На сайте правительства Тульской области завершилось голосование. Гости портала в большинстве своём не против, что памятник «Укрощение аглицкой блохи тульским Левшой» появится в кремле - 59% сказали "да" смелой скульптуре. А тем, кто против, Игорь Золотов решил сам объяснить, почему тулякам нужна блоха-киборг.
Игорь Золотов
Игорь Алексеевич, говорят, работа уже близка к завершению, и скоро памятник можно будет увидеть...
– Блоха в стадии завершения, а над Левшой ещё надо поработать. Дело в том, что я хотел держать тайну до конца. Но вмешался случай. Узнал, что в «белом доме» будет совещание о том, какие памятники планируется ставить в кремле. Буквально в последний момент напросился принять участие в конкурсе. Быстро сочинил сопроводительное письмо, приложил эскиз и отправил его по электронной почте. Всё. Рассмотрение происходило даже без меня. После чего проект появился на портале Тульского правительства. Я рад, что моя авангардная идея получила поддержку.
– Спецзаказа не было?
– Так же, как и не использовались и не будут использованы бюджетные средства. Это мой подарок от всей души городу. Поэтому я обращаюсь к тулякам с просьбой поддержать идею. Уверен, что она поможет ещё раз, на другом уровне, повысить интерес к Туле. И самих жителей, и туристов.
– Как давно идёт работа над блохой?
– Уже больше года. В блохе будет несколько сотен деталей, которые можно рассматривать, они сейчас свариваются и монтируются. Можно будет сфотографироваться рядом с Левшой, ненадолго почувствовать себя его напарником. Памятник в стадии завершения, остались небольшие доработки. Думаю, в мае или июне он уже займёт своё место.
– Основные претензии у блогеров к идее – что блоха уродливая и гигантских размеров...
– А если бы это была скульптурная композиция битвы Ильи Муромца с Горынычем, что, делать Змея Горыныча с курицу? Или блоху делать с курицу? Это же смешно. Я считаю, Туле не хватает свежего взгляда и в культурном, и в архитектурном смысле. Так, чтобы привлекать туристов. Есть такая известная фраза в театре: чем удивлять будем? Нам и выдумывать ничего не надо, надо использовать то, что сам бог дал.
Чем мы гордимся? Тульский пряник, белёвская пастила, филимоновская игрушка, самовар, оружие, гармонь – это всё, что нам передано в наследство предками.
Но мы это всё хотим законсервировать. А всё живёт в развитии. Как-то у меня был спор с другом. Я говорил, что если бы в Туле не была прервана традиция производства самоваров, то сейчас бы они продавались по всему миру. Он в ответ: самовар – это несовременно. Но я приезжаю в Москву, захожу в торговый центр, и там большой магазин самоваров, которые делают немцы. В Германии фирма, с которой мы сотрудничаем, поселила нас в отличный пятизвёздочный отель. Выходим на завтрак, там стоит огромный самовар. Люди подходят, наливают кипяток оттуда. Но, к сожалению, самовар не тульский, а немецкий. Нам просто не хватает какой-то свежей головы, смелости, чтобы увидеть себя немного по-другому.
– Как Вы относитесь к дискуссиям, которые сейчас ведутся вокруг памятника?
– Представим на секунду, что нет в мире такого памятника, как Писающий мальчик. И вдруг кто-то предлагает поставить его, предположим, на улице Советской. Как вы думаете, поддержит идею наша общественность? А ведь Маннекен Пис – один из символов Бельгии. Но я готов к любым обсуждениям. Просто призываю быть более дружелюбными. В диспуте должны соблюдаться три правила: слышать, слушать и понимать. Наша проблема в буквализме и в самомнении, будто человеку достоверно известно, что Лесков хотел сказать. Но Лесков о Левше говорил так – там, где стоит Левша, надо читать: русский народ. И вот этому Левше, читай русскому народу, приходится бороться и с внешними, и с внутренними блохами. То есть перед нами некий сюжет борьбы добра и зла. Лесковский Левша – он простой, непосредственный, доброжелательный, с открытой душой. Не завистливый. Но при этом одна из его главных черт – бесстрашие и преданность Отечеству. Лесков в своём произведении применил гиперболу, преувеличил человеческие возможности. Мы тоже при создании памятника подошли к нему с неким гротеском. Мы увеличили блоху, это некий железный монстр. Ведь сама по себе блоха – отвратительное создание по форме и содержанию. Это не светлячок и не божья коровка. Но она вынесена в название. Это сказ о косом Левше и блохе, как значится у Лескова. И, возможно, памятник заставит взяться туляков за чтение.
А самый главный его секрет, кстати, – я хотел, чтобы все увидели работу Левши. А работа Левши – это гвозди.
Что такое гвоздь? Всё, и победа, и смерть таится на острие. На кончике иглы – смерть Кощея Бессмертного, олицетворения зла. У Георгия Победоносца – на кончике копья. У Пушкина – от кончика веретена зависит сон спящей красавицы. А тут будет гвоздь. Его можно не только увидеть, но и потрогать. Вспомните, как у Лескова. Где твоя работа? – спрашивают Левшу. Он отвечает: возьмите мелкоскоп ещё мощнее. Царь берёт более мощный мелкоскоп – видит подкову. А где ж твоя работа? А моя работа ещё тоньше – я делал гвозди для этой подковы. И гвозди эти никто не увидел, даже английские мастера. Я покажу всем этот гвоздь.
