тонкости, вплоть до дыхания.
— У Вас ведь есть песни, невероятно популярные в YouTube. Расскажите о них.
— Это действительно так. Христианская песня «Небо, небо, небо» набрала уже больше пяти миллионов просмотров. Я просто записала эту песню, а одна девочка на ее основе сделала нарезку видео и как клип выложила в интернет. А началось все с того, что Зитта Петрова, с которой мы давно дружим, услышала в церкви мое исполнение. Ее это очень тронуло, и она начала на божественные темы писать стихи. Ее подруга Лена Землянухина написала музыку. Аранжировки сделал Александр Ляховский из Воронежа. Так мы записали уже целый христианский альбом. Две песни из него стали невероятно популярны на YouTube: одна — пять с чем-то миллионов просмотров, другая — «Ты! Лишь только ты один» — около трех миллионов. Даже из Америки как-то мне звонили, приглашали выступить. Потом случилась пандемия, потом все эти события, и не вышло съездить.
— Пять миллионов — это прямо очень серьезно.
— Причем без раскруток. Знаю, что и в Европе песни наши поют, и в Америке. Даже на Украине в церкви пели.
— Христианское пение — это как?
— Это обычные песни, которые мы слушаем. Просто они прославляют Бога. Допустим, в «Небо, небо, небо» текст такой: «Я смотрю в небеса, голос рвется ввысь, / Отче Святый, родной, не молчи, отзовись. / Мне не жить без Тебя и без хлеба с небес, / Жажду слышать Тебя, наш небесный Отец».
— И в наши безбожные времена это востребовано?
— Да-а-а. Сейчас это востребовано как никогда, потому что людям хочется мира в его божественном понимании, любви, света и радости.
