10 марта 1960 г. некий неизвестный, подписавшийся П. И. Орел, написал письмо первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву.
«Уважаемый Никита Сергеевич!
При посещении Сталиногорского химического комбината вы разрешили рабочих считать вас шефом Сталиногорска. Вот почему я посылаю вам точную выписку из письма, полученного мною из Сталиногорска от близких родственников, работающих там и живущих рядом с химкомбинатом.
Очень плохо стало у нас с питанием. Область выполняет какие-то планы по молоку и мясу. В магазинах нет даже масла. Молоко продают по спискам для маленьких детей. Мясо и мясные изделия на базаре продавать запретили, а в магазинах нет. Картофель на рынке достаем с трудом, а в магазинах продают гниль. Мне мясо не надо, а Коля без него не может, ходит голодным. Работа у него физическая, тяжелая.
Мои комментарии излишни. Добавлю лишь, что родственница в начале января покупала в Москве сухое молоко и еще кое-что из продуктов и сейчас собирается в Москву за тем же.
С уважением, Орел».
Никита Сергеевич гостевал у нас в январе 1959 года, вручал Тульской области орден Ленина. Выступая перед трудящимися, уверял, что «по сельскому хозяйству дела пошли в гору. Теперь у нас в городах имеется достаточно хлеба, есть молоко, картофель, овощи. А вот мяса еще производится недостаточно. Потому и награду вашей области следует рассматривать так, что она получена не только за достигнутое, но и как аванс, который еще предстоит отработать». Учил также доярок, как получать качественное дешевое молоко.
В тульский обком послание с пометкой «Прошу обратить внимание на это письмо» вернулось уже 15 марта 1960 г. Для отчета в Москву через два месяца подготовили справку: «Действительно в Сталиногорске и ряде других городов, в том числе Туле в марте и апреле месяцах 1960 г. имелись значительные перебои в торговле мясом, маслом животным и молочными продуктами. Приняты необходимые меры и в настоящее время несколько улучшилось снабжение трудящихся города Сталиногорска продуктами питания.
Инструктор обкома КПСС Тюрин».
Формулировка «несколько улучшилась» после «значительных перебоев», конечно, особенно вызывает уважение.
Данных о том, что автора письма удалось обнаружить, нет. По-видимому, так и не установили.
