23 июля 1903 г. на одном из самых важных в истории большевиков II съезде РСДРП был зачитан доклад Тульского комитета. Съезд проходил нелегально сначала в Брюсселе, а затем в Лондоне.
Тулу представляли два делегата: младший брат Ленина Дмитрий Ульянов и рабочий патронного завода Сергей Степанов. И если с Ульяновым все более-менее ясно, то Степанову для того, чтобы уехать на месяц, пришлось разыгрывать целую историю. По предложению товарищей по партии он обратился к доктору:
– То по ночам нет сна, и утром голова болит, а если ударят по коленке, нога дергает.
Врач проявил сочувствие и признал у пациента невралгию, написав ходатайство о необходимости предоставить отпуск для лечения. Заводская администрация согласилась дать отпуск, но без оплаты. При этом полиция о том, что Степанов куда-то засобирался, знала, о чем была разослана ориентировка: «Уехал из Тулы в Москву или Санкт-Петербург. Роста среднего, светло-русый, имеет окладистую бородку с рыжеватым оттенком». Хотя бородки-то как раз никакой и не было — в целях конспирации он единственный раз в жизни ее сбрил.
«Действовавшая в Туле и ранее социал-демократическая организация под руководством так называемого тульского комитета РСДРП к 1903 году настолько сплотилась, что была признана участницей II съезда партии, состоявшегося в том году за границей. Представляли ее делегаты под конспиративными кличками Браун и Герц», — отмечалось в одном из полицейских рапортов, после того как в 1904 году был арестован почти весь состав комитета РСДРП, включая и Степанова.
Делегатов снабдили в дорогу паролями и явками по всему маршруту, но добирались все равно не без проблем. Степанов, например, никакого другого языка, кроме русского, не знал. «На одной из железнодорожных станций встретил свой человек, – вспоминал он, – который свел с контрабандистами. Ночью пошли в сторону границы. На другой стороне продвигались с помощью цепочки других связных».
На границе с Австро-Венгрией нарушителей обнаружил патруль и открыл огонь. Все разбежались, и Степанов остался один, не понимая, о чем говорят вокруг, правда, с паспортом на имя Брауна.
Хорошо, на базаре встретил украинцев, кое-как с ними изъяснился, и они помогли сесть на поезд. Уже вместе с Лениным он добрался потом до Брюсселя.
«Ильич уговаривал: там отличные условия, у Вандервельде вилла очень хороша, целый дворец, – вспоминал позже Степанов. – Но в Брюсселе оказалось, что виллы не будет. Этот мерзавец Вандервильде побоялся неприятностей в парламенте и отказал, – сердился Ленин». Эмиль Вандервельде – председатель Международного социалистического бюро 2-го Интернационала, симпатизировавший российским социал-демократам, будущий член бельгийского правительства. Но по причине его отказа съезд пришлось проводить не во дворце, а помещении товарного склада, арендованного местными социалистами.
Впечатлений о втором съезде из рассказов Степанова для истории почти не сохранилось. Пожалуй, лишь эти: «На меня крепко влияли Ленин и Плеханов, особенно Ленин со своей несокрушимой логикой и той ядовитой издевкой над бывшими соратниками по работе в «Искре», особенно над Троцким, который вел себя как драчливый петух. По специальному поручению Ленина я усиленно уговаривал Мартова отказаться от саботажа работы в «Искре». Мартов же доказывал мне, что Плеханов не годится для постоянной работы в боевом органе партии, а с Лениным ему с работой трудно справиться, да и оставаться в меньшинстве он не хочет».
Зато сохранились весьма пикантные воспоминания о первых днях работы съезда А. Шотмана (он же Горский): «Едва открылось заседание, как среди делегатов началось какое-то странное движение, все начали как-то нервно вздрагивать, потом оглядываться. В президиуме тоже начали сначала переглядываться, потом шептаться. Через несколько минут один за другим делегаты стали вскакивать, нервно передергивать плечами и, как-то виновато оглядываясь по сторонам, быстро направлялись к выходу. Когда почти половина делегатов таким образом покинула “зал” заседания, кто-то из делегатов предложил прервать заседание и разойтись, так как сидеть стало совершенно невозможно».
Оказалось, участники съезда были атакованы блохами – это помещение раньше использовалось под склад шерсти.
Учитывая, что работа съезда вызвала явное неудовольствие местной полиции, и нескольким его участникам было предписано срочно покинуть страну, по предложению Ленина делегаты переместились в Англию. «В Лондоне нас никто не беспокоил, там прозаседали три недели», – вспоминал Степанов.
Уже в советские годы, в перерыве VIII Всероссийского съезда советов, тульская делегация отправила Степанова к Ленину, с просьбой сфоткаться по старой дружбе с ним на память. Но Ильич отказал – сослался на то, что много работы, и прислал вместо себя Калинина.
Что же касается самого доклада тульской делегации съезду, то он оказался затерян, и для истории осталось лишь малоинтересное теперь описание положения дел в комитете.
II съезд РСДРП разделил российских социал-демократов на большевиков и противников Ленина – меньшевиков, они же оппортунисты, они же, по советской терминологии, меки.
Впервые в истории международного рабочего движения после смерти Маркса и Энгельса на этом съезде была принята революционная программа, в которой признавалась необходимость диктатуры пролетариата и выдвигалась задача борьбы за нее. До ее воплощения на практике оставалось всего-то чуть – менее полутора десятков лет.
На фото: Делегаты II съезда РСДРП в мае 1924 г. С. И. Степанов – в верхнем ряду второй справа.
