О чем думают эти люди, глядя на нас? Какие чувства переполняют их сердца? Ведь им так же, как и нам, хочется погулять в парке, встретиться с друзьями или просто зайти в магазин или парикмахерскую.
Валерий Смирнов: «Если чиновники сами боятся сесть в коляску и проехать по пандусам –
пусть нас зовут, мы проконтролируем».
Татьяна Алексеева.
Фото Сергея Киреева.
Знаете, что поражает иностранцев в нашей стране больше всего? У нас нигде не видно людей в инвалидных колясках. Они просто сидят дома и не могут никуда выйти. С Валерием Смирновым и Ольгой Новиковой я познакомилась через Твиттер. Они очень хотели участвовать в велопробеге «Тула велосипедная». Но не смогли добраться до площади Ленина с окраин Тулы. Если честно, я думала, что всякие пандусы, съезды, пусть и аляповатые, низкопольные трамваи делают передвижение по городу для людей в коляске вполне сносным. Как я заблуждалась!
Валерий
– Я служил в Президентском полку связистом. В конце службы получил травму – перелом позвоночника. С тех пор в инвалидном кресле. Пока был жив отец, брат не уехал служить в другой город, было проще – я почти не чувствовал ограничения в передвижении. Мы всей семьей выезжали на машине за город, путешествовали. Сейчас я живу с мамой Александрой Ивановной, ей уже 82 года. Брат служит в другом городе. А подругу себе я так и не нашел - как-то не получилось.
Наш дом – типовая 9-этажка – стоит на перекрестке улиц Демидовской и Пузакова. Спасибо ЖЭУ, лифт у нас останавливается на 2-м этаже. Только в нем двери надо раздвигать вручную до упора – иначе коляска в него не пройдет. Вот в новом музее оружия шикарные лифты, пандусы… Да все шикарное! Там образцовая безбарьерная среда!
Валерий: «10 ступеней лестницы преодолеваю по самодельному пандусу. Его сделал мой отец. Пандус тяжелый. По нему спускаюсь спиной вперед. Без помощи мамы не обойтись. У меня хорошие помощницы-соседки».
10 ступеней лестницы я преодолеваю по самодельному пандусу. Я его сам сконструировал, а сделал мой отец. Правда, его потом украли – направляющие были алюминиевые, их сдали на цветмет. Сейчас направляющие стальные, потому пандус тяжелый. По нему спускаюсь спиной вперед. Без помощи это сделать невозможно. У меня хорошие помощницы-соседки.
Конечно, замечательно было бы, если наши подъезды были оборудованы мини-лифтами. Но они дорогие – 150 тыс. руб. Фонд соцстраха ставить их не будет.
Дом, где живут Валера и его мама, – типовая 9-этажка на ул. Демидовской. Двери лифта надо раздвигать вручную, иначе коляска не пройдет.
Когда в нашем дворе делали ямочный ремонт, я попросил рабочих набросать асфальт, чтобы ступеньки не было. Они набросали, да еще и катком все прикатали. Пять минут всей работы. А если просить чиновников, так это не один месяц пройдет. Обычно ответ один: «Включим в план на следующий месяц».
Вот сейчас ищу покрытие для съезда из подъезда. Что-то прорезиненное и рифленое. Потому что когда дождь, колеса проскальзывают и тормоза не держат. Но пока не нашел ничего подходящего. На днях заезжал в магазин "АТАК" – какой там пандус! Аж на второй этаж вдоль стены! И покрытие хорошее.
У меня электроколяска, она стоит 135 тыс., собес помог – дал 37 тыс. руб. Коляска хорошая, у нее есть специальные колесики-антиопрокидыватели. Я иногда на них «на дыбы» становлюсь – чтобы препятствие преодолеть. Народ пугается, бежит на помощь. По ул. Пузакова могу добраться до Октябрьской. Иногда, если не рассчитаю высоты бордюра, могу «сесть» на задние колеса. Тогда приходится ждать помощи прохожих. Иногда долго жду. Люди у нас отзывчивые, но не очень внимательные.
Коляска моя едет с пешеходной скоростью – 5 км/ч. Я могу на ней доехать из Заречья до "белого дома" и обратно. Вот хотел в велопробеге принять участие – дождик помешал. Я все рассчитал – до площади на трамвае, вокруг площади по маршруту – на коляске. И еще останется зарядки до дома доехать. А однажды я на праздник города на площадь приехал и не рассчитал маршрут. Аккумулятор сел. Пришлось к милиционерам проситься. Два часа в будке на стоянке "белого дома" сидел, батарею заряжал.
Когда купил эту коляску, свободы передвижения стало гораздо больше. Езжу пока один, как-то видел на рычажной коляске мужчину. Больше никого. В соседнем подъезде, знаю, живет девушка с ДЦП. Ее мама на коляске возит. Девушка учится в институте, но одна передвигаться не может.
Самое страшное для нас – ямы на тротуаре. Вот однажды попал в яму, пробил колеса. Спасибо соседу – он мне помогает с шинами, клеит их, накачивает. Соседи у меня вообще замечательные.
На всем своем маршруте я бордюры везде сам убирал: писал в администрацию, добивался, чтобы сделали съезды. Непонятно, почему нельзя сделать это сразу, при ремонте или еще на стадии проектирования.
Валерий: «На своем маршруте я бордюры везде сам убирал: писал в администрацию. Но почему нельзя сделать это сразу при проектировании?»
Когда супермаркет СПАР на ул. Октябрьской строили, я к руководству подъезжал. Говорю, вы замечательный пандус сделали, только на него попасть нельзя. Везде бордюры. Директор в затылке почесал – ой, и правда! Ну, решилось все просто – пару камней убрали прямо при мне. Но не нарисовали разметку! Однажды я заехал в магазин, а когда вернулся – съезд мой загородила машина. А казалось бы, чего проще – разметку когда наносили, нарисовали бы еще и знак «место для инвалида». Так нет – указания не было. В самом магазине и в кафе могу заехать, и продукты купить. Вот только на второй этаж никогда не поднимался, хоть и эскалатор есть. Назад-то как спускаться, если лестница-чудесница только вверх работает? А в грузовой лифт администрация не пускает – не положено.
Я как-то возле храма гулял (Сергия Радонежского. – Прим. авт.). Настоятель пригласил – заходите. А я – ему: не могу, бордюр высокий. На следующий день смотрю – съезд сделали. Приятно. Я там слушал концерт церковных хоров.
А вот директор ДК ТОЗ меня разочаровал – обещал сделать пандус. Сделал, но пользоваться им невозможно.
У меня есть свой троллейбус №117, ходит по маршруту №6. И трамвай №1, ходит по маршруту №12. Если я куда-то хочу доехать, звоню в диспетчерскую – уточнить, где они, чтобы рассчитать свой маршрут. Ведь трамвай один, он полный круг по маршруту делает за два часа. В трамвае, конечно, комфортнее ехать, чем в троллейбусе. Он плавно идет.
Я вот думаю, когда чиновники хотят что-то сделать для нас, они проводят совещания. Только они совещаются между собой. А сами они не знают всех наших тонкостей. И наши нужды остаются при нас. Думаю, им, перед тем как что-то делать, надо проконсультироваться с нами и экспертами, ведь есть же строительные нормы и правила. А еще нужна народная приемка. Если чиновники сами боятся сесть в коляску и проехать – пусть нас зовут, мы проконтролируем.
В Интернете на карте я пометил все места, которые «проконтролировал» лично, – магазины, церковь, остановки и проч., дал описание всех «узких мест». Правда, только своего района. До других доехать не могу.
Владимир Путин,
Президент РФ:
С января 2012 года в стране действует государственная программа «Доступная среда». На нее мы до 2015 года выделяем 50 млрд рублей.
Если по уму эти деньги расходовать, то, в общем, люди должны почувствовать определённые изменения.
Нам надо очень тесно работать с представителями инвалидных организаций. Чтобы не получилось, как со зданием Правительства. Создавали так называемую «безбарьерную среду», а потом оказалось – надо всё переделывать.
Ольга
– Я в коляске с детства. С 1988 года живу в малюсенькой квартирке в доме на углу улиц Майской и Бондаренко. И все это время я отвоевываю у чиновников возможность выйти в люди. Зимой я не выезжаю – сидеть в коляске холодно, да и не проехать по снегу. Увязнешь и замерзнешь. Жизнь для меня начинается с весны. Достаю коляску из кладовки, отмываю, проверяю колеса. Коляска у меня на ручном ходу, тяжелая, около 50 кг весит. Электрическая, конечно, лучше, но ей нужна зарядка. Тоже проблема.
Ольга Новикова: «Я все хочу делать сама. Я такая же, как все, просто маломобильная».
Шины накачать – проблема. Раньше напротив дома была автомастерская, ребята мне помогали. А теперь… Нет службы такой, кто бы помог. Когда был жив мой папа, это было на нем. Теперь я одна.
Раньше я участвовала в спортивных мероприятиях «Горный король» на день города. Но вот уже года три никто не помогает с доставкой на соревнования. А как я в центр доберусь?
Ольга: «В 9-этажках есть такие каморки. Сотрудники ЖЭУ предложили мне ставить тут коляску».
Мне повезло – я немного передвигаюсь на костылях. Поэтому к коляске, которая хранится в маленькой кладовочке-дворницкой, спускаюсь пешком. В домах этой серии (обычные панельные девятиэтажки 80-х годов) во всех подъездах есть такие каморки. Сотрудники ЖЭУ сами предложили мне ставить тут коляску.
Конечно, было бы лучше на коляске сразу из квартиры выезжать, но лестница в десять ступеней – непреодолимая преграда. А установить пандус – значит, создать неудобства соседям, лестница ведь узкая, надо перила снимать. А они очень нужны, особенно пожилым людям. Да и пандус получается очень крутой, на него самостоятельно не заберешься, не съедешь.
Бордюр – это российский забор для колясочника. Но убрал один камень – и дорога свободна!
Мой дом так построили, что у подъезда нет ступеньки. Для меня большая удача. В других домах она есть. Как сказали мне строители, им задачу такую никто не ставил, чтобы удобно было и на коляске из дома выезжать, неважно, инвалидная она или детская. Не было заказа от властей. Сказали бы – спроектировали иначе.
Бордюры – это наши российские заборы для колясочников. После зимы проверяю маршрут и начинаю писать во все инстанции – где просел асфальт и образовалась ступенька, где зимой вместе со льдом скололи асфальтовый пандус… Да много про что.
Помогают ли мне соседи? А я не хотела бы, чтобы мне кто-то помогал. Не хочу быть обузой! Все надо делать самой. Я такая же как все, просто маломобильная.
Во дворе своего дома я не была ни разу. Там зеленая лужайка, деревья, детский городок, песочница… И все это огорожено высоченным бордюром. Поэтому сижу возле подъезда, рядом с дорогой. Недавно что-то сбоку дома ремонтировали, разрыли асфальт, сняли бордюр… Вот караулю, когда начнут асфальтировать. Попрошу, чтобы сделали пологий съезд для меня.
Тротуары на Майской ремонтировали еще при Могильникове. Я его просила сделать съезды. У меня есть свой маршрут. По более пологой стороне ул. Майской я поднимаюсь до СПАРА, а возвращаюсь под горку. Еду по проезжей части – дорога ровнее. Чувства страха – что собьют, нет. Наверное, это нехорошо. Спасибо водителям – с уважением относятся ко мне как участнику движения. Правда, на улице песка много. Если в «дюны» попадаю, пиши пропала, без помощи не выбраться. Иногда по часу и больше жду.
Вот доступные мне торговые палатки. С хлебной нет проблем – плиткой выложено так, что я без проблем подъезжаю прямо к витрине. А с овощами сложнее – ступенька мешает дотянуться до овощей-фруктов, я не могу отдать деньги продавцу. Когда есть покупатели, прошу их. Некоторые, правда, не замечают. А может, не понимают – ведь когда руки-ноги работают, все кажется легко и просто.
До СПАРА я сама не могу доехать. Останавливаюсь на середине пути, где подъем крутой (это всего-навсего 30 метров!!! И подъем такой, что пешеход здоровый и не заметит! – Прим. авт.). И жду, чтобы кто-то помог взобраться в горку. Обычно прошу ребят помоложе и посильнее, а останавливаются чаще женщины немолодые, с палочкой. Но люди у нас в основном отзывчивые. С чиновниками сложнее. Чтобы восстановить после зимы или ливня пандус у подъезда, нужны месяцы переписки. Потом ждать, когда включат в план работ, потом следить за рабочими, чтобы сделали нормальный уклон, а там уж и зима…
Швеллеры в качестве пандуса опасны: угол наклона такой, что можно легко опрокинуться. А еще они просто уродуют город.
В супермаркет на первый этаж я могу заехать, а вот в парикмахерскую или ателье уже нет. Швеллеры, которые предприниматели кладут в качестве пандуса, опасны. Во-первых, угол наклона такой, что можно легко опрокинуться. А во-вторых, на коляске передние колеса поставлены шире задних. И задние колеса на швеллер не заезжают. А я же женщина, мне так хочется и постричься красиво, и кофточку новую сшить… Так что стригу я себя сама. И шью тоже.
И таких пандусов, которые никому не нужны, у нас в городе много. Например, пандусы упираются в стену в стоматологической поликлинике на ул. Зорге. Крутизна пандуса в поликлинике №5 такая, что там впору олимпийцев-горнолыжников тренировать.
Еще одна песня – Пенсионный фонд. Я записалась на прием к Николаю Крайневу, специально уточнила у сотрудников – смогу ли я попасть к ним, так как я на инвалидной коляске. «Да-Да!» – ответили мне, у нас есть пандус и специальный вход. Приехала и час стояла у закрытой двери – ключ искали, чтобы открыть эту специальную дверь. Там, в этом Пенсионном фонде, все в мраморе, ну прямо дворец. А пандус сделали из двух пролетов, но так, что на коляске не развернуться. Пользоваться им нельзя. «Что же вы так?» – говорю Крайневу. А он в ответ: «Скажите спасибо, что сделали в центре города».
Маршрут Ольги проходит по проезжей части – там нет барьеров-бордюров.
Я хотела заказать социальное такси – съездить в диагностический центр. Оказалось, что водитель в отпуске. Так что такси у нас в Туле не работает 28 дней. Да и такси – это очень громко сказано. Это старый УАЗик, я там сижу, согнувшись в три погибели, а каково высоким мужчинам? Коляска в нем никак не закреплена, при ускорении или торможении кажется, я выкачусь оттуда. Заказывать это такси надо за неделю, а то и две: то занято, то сломано. Цена поездки с 1 апреля: 182,43 руб. в час и 77,91 руб. за 10 км пробега. Инвалидам на колясках скидка 50%.
Когда объявили о закупках низкопольных трамваев и автобусов, я так обрадовалась! Наконец сбудется моя мечта – я доеду в город, прогуляюсь по парку. Но пока это несбывшаяся мечта. В Глушанки ничего не ходит. А даже если бы и ходил автобус – остановка «Областная больница» такая, что низкопольный автобус не припаркуется. А ведь ее сделали всего пару лет назад. И все кругом в бордюрах, новеньких, высоких. Тут в общем-то и кончается мой маршрут.
Когда строили торговый центр "Континент", я так ждала, как зайду туда и накуплю себе и кофточек, и… ну все что захочется… Не судьба. Пандусов нет, одни ступеньки. Зря так предприниматели к нам относятся, мы ж благодарные покупатели. Когда есть возможность – скупаем много, мы же ничего не видим, многого лишены.
Почему у нас все так? Думаю, все дело в политической воле руководства города. Нет социального заказа от властей – проектные организации и не делают ничего для нас. А подрядные организации не соблюдают элементарные строительные нормы и правила при строительстве. Безбарьерную среду надо создавать в головах людей – руководителей области и города!
135 тыс. руб.
стоит немецкая электрическая инвалидная коляска.
37 тыс. руб.
выделяет собес на покупку коляски в качестве матпомощи.
50 тыс. руб. –
такая компенсация положена от государства предприятию на создание одного рабочего места для инвалида.
58 тыс. инвалидов
живут в Туле и области.
Прочитано в ЖЖ
Такая совсем маленькая мечта.
Говорят, мечты сбываются.
Виктор Иванов,
блогер:
Хочу, чтобы было не только социальное такси, которое не работает в выходные и праздничные дни, а в рабочие только до 18 часов. Но и обычное такси, возможно, чуть-чуть непривычное для взора и понимания, способное перевозить инвалидов-колясочников 24 часа в сутки. Чтобы инвалиды не сидели постоянно дома или во дворе с бабушками, а могли провести вечер с друзьями, скажем, в кафе, на стадионе, в театре… И чтобы при этом они не ломали голову над тем, как будут добираться домой. Это один из немаловажных элементов в жизни нормального человека, поехать куда хочу и вернуться когда захочется. Отсутствие таких возможностей делает жизнь инвалидов-колясочников ущемленной, неполноценной на фоне жизни остальных людей. Такая вот совсем маленькая мечта. Говорят, мечты сбываются.
P.S. Владимир Груздев в своем Твиттере написал: "Виктор, пришло время пригласить Вас на должность советника по реализации программы "Доступная среда". Виктор Павлович Иванов предложение принял.
А как у них?
В американском обществе использовать термин "инвалид" стало некорректно. Его заменили словосочетанием "человек с ограниченными возможностями". Какая, собственно, разница, спросите вы? Огромная. Люди с ограниченными возможностями – это полноценные члены американского общества, нуждающиеся в большей поддержке.
Все британские городские автобусы оснащены платформами, по которым без труда в салон поднимаются инвалиды и мамаши с детскими колясками. Общество поддерживает инвалидов активно преодолевать те барьеры, которые поставили перед ним природа, болезнь или несчастный случай. Неудивительно, что именно Британия заложила основы паралимпийского движения.
Во Франции нет ни одного перехода, недоступного для инвалида на коляске. Для инвалидов на машинах созданы специальные парковочные места. Не было случая, чтобы кто-то из парижан, несмотря на жуткую нехватку стоянок, отважился бы поставить машину на место, предназначенное для инвалида. Нарушителя, если такой найдется, ждут огромный штраф и всеобщее порицание.
В Австрии, Германии во многих зданиях установлены специальные мини-лифты с площадками. Они не загромождают лестницу, очень эстетичны и удобны для инвалидов. Устанавливает их муниципалитет за счет бюджета.
На курортах Греции и Турции все отели приспособлены, чтобы принимать людей в инвалидных колясках. У бассейнов есть специальные подъемники для купания людей с ограниченными возможностями.
Жизнь инвалидов в Европе сейчас легче и достойнее, чем жизнь инвалидов в России. Полезно изучить, как и почему так получилось. Потому что у них больше денег? Гуманнее законы? Добрее люди? Возможно. Но главное все-таки – в реальной работе общественных организаций и самих инвалидов в отстаивании своих прав.
Друзья!
Давайте будем чуть-чуть внимательнее к тем,
кто нуждается в нашей помощи.
Ведь у нас неограниченнные возможности – правда?
Татьяна Алексеева,
главный редактор
