Как вести крупный и успешный бизнес, чтобы он оставался на передовой своей отрасли на протяжении многих лет? Как при этом находить время и возможности для не менее успешной и активной общественной жизни? Об этом вполне можно спросить у Вячеслава Моше Кантора.
В опубликованном в сентябре 2007 года списке «100 самых богатых людей Центральной и Восточной Европы» польского журнала «Впрост» Вячеслав Кантор на 95-м месте с состоянием в 600 млн долларов. В 2020 году журнал Forbes оценил состояние Кантора уже в 4 млрд долларов США, ставя его на 451-е место в мировом рейтинге Forbes.
От науки к бизнесу
Вячеслав Кантор за границей России, где он родился, нередко известен как Моше Кантор. По российскому паспорту он – Вячеслав Владимирович. Кантор в 1976 году закончил Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе по специальности «инженер-системотехник» и начал заниматься научной работой в НПО «Спектр» при институте. Это НПО занималось, в частности, разработкой средств экологического мониторинга и приборами и средствами так называемого неразрушающего контроля и технической диагностики: акустическими, ультразвуковыми, магнитными, электромагнитными, оптическими, рентгеновскими, тепловыми. Даже оставив науку, когда на горизонте замаячила новая рыночная экономика, Вячеслав Кантор не оставил своих навыков и знаний. Так, в 1987 году Кантор организовал коммерческий центр «Композит», который производил работы по монтажу вычислительной техники на промышленных предприятиях, а также оказывал услуги как раз по экологическому мониторингу, в котором его спокойно можно считать специалистом.
В те годы в Москве, как и по всей стране, назревали очень большие изменения. Как именно Кантор принял решение уйти из науки в коммерческую деятельность, сказать может только он сам. Разумеется, ключевую роль сыграли те самые изменения, которые Кантор наблюдал вокруг себя. Как он позже признавался в интервью «Ведомостям», сегодня научный сотрудник МАИ вряд ли смог бы также быстро и успешно развить бизнес – нет такой склонности к рискам, да и развернуться тяжелее.
«В то время, когда мы сделали большие успехи в бизнесе – а я начинал бизнес в 1988 г., – мы увеличивали товарооборот нашей компании каждый год в 100 раз, - вспоминает Кантор в интервью. - Почему нам удавалось это делать? Я очень любил брать высокий риск, но только не криминальный. Этим я отличался от многих своих коллег: я никогда не брал то, что нельзя брать по закону. И даже несмотря на то, что очень многое было можно, я себя ограничивал. Потому что надо мной довлел страх, что все вернется. Но мне некуда было отступать, мне нечего было терять».
Следующим бизнес-проектом Вячеслава Моше Кантора после опыта с «Композитом» стало российско-американское совместное предприятие «Интелмас» – «Интеллектуальные материалы и системы», которое до сей поры прописано в Москве на Пречистенке, дом 37. Тогда Вячеслав Кантор ещё этого не знал, но он был на пути к крупнейшему бизнес-свершению своей жизни, которое и стало его знаковым проектом, обеспечившим ему места в рейтингах.
О пользе мониторинга
В 1991 году компания «Интелмас», которую возглавлял Вячеслав Моше Кантор, оказалась на крупнейшем и когда-то очень передовом и современном для СССР комбинате по производству аммиака и сложных химических удобрений в Великом Новгороде, получив заказ на экологические работы. Завод носил название «Азот» и к девяностым годам уже был далёк от своей советской славы. Более того, на самом предприятии назревал конфликт между менеджментом, который рассчитывал приватизировать предприятие в свою пользу, и работниками, которые легко могли остаться за бортом столь важной и для них, и для их завода сделки.
«Менеджмент хотел приватизировать завод в свою пользу, но [они] не знали, как к этому подступиться, - объяснял Кантор в интервью «Ведомостям» уже в 2015 году. - Мы знали желание хапнуть контрольный пакет, попилить его втихую, не поделившись с работниками. В этом была их ошибка. И я это понял: 51% – как было потом в законе – должно уйти трудовому коллективу, не надо его обманывать. Все равно боком выйдет».
Вслед за экономическим мониторингом, компании Вячеслава Кантора по рекомендациям было предложено также стать консультантом по приватизации и оценке комбината. Видя потенциал предприятия, а также то, что потенциал при неправильном подходе и управлении очень легко загубить, Вячеслав Моше Кантор принял решение сам участвовать в аукционе на приобретение акций предприятия, чтобы не дать ему уйти в недобросовестные руки.
«Это был один из первых всероссийских чековых аукционов. Я почувствовал, что это мой момент. День и ночь шли вычисления: этот риск оправдан или нет. И я решил, что этот риск оправдан: я вложил три четверти всего, что у меня было за душой (я не брал взаймы), – то, что я заработал по крохам на других бизнесах. Купил несколько сотен килограммов ваучеров и вложил в акции «Акрона», - рассказывает Вячеслав Кантор.
Риск действительно себя оправдал. В ходе приватизации Вячеслав Моше Кантор приобрёл около 30% акций химического комбината, который в ноябре 1992 года преобразовал в ОАО «Акрон».
Дальше – первое собрание с коллективом, которое продолжалось 26 часов, первый устав предприятия…
«Я думаю, они (работники) убедились, что приняли правильное решение, поддержав нас как эффективного собственника, - вспоминает Моше Кантор. - У них было в сумме больше акций, но они поддержали именно меня и дали право формировать совет директоров и больше никогда не пожалели об этом. Я не хвастаюсь, это норма: ни разу они не знали, что такое невыплата зарплаты, что такое отсутствие соцобеспечения».
Примерно в те же годы «Акрон» не только восстановил производство, но и начал экспорт продукции за рубеж, таким образом достаточно быстро выйдя на международный рынок.
Расширение и модернизация
Дела «Акрона» под руководством Моше Кантора и его команды пошли достаточно хорошо, чтобы можно было задуматься о расширении производственных площадок. Уже скоро предприятие, превращающееся в холдинг, приобрело в Смоленской области еще один завод по производству удобрений – «Дорогобуж».
Новгородское ОАО «Акрон» (головная компания) и ОАО «Дорогобуж» (Смоленская область) стали основой холдинга «ОАО «Акрон». После этого Вячеслав Кантор и его команда стали думать о том, как диверсифицировать бизнес, сделать его более современным и, главное, устойчивым и самообеспечивающимся. Свою роль в развитии холдинга Кантора безусловно играло и то, что российское сельское хозяйство в определённые периоды своего развития испытывало острую нехватку минеральных удобрений, а обострение международной ситуации и отношений заставили говорить о необходимости обеспечения продовольственной безопасности России.
Успешная бизнес-деятельность Вячеслава Кантора, его умение развивать бизнес в ногу со временем принесли ему признание и на высоком уровне. С 1996 по 2000 год Кантор являлся советником тогдашнего председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ Егора Строева по экономическим вопросам. В то же время, с 2000 года, Вячеслав Кантор начал принимать активное участие в работе Национального института корпоративной реформы (НИКР). Институт, некоммерческий и негосударственный, объединил усилия многих бизнесменов и экономистов, которые поставили себе целью разработку программ по улучшению инвестиционного климата в России, а также увеличению узнаваемости и признания отечественных компаний и предприятий на международном рынке.
Что касается «Акрона», то и его Вячеслав Моше Кантор продолжал расширять. Так, в 2010 году в Мурманской области «Акрон» начал строить горно-обогатительный комбинат «Олений Ручей», руководство над которым принадлежало дочерней компании холдинга Северо-Западной фосфорной компании. Сам Вячеслав Кантор описывал этот проект как не имеющий аналогов в современной российской промышленности, ведь последний ГОК в истории страны был действительно построен и введён ещё в советское время. Не говоря уж о том, что это было первое подобных масштабов производство, открывшееся в Мурманской области за последние несколько десятков лет.
Что касается развития инноваций, то и здесь Вячеслав Кантор и его холдинг шли на шаг впереди. Ещё в 2016 году Кантор заключил соглашение с научно-исследовательским центром «Курчатовский институт». Сотрудничество по замыслу Вячеслава Моше Кантора должно было быть взаимовыгодным и касаться как фундаментальных, так и прикладных исследований. Для предприятия – новейшие разработки, для научного центра – возможность максимально сократить путь от открытий до их непосредственных испытаний и внедрения в дело. Сам кантор назвал институт идеальным партнёром для «Акрона», который призван помочь предприятию адаптироваться как к текущему уровню развития промышленности, так и к будущим инновациям.
«За 15 лет своей деятельности «Акрон» превратился из перерабатывающего предприятия в вертикально-интегрированный холдинг. Объем производства увеличился в два раза, и есть возможности для его увеличения в три раза, - заявил Вячеслав Кантор в своём комментарии на церемонии подписания соглашения. - Но насколько это необходимо? Мир изменился: сейчас рынок поставщика сменяется рынком покупателя. Появилась необходимость совершенствовать нашу продуктовую линейку и думать об изменениях структуры экономики в мире». В этом и призван был помочь научный потенциал института.
Важность идеи
А что же общественная работа, по которой Вячеслав Моше Кантор и известен сегодня больше всего в мире? Действительно, на сегодняшний день Кантор отошёл от непосредственного управления холдингом «Акрон», посвятив себя общественным проектам, однако и в годы его активной бизнес-деятельности благотворительность и социальная направленность многих его проектов – как личных, так и корпоративных – вполне прослеживания.
Не так часто можно встретить ситуацию, когда мировоззрение владельца публичной компании определяет её политику. Однако для Кантора это был как раз тот случай. Как президент Европейского еврейского конгресса и Европейского совета по толерантности и примирению, Вячеслав Моше Кантор считает главной ценностью современного общества толерантность и безопасность. Эти взгляды он перенёс и на управление компанией, принадлежащие ему предприятия демонстрируют такую же терпимость — стараются не вступать в конфликты за активы и строят бизнес в очень сложном окружении.
Что же касается инвестиционной политики холдинга, то она тоже во многом диктуется этими соображениями. Так, холдинг Кантора не раз делал ставку, даже в самые сложные времена, на развитие прежде всего отечественных активов, которые в свою очередь оказывали бы своё влияние на оздоровление экономики и промышленности страны в целом. Стоит отметить и то, что, по инициативе самого Вячеслава Кантора, неотъемлемой частью политики компании остаётся активное участие в благотворительности, а также поддержке социальных и общественных программ в регионах – особенно в тех регионах, где располагаются предприятия холдинга и чьи люди работают на его площадках. Так, в Великом Новгороде, где по-прежнему располагается головное предприятие «Акрона», сам Кантор был награждён званием Почётного гражданина – именно за свои благотворительные и социальные проекты на благо города и всего региона.
Идее максимального взаимоуважения к другим людям подчинены и многие аспекты личной жизни Кантора. Так, мало для кого является секретом, что Моше Кантор – крупный коллекционер искусства. Настолько крупный, что в 2018 году был включён в рейтинг 200 крупнейших коллекционеров искусства в мире, составленного международным порталом ARTnews. Авторы исследования особенно отметили тот факт, что коллекция Кантора остаётся одним из крупнейших собраний русского авангарда.
Отличительной особенностью Вячеслава Кантора при этом остаётся то, что его коллекция открыта людям. На её основе Кантор основал полноценный музей – а именно Музей искусства авангарда или МАГМА. Частное собрание Кантора состоит преимущественно из работ русских художников-авангардистов, волею судьбы вынужденных жить и работать в других странах, особенно после революции 1917 года. То, что эти художники смогли найти прибежище и продолжили работать, что их достижения признаются по всему миру Вячеслав Моше Кантор также считает достижением именно толерантности. Ведь толерантность по мнению Кантора – это умение принимать и допускать что-то новое, тебе неизведанное даже тогда, когда ты сам ещё не вполне понимаешь, что это.
